Ельник - Ульяна Ма

– поспешно, ведь княгиня не любила всех этих нежностей. В экипаже его уже ждали хмурые братья, которые лишь кивнули на прощание княгине. Дверь захлопнулась и экипаж, скользя колесами по грязи, уехал.

В комнате Мара уткнулась лицом в меховое одеяло, но слез уже не осталось. Зато накатила такая слабость, что девочка, даже не переодеваясь, уснула.

Сон недолгий. Сначала до ее сознания донесся слабый стук в окно, словно птица стучала в стекло острым клювом. Когда Мара приоткрыла глаза, она увидела, как Дауд стоит у окна и, опираясь руками о подоконник, смотрит куда-то вниз.

– Что такое?

– Там Марк.

– Марк?

Она спустила босые ноги на холодный пол и подошла к окну. В холодном свете садовых фонарей, действительно, стоял Марк. Его тело качалось на ногах, а лицо, обращенное вверх, было влажным и багровым. Мара сощурила глаза, пытаясь прогнать остатки сна, но в этот момент ноги мальчишки подкосились, и он упал.

– Он ранен, – подтвердил мысли Мары Дауд.

Она со всех ног бросилась к двери, и Дауду даже пришлось пробежаться, чтобы догнать ее. Мара неслась так быстро, что не замечала ни ледяного каменного пола, ни недоумевающего лица Галаи, мелькнувшего где-то в коридоре. Она крикнула что-то вслед (наверняка о том, чтобы девочка оделась теплее или хотя бы обулась), но этого Мара не услышала тоже. Она пронеслась по лестнице для прислуги, пропуская по две, а то и три ступеньки, выбежала на улицу и ринулась к своему окну. Тело Марка хорошо освещено фонариком, но если бы она не знала, что это он, то в темноте приняла бы его за кучу листьев.

Она бросилась перед ним на колени и обхватила лицо, освещенное тусклым фонарным светом. Ее ладони тут же испачкались кровью, пальцы судорожно задрожали, как и напряженные веки мальчика. Мара закричала, но сама зажала себе рот, чтобы не перебудить дворец.

– Бери его. Неси ко мне. Осторожно.

Дауду не приходилось повторять дважды. Он спустился на колени и аккуратно, даже нежно, подобно кошке, которая несёт котят в зубах, подхватил Марка. Марк безжизненно обвис, его руки болтались внизу, и, к своему ужасу, Мара увидела торчащую красную кость из его неестественно искривленного предплечья.

– Быстрее, быстрее…

Бормотала Мара, догоняя Дауда. Он бежал, семимильными шагами преодолевая расстояние, какое может преодолеть только лошадь за столь короткое время. Перед глазами неслись фонари, ветки, ступеньки, коридоры. Коридоры! Мара вцепилась в одежды служанки, которая мыла пол на одном из поворотов, изо всех сил дернув ее к своему лицу, с яростью и страхом прошептала: «Быстро лекаря». Служанка семенящими шагами направилась вдоль по коридору, но этого недостаточно.

– Быстрее! – крикнула ей вслед Мара, и она побежала, напуганная яростью молодой княжны.

– Боги, что ж это такое! – взвизгнула Галая, когда Дауд распахнул дверь в комнату Мары.

– Это Марк. Галая, принеси таз с водой, его надо оттереть от крови…

Только оказавшись в комнате, только увидев распластавшееся на постели тело Марка, только тогда Мара позволила себе поддаться панике. Она начала прерывисто дышать, опустилась вдоль стены, сев прямо на пол. Но слезы успели лишь подступить к горлу, когда Марк очнулся и начал захлебываться сухим воздухом. Его испуганный взгляд метался из стороны в сторону: юноша пытался понять, где он находится, и только узнав лицо Мары, нависающее над ним, немного пришел в себя.

– Это сделал Яков? Это он? – Мара хотела положить руки ему на лицо или на плечи, но взгляд то и дело цеплялся за изувеченную правую руку, за его кривые ноги, за разбитый нос, за кровавые зубы…

– Все знают, что Сварг уехал, – сквозь бульканье крови пробормотал Марк. – Зря они меня не убили, как же я буду работать с такой рукой…

– Нет, не говори так! Не зря! – вскрикнула Мара, но тут же понизила громкость голоса. – Хьяль уже бежит сюда, он тебе поможет…

– Чем мы будем жить с мамой? – голос Марка сорвался на рыдание, и слезы начали мешаться с кровью. Его рот исказился в ужасной гримасе. – Как же я… как же я…

– Тише, тише…

И вправду, служанка не подвела, и в комнату скоро вбежал Хьяль с темным чемоданом в руках. Мара схватила его за плечи, пачкая белую рубашку кровавыми пальцами.

– Это мой друг. Его побили. Помогите ему!

Лекарь, растерянно оглядываясь по сторонам, сел на краешек кровати и бегло осмотрел Марка. Галая уже принесла таз с водой и мокрые тряпки – от воды исходил теплый пар.

– Это правильно, протрите ему лицо. Я остановлю кровотечение, потом решим, что делать с переломом.

– Они у дома моей мамы. Они у моей мамы, – Марк пробормотал это, из последних сил повернув голову к Маре.

– Дауд? – Мара бросила озадаченный взгляд на стража, но мысли не вязались в слова, ее губы только бессильно задрожали.

– Командуйте.

Марк оказался прав: трое парней и правда стояли у его домика. Здесь ни забора, ни хлева, ни пристроенных сеней, – только небольшой дровяник с запасом отсыревших полений. Среди них можно разглядеть остатки заборчика, который, видимо, все-таки когда-то окольцовывал дом. В окнах уже не горел свет, кромешная темнота и глубокая ночь упали на деревню. Уставшие люди спали в своих домах, готовясь к новому тяжелому дню. Один из тройки держал в руках факел, поэтому Мара без труда различила лицо Якова.

– Что вы хотите сделать? – окликнула их Мара. – Оставьте его в покое, вы и так достаточно его избили!

– Так он дополз? Я же говорил, не добили, я слышал, как он дышит.

Парни начали переговариваться между собой, полностью игнорируя надвигающихся Мару и Дауда.

– Вы оглохли?! – она крикнула так громко, что вот-вот мог зажечься свет в одном из ближайших домиков. Она чувствовала себя бессильной – они игнорировали ее, как пустое место.

– Теперь эти пришли. А ты говорил не придут.

– Откуда я знал, что у девчонки есть смелость.

– С бледнолицым и цыпленок смелым будет.

Она подбежала к одному из них, тому, кто был без факела и с силой толкнула его в плечи. Он слегка покачнулся и рассмеялся, глядя на ее белое и озлобленное лицо.

– Не надо нам показывать зубы, мы не бьем девчонок, но можем сделать исключение.

– Зачем вы избили Марка? Что вы собираетесь сделать с его матерью?

Парни переглянулись и с их лиц мгновенно сошли улыбки.

– Матерью? Он и тебе наплел про свою несчастную матушку?

– Мать у него подхватила какую-то заразу и умерла по зиме. И треть деревни вместе с ней. Но у парня поехала крыша, он все еще думает,