Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

наскребли мы десяточку. Лахейл нос поджимает, а всё ж вижу – доволен:

– Харашо, Врана, ти тожи пиши.

Наговорил мне тайну, я её скорее в копилочку утолкла, тяжеловатая, но не очень: «Кувшин колдовской, в котором можно лазейку хранить» писано.

– Спасибо, Лахейл! Не злись на нас сильно, видишь, за жизнь боремся.

– Ой та латна, нэ злюсь, я бы сам такое шьто выдумал, – рукой машет. Ну сомлел с тайн Тёмновых, с горочкой мы ему долги отплатили.

Распрощались с Лахейлом да побежали скорее с библиотеки, а по дороге стали слуг расспрашивать, не видали ли они Хильд. Указала нам нава, что на пиру она. От того-то, небось, Горицвета её и не сыскала.

Лола губу кусает:

– На пиру… А вернётся когда, это неясно.

– Надо её достать, совсем плохо будет, если все уйдём, а она тут одна останется. Этак мы Тёмна очень-то порадуем.

– Да, не хотелось бы, и так счастливый больно. Выманить бы её, да чтобы Тёмн пустил…

– Есть у меня мысля… Эй, мил волк! – стража кликаю.

– Чего тебе… – на меня глянул, а я кольцом отцовым свечу, – …княжна?

– Будь сердешен, подсоби! Нужна мне тайна оборотничая, разреши взять? Хочу недружницу мою козою обратить, а вместо неё любимой невестой стать. Уж тогда и за тебя словечко молвлю, может, работку попроще да поприятней выпрошу. Чего скажешь?

Не знаю, поверил мне, или струхнул волчок, так как втроём мы его в углу зажали, а Октавий сам чуть ли не с волка ростом, и лицо такое, будто шуточки шутить не любит. Разрешил тайну взять.

– Тебе зачем? – Лола спрашивает.

– Да копилочка пуста почти, а Хильд в прошлый раз нас кошками сделала. Огражусь от такого лазейкой.

– А, поняла! Ну, хорошо. А с нею что делать потом?

– Нужно мне силушки колдовской, да побольше. Нет ли у тебя подарочков Тёмновых ещё?

– А и есть! – Лола говорит да достаёт с юбок леденец петушком. Внутри у него будто бы червь. – Это не у меня в юбках налипло, это было так.

Ну а чего, я уж хоть с червём, хоть с крысою мёртвой готова что съесть, только бы не слабже Хильд быть.

– Давай я тебе ещё колдовства одолжу? – Лола говорит.

– А можно так? – уж я навострилась.

– Можно! Меня колдун, полюбовник мой научил, – огляделась Лола, пропустила слуг мимо, да зашептала по-анаитски.

Я толком не поняла, что-то про душу, сердце и колдовство. Но подумала, потом расспрошу. Чувствую, душенька силой наливается, а от леденца заклятия на губах пляшут, так и просится что-то наколдовать.

– Пойду. Если всё дурно обернётся со мною, ты тайны держи. Соберётесь в круг да сделайте «нельзя здесь лазейки», разобъёт это Тёмново колдовство, а вы тут же «можно здесь в Левоморье». Только клянись, Лола, что сделаешь!

– Да клянусь, боже, клянусь, конечно!

Отдала я ей тайны, себе только тайну оборотня оставила.

– Я с тобой, госпожа, – Октавий говорит.

Кивнула я, да разбежались с Лолою. Заопасалась без клятвы тайны эти давать, уж я Лолу недолго совсем знаю, в душу ей не глядела. Вот и думаю, что грешно людям не верить, а дело такое, что ошибёшься – и крах. И получается, что ради добрых дел всё я Тёмну угодные вещи творю, как неверие вот. Пойди пойми, как правильно жить.

Пошли мы с Октавием к пиршественному залу, а там слуги блюда носят, кровь рекою – снова пьют да едят. Гостей-то в сон не морит, так они тут, может, и днями пиршествовать будут. Первая всё над столом висит, не ярится, а взгляд такой, что любого в столп ледяной вморозит. И Хильд правда тут, рядом с Тёмном сидит, гостям улыбается, а счастья в улыбке этой не на медьку.

Дождалась я, пока гости хохотать перестали (кощей какую-то байку сказывал, не всё услыхала, только поняла, что все померли, а из их кожи он страниц наделал) и шагнула к ним. Спину гну:

– Гости милые и ты, наречённый мой, разрешите к вам присесть.

Уставились на меня, как лютый на кикимору. А Тёмн скалится:

– Задумала что-то, княжна воронья? Ну садись, сказывай.

Присела я, а Октавий за спиной моей стал, так что сановито гляделось. Говорю:

– Прости, наречённый мой, что вела себя неподобающе. Я ведь княжна всё же. Не след мне батюшку позорить, а, значит, нужно суть свою принять. Княжна я нечистая и частенько в доме твоём бывать стану, может, по батюшкиным делам, а когда и по своим, – с намёком так на то, что марькой буду. – И, коль я княжна, плохо, что обиду мне безнаказно чинят, пусть и невеста это твоя любимая.

И в Хильд пальцем обличающе тычу. Та разулыбалась змеёю, на Тёмна глядит, говорит:

– Виновна я в том, что колдунья умелей и знатче княжны?

– То Тёмн тебе силу дал, и две у тебя помощницы было, – возражаю. – А если бы вот сейчас мы один на один сошлись, так я бы тебя поборола. Хочу тебя зверем обратить и по терему гонять, ножом тыкать!

Как и думалось мне, загудели гости довольно, новое им развлечение, а Тёмн бороду огладил, говорит:

– Так сразитесь, чего же нет?

Хильд, вижу, напугалась. Очень мне хотелось мигнуть ей, как-то знак подать, но нельзя, надо, чтобы взаправду нелюбовь моя гляделась. Хоть на Хильд я разозлённая была, но уж после того, как насмотрелась да наслушалась о житие невестином, злоба моя вся и расточилась.

Гости развеселились, стали колдовством блюда да кувшины в нечисть мелкую обращать, а она вся разбежалась, очистили нам стол. Я тут же на него забралась, говорю:

– Зову тебя, Хильд, невеста Тёмнова, на сраженье колдовское. Кто первый зверем станет, тот и проиграл, и будет победитель со зверем творить, что вздумает!

Тёмн кивает:

– Будет так. Иди, Хильд.

Помог ей подняться, а она ой не рада, подумала, что правда я злопамятная такая. Гремит Тёмн:

– Начинайте!

Под вой нечистый да хохот гостей тут же Хильд заклятие стала читать: «Как по силе Тёмновой да с его веления, как сухоцветом курган, шерстью пусть покроется, вместо рученек белых – лапы, вместо ноженек – лапы, да головушка кошачья, да хвостом пометёт, накрепко кошкою сбудется». А я посреди заговора-то этого успела лазейку на себя накинуть, кричу:

– Не могу я обращаться!

Не знала, выйдет ли хорошо, всё же слово «оборотень» у меня было, но хватило букв божьих, чтоб мир то правдою посчитал. Ударило в меня заклятие оборотное и разбилось тут же, а Хильд волком зарычала, поняла, что проиграла уже. Засверкала глазами, иное заклятие