Ельник - Ульяна Ма

– Были бы друзья.

Марк подавил горькую усмешку и бросил короткий взгляд на Мару. Да, едва ли их можно назвать друзьями. Она гуляет с ним, потому что боится других, незнакомых ровесников. Он выходит к ней, потому что у нее красивые волосы, мягкая кожа, звонкий смех, чистые глаза, и вообще она добрее, чем все, кого он знал… Это дружба от безысходности, в которой они скрашивали свое детское одиночество. Марк бы все отдал, чтобы чаще бывать с Марой, видеть, как она читает, ест, носится по дворцу, подобрав полы платья, а Маре… Пожалуй, ей по-настоящему хорошо только с Даудом.

– Пошли, – Сварг потрепал Марка по кудрям, как совсем юного мальчишку, и двинулся в сторону ворот. – Разберемся.

– Нет! – юноша развернулся и широко расправил плечи. – Это мое дело.

– Неправильно бить толпой, – уверенно парировал брат. – У тебя отца нет, они чувствуют власть, как стая. Я немного с ними поговорю по-мужски, они ослабят хватку, просто поймут, что ты не один. А ты с нами?

Мара сошла с мостика. Марк не рад этой затее, но Сварг, кажется, твердо настроен на мужской разговор. Хотя в чем-то он и прав. Марк не знал ни суммы долга, ни сроков выплаты – он просто отдавал деньги Николь. И последнее время, когда все в деревне шарахаются от него и Яков пользуется властью, было бы неплохо немного уверенней стоять на ногах. Сварг уже шел к воротам, Мара держалась слева от Дауда, а Марк – справа, словно Дауд – это та самая последняя стена, линия обороны, за которой никого не достать.

Мара не выходила за ворота сада, и Марк видел, как она волнуется. Сначала шла небольшая аллея кустарников, большинство из которых уже почти облысели. Голые палки тянулись к вымощенной дорожке и иногда даже цеплялись кривыми пальцами за платье. Зато под ногами хлюпал компост из влажных листьев и грязи. Мара шла аккуратно, а вот Марк даже не замечал того, что шлепало под ногами и разбрызгивалось на штаны.

После аллеи начались домики и небольшие огороды. Вот-вот ударят первые заморозки, поэтому земля пустая и влажная – в такой несложно увязнуть по самые колени. Домики одинаковые, отстроенные из темного дерева. Ровные невысокие заборчики приоткрывали высушенные клумбы. У всех домов находились пристройки с открытыми загонами и теплыми хлевами, забитые сухим сеном и овсом. В одном из таких загонов в грязи удобно расположилось семейство свиней, которые даже не обратили внимания на проходящий мимо конвой; в другом загоне коровы шумно пили из корыта, лениво поднимая мокрые носы, чтобы получше осмотреться; один раз Мара восторженно вздохнула: увидела лошадь, но вдалеке; жаль, ведь лошади ее всегда восхищали.

Животные не смотрели им вслед, зато люди любопытно выглядывали из окон, разворачивали головы и даже склонялись друг к другу, чтобы пошептаться. Марк сгорал от стыда: полыхали его щеки, чесался нос, ворошились волосы.

– Может, пойдем обратно? – предложила Мара.

– Да, пойдемте, – Марк даже развернулся, но Сварг положил увесистую руку ему на плечо.

– Струсил? Давай, завершим дело, и будешь ходить без синяков.

– Как бы их не стало больше.

– А станет больше – зови меня.

Домики изменились. Теперь они разные – покосившиеся, покрашенные известью, отремонтированные и отделанные свежим деревом, с сенями и без сеней, с прочными калитками или без заборчиков вовсе. Это те же одинаковые хижины, что и раньше, но именно за этими давно не ухаживали: не пропитывали стены, не чинили заборы, не мыли оконца. Около домов почти никого не сидело, зато много людей сновало туда-сюда близ общей стайки со множеством коров и телят, около конюшен, и, в конце концов, они прошли мимо кузницы. Марк кивнул юному подмастерью, который трудился здесь с утра – мальчишка не кивнул в ответ.

Они не похожи ни на кого отсюда. Мара в теплом шерстяном платье, расшитым белыми ландышами, Дауд в камзоле, Сварг в армейской форме и утепленной куртке с лисьим мехом. Люди здесь одеты просто и одинаково, как Марк. И, конечно, больше всего они смотрели на бледнолицего великана Дауда, которого видно издалека.

– Вон он, – Марк кивнул в сторону одного из покосившихся домиков. Этот дом такой неухоженный, что крышей почти ушел под землю и через его единственное протертое окошко видно только ноги проходящих мимо людей. Около домика на станке дубил свиную кожу долговязый худой парнишка с таким же красным лицом, как у Марка.

– Эй, ты! – Сварг свистнул в два пальца, хотя одного оклика было достаточно, чтобы парень встал из-за станка. – Как тебя зовут?

Юноша бегло оглядел компанию, которая надвигалась к нему и сделал пару шагов назад. А народ, который мирно занимался своей работой, напротив, стал постепенно выдвигаться вперед, движимый любопытством.

– Яков, – сипло ответил юноша. – Какое ко мне дело?

Сварг встал почти вплотную к нему. Он уверен в себе, даже слишком, но Яков больше не отступил ни на шаг и не опустил взгляда, хотя и ссутулился.

– Так это ты со своими дружками выбиваешь из Марка деньги?

Яков усмехнулся, кинув острый взгляд на Марка, но это оказалась его ошибка. Сварг мгновенно схватил его за горло и с неимоверной силой опрокинул на землю. Народ вокруг закричал, кто-то схватился за вилы и лопаты, люди рванули к Сваргу, окружая его кольцом.

– Где твои два дружка?!

– На рыбалке они! Вернутся к ночи только.

– Так вот, будь добр, донеси до них мою мысль: парнишку не трогать. Тебе ведь это понятно?!

Сварг кричал на Якова, опрокинув его и поставив тяжелый сапог ему на грудь, а Яков, зажмурившись и закрыв лицо руками, только молчал и изредка кивал. Марк бросился к Сваргу, чтобы оттащить его от парня, но из дома Якова выбежала старуха (в ней Марк узнал маму Якова), с громкими причитаниями бросилась на колени перед юношей и голыми руками скинула ногу Сварга с его груди, измазав ладони и юбки дорожной грязью.

– Что ж это делается! Яша, Яша, ушибся? – она трясла Якова за плечи, но он без ее помощи поднялся на локтях, весь измазанный и мокрый.

– Иди в дом, мама.

– Никуда я не пойду! Что ж это делается?

– А теперь послушают все! – Сварг выпрямился и огляделся вокруг. Марк желал только провалиться под землю, умереть на этом же месте, лишь бы Сварг закрыл рот. Народ на взводе, люди недовольно галдели, мужчины ругались, женщины причитали, а самые боевитые ребята стояли, наставив на Сварга вилы. Мара не заметила, как ухватилась одной рукой за ладонь Дауда, а другой держалась за руку с