Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

из омута памяти, туда упрятанная давно, тайна, что сам Наведар мне и рассказал. Про то, что он – сын Моривы-смерти. А в тайне этой его полуимя…

– Постой… Отдай Горицвету… А я рубинчик сниму…

Наведар помолчал немного.

– Снимай.

– Сначала Горицвету в тело верни.

Он улыбается.

– Пора мне…

– Нет, подожди. Давай клятву колдовскую. Клянусь, если ты душу в Горицветино тело вернёшь, я рубинчик тут же выкину.

– Ох, Врана, толкаешь меня к тому, чего нельзя… Да вижу, как сердечко у тебя за подругу болит. Ладно уж, давай. Я душу в тело положу, а ты сразу рубин Княгини отбросишь в сторону. Клянусь, так будет. Только тс-с-с, маме не говори, – и подмигивает мне залихватски.

Слова наши сплелись и вокруг нас в договор колдовской свились. Теперь уж думаю, если и не выйдет, хоть Горицвета спасётся.

Не знаю, как я вообще рядом с ним делать что-то смогла, страх за Горицвету, видать, собственный потеснил. Дошли мы до тела, лежит бледная, во сне глубоком. Я рубинчик с шеи отцепила, в руке держу, а Наведар осторожно душу в тело Горицветино опустил, груди её пальцами коснулся, пригладил, будто семечко в землю посадил.

Горицвета глаза открыла, вдохнула, закашлялась. Я рубинчик, пока клятва колдовская меня не убила, в сторону бросила. И сразу же, со всею силою своей колдовской, по тайне ударила, чтоб слово нужное выбить. Слышу в голове смех, то ли Наведара, то ли жениха моего, а всё же слово ухватила да опять-таки, от души от всей, всеми мощами своими, вбила его в Тёмнову лазейку.

– Не страшусь я Наведара! – кричу прям.

Наведар мгновенье ещё улыбался, а после глаз его огнём голубым пыхнул, кулаки сжал так, что душа в его руке искрами брызнула. И поняла я, что получилось! Что горит во мне божьими буквами правда, с которой не поспоришь, а я, и верно, ни капли его не страшусь. И коснуться меня не сможет ни рукой, ни колдовством.

– Так, значит…

– Не гневайся, Наведар. Никому помирать не охота. Знаю я, что ты девушек, что с тобою пошли, губишь. А я не хочу, я жить хочу, – говорю.

– Я… Я помогаю людям! Души вывожу! Ни Светл, ни Тёмн, я с Моривой! Без меня не попали бы души ни в светла, ни в темна-навь! А что мне за это? Одиночество да только!

Как он разошёлся… Слёзы из глаз потекли, чёрные, будто с неба ночного.

Горицвета быстро сообразила, что к чему, пока Наведар кричал, рубинчик нашла, в руке сжала. Хотя, думаю, он бы её напрямую тронуть не смог, в худшем случае обратил бы животным, как Гадючий Князь меня в степи.

Наведар слёзы рукавом вытер, растерянный, как мальчишка, поглядел на нас пристально.

– Хитрые вы девчонки, – улыбнулся, будто и не было ничего. – Ладно, некогда мне с вами, надо вот душу отнести.

Развернулся да ушёл!

– Врана, это что… – у Горицветы голос трясётся.

– Потом покумекаем. Давай уйдём скорее подальше, к людям, пока лазейка моя не закрылась.

Горицвета только кивнула, заторопилась, что подгонять не надо.

Когда из леса выходили, уж совсем темно стало, вдалеке волк грустно завыл, а потом оборвался вой его и вместо дудочка заиграла, далеко, а слышно…

Вот так и спаслись от Наведара. Потом лазейка моя правда расточилась, но Горицвета мне снова рубинчик отдала.

Людям всё объяснили, что сгинула Заря, не знаем, как, а мороку мы к Мориве отправили. Сидели потом на пороге бани (нам в ней местечко постелили), слышали, как матушка её плачет, убивается, и сами всплакнули от жалости и к Заре, и к себе.

– Может, – говорю, – смогу лазейку открыть, чтобы в Левоморье нас перенести.

– Хорошо бы, – только и в ответ мне.

Наведара обсуждать всё ж не стали, чтоб не накликать.

Как мы бабку марьку повстречали

Как только утра дождались, собрались с Горицветой и решили в родные края отправляться. Путешествовать оно хорошо, но как-то не по себе стало с Наведаром под боком. Он, конечно, колдун сильнейший, но хотелось нам верить, что хоть не сразу догонит, если лазейкою скакнём. И про Анисию не забывали – каждый день, пока мы тут едем, её там Тёмн мучает. Порассуждали про это.

– Вранушка, думаешь, Тёмн каждую свою невесту живую мучает ежедневно? – Горицвета нерадостная, ну так и с чего б радостной быть.

– Ой не знаю. Мучать он любит, но неужто у него дел поважнее нет? И невеста у него не одна вот. Это ж, получается, ему и Светлу вредить, и людям вредить, за нечистью следить, за Князьями Былинными, может, на невест сил уж и не остаётся. Но в темна-нави, думаю, и без Тёмна несладко. Вот сейчас возьмём письма, полуимя найдём… – я примолкла. А и правда, дальше надо будет в темна-навь спускаться.

Горицвета пуще прежнего поникла:

– А верно ведь, Вранушка, что нас с тобою волк бы порвал, если бы не Лахейл. А в Тёмновом царстве сколько волков… Даже если хозяин не дома, неужто там стражи нет.

– С другой стороны, мы с тобою и разрешения всё время находим. От кощея спаслись, Гадючьему не запродались, Оюнгэрэл нас не погубил… И Наведар… Просто подготовимся, сами навами прикинемся. И, знаешь, надо с ней поговорить.

Горицвета вскинулась:

– Думаешь, блюдечко колдовское найти где?

– Можно попробовать. Мы всё равно колдуна сильного найти хотели, чтобы мою тайну посмотрел. Может, не побоится в темна-навь глянуть.

– Ой, давай, Вранушка, давай найдём… В наших краях поищем, тут что-то нелюбо ехать стало.

– Так оно. Только я не знаю, где станем, если словлю Тёмновы лазейки, у меня только «Левоморье» есть. А Левоморье немалое. Вот где очутимся? В стольном граде аль на берегу, или в горах Сребрых?

– Да всяко ближе, чем отсюда, – рукой машет. – Давай, ковыряй лазеечку, я пока лошадку придержу.

Я подышала немного, проморгалась на утреннем солнышке, подцепила из собственной тайны слово – далось! Нашла вокруг нас правило незаконченное, и в него слову скомандовала встать.

– Можно здесь в Левоморье, – говорю.

И чувствую сразу, как воздух вокруг затрещал, и грань незримая появилась – шагнёшь через неё, и уже не тут будешь.

– Пойдём!

Взялись мы за руки, чтоб не растеряться, и шагнули вперёд вместе с лошадкой… И тут же посреди глухого леса очутились. Дороги как не было, полей не видать, деревни не слышно – точно в ином месте. Я оборачиваюсь, а назад пути не чувствую – ну понятно, это там «Можно здесь…», а тут такого нет.