Эпос трикстеров – 1, или Подлинная история хартлендских богов - Альберт Герасимов

понравился. Красавчик. Лицо мужественное, но настолько симпатичное! Бородка небольшая, зато усищи громадные. Сам рыженький такой. Волосы узлом на голове завязаны. И одежда чудная. Штаны какие-то белые. Из чего сшиты — не понятно. Ясно, что не кожа. И не крапивная дерюжка — точно. Рубаха такая же. Талию перехватывает широкий пояс алого цвета. На руках широченные браслеты из золота. Девушка и представить не могла, что так много металла бывает.

— Ну, что? Зверь я или человек? — спросил Гром.

Девушка смутилась, опустила глаза к полу и промямлила:

— Человек.

— А тебя МЕДВЕДЬ женой сделать хочет. Неужели ты мне не поможешь? Спаси меня, и мы убежим вместе, — уговаривал её Индра.

— К папе и маме?

— Конечно, — обрадовался громовержец. — Я тебя к ним отведу.

Тут блондинка засомневалась:

— А откуда ты знаешь, где они живут?

— Да кто ж не знает, где живут родители Никийи? На Святом озере. Так ведь?

Девушка аж рот от изумления открыла. И сразу во всё поверила.

— Погоди, я нож принесу, чтобы верёвку перерезать, — прошептала она и уже повернулась к выходу.

— Нет! — поспешил остановить её Индра. — Не надо. Лучше посмотри, что у меня в волосах торчит. Вынь эту штуку. Она меня сил лишает.

Никийя послушно подошла к громовержцу, оглядела его грязную шевелюру и обнаружила симпатичную заколку с головой медведя.

— Ой, заколочка! Какая красивая!

— Вытащи её!

Никийя резко вытащила находку из спутанных волос громовержца. Индра ждал, что на него обрушится вся мощь его древней магии. Не случилось. К обеспокоенному богу потянулся лишь слабенький ручеёк силы.

Но и этого хватило, чтобы разорвать привязь. Бог гордо встал, расправив плечи и распутывая волосы. Его лицо слегка светилось от счастья. На девушку последствия его действий произвели какой-то странный эффект. Она ещё не могла решить злой или добрый этот незнакомец, назвавшийся Громом.

— Никикйя, — обратился к ней ликующий бог, — А ты не видела мою Ваджру? Ну, это такая блестящая штуковина на деревянной ручке.

— Ах, эта! Она на стене в каменном доме висит!

* * *

Волос со своими лепёшками прилетел на Берёзовый остров, где находилась хижина старика и старухи. И то, что он увидел, его совсем не обрадовало. Вместо хижины дымились обгоревшие брёвна и ветки.

Вообще-то жители той эпохи не так уж много времени проводили в своих домах. Они забирались в эти тёмные задымлённые землянки и полуземлянки только на ночь или в случае дождя. А если погода позволяла, всё светлое время суток проводили на свежем воздухе. Поэтому метрах в трёх-пяти от жилища (поближе к воде) устраивался ещё один очаг.

Сейчас огонь в этом очаге был потушен, а вокруг него сидело пять здоровенных омерзительных лягушек, которые обсасывали части человеческого тела. Одна из них подняла лапой какой-то круглый предмет, проквакала что-то, показавшееся остальным очень забавным. Лягушки радостно заквакали, а та, что была со странным шаром, кинула его через плечо. Предмет мячиком подкатился к медведю. Волос увидел, что это была женская голова. Бешенство обуяло бога. Он понял, что те твари, про которых рассказывала Никийя, всё-таки настигли старика и старуху. Бог собрал всю свою силу в одну точку пространства. В потухшем очаге зародился и стал расти ярко-оранжевый шар. Он разросся как раз до размеров человеческой головы, поднялся немного над землёй и с грохотом лопнул, заливая округу кипящим огнём. Пять зелёных монстров сгорели в одно мгновение. От костра и их кошмарного пиршества осталась только неглубокая воронка и выжженная, спекшаяся земля.

В тот же миг из леса донесся жуткий рёв и вой. Волос даже представить себе не мог, что на такие звуки способны амфибии, пусть и неадекватно больших размеров. Метрах в десяти от него из-за деревьев выпрыгнули ещё два квакши-переростка. Их глаза тут же зафиксировали дёрнувшегося медведя.

— Ты убил их! Ты убил моих детей! — квакала одна из них, указывая на него лапой.

— Они жрали людей! — выдал свой приговор Волос.

Ещё шаманом он заучил одну истину: любое существо, питающееся людьми подлежит смерти. Такова была заповедь верховного бога, которому поклонялись местные племена. Даже охоту на медведей они мотивировали легендой о том, как древний небесный медведь сожрал вопреки заветам богов маленькую девочку.

— Они нарушили заповеди Ена! — настаивал Волос.

— Что ты, безумец, знаешь о богах? — возмутилась лягушка. — И что значат заповеди бездомного скитальца, которым стал Ен после того как его брат Омоль вышвырнул его с Неба? Ты, несчастный, вмешался в дела богов! Мы несли наказание по воле Омоля! Мы преследовали гордыню и бесчестие! А ты напал на нас! Теперь ты об этом пожалеешь!

Амфибия описала лапой странную фигуру. Вдруг из земли шагах в пяти от медведя забил фонтан ядовитой зелёной слизи. Там, где слизь падала на траву, растения сворачивались, будто обугленные. Нападение было молниеносным, но долгая речь подготовила Волоса к обороне. Лёгкий пасс лапами, и воздушная стена отбросила слизь в противоположную сторону, не дав ей коснуться медвежьей шерсти. Фонтан тут же иссяк.

— Ах, вот как! — разозлилась лягуха.

Большое дерево за её спиной резко треснуло и стало неотвратимо падать. Мамаша сориентировалась быстро. Не продолжая разговора, она резко прыгнула в сторону. А вот её последний сынок, ожидавший приказов от родительницы, замешкался. Впрочем, даже если бы и хотел прыгнуть, то было уже поздно. Длинные гибкие стебли трав и кустарников, выросшие по мановению божества, опутали все четыре лапы несчастного. С чмокающим звуком берёза придавила лягушонка к земле. В стороны брызнула бесцветная кровь.

И без того огромные глаза матери-лягушки просто вылезли из орбит и стали похожи на крупные яблоки.

— Убийца! Да отомстит тебе Омоль!

Словно камикадзе обезумившая от горя лягушка ринулась на медведя, намереваясь задушить его своими лапами. Отчаяние сумасшедшего. Два взмаха когтистых лап и потроха волшебной твари посыпались на землю, а сама она уткнулась мордой в траву. Волос никогда не питал отвращения к земноводным, но вид этого существа и её раздавленного детёныша внушал ему омерзение. Взмах руки, и волна огня прошлась по всей поляне, испепеляя трупы лягушек и останки хижины старика и старухи.

Пламя спало. Медведь обвёл взглядом пепелище.

— Ты права. Не стоит вставать на пути богов, — усмехнулся он и растаял.

* * *

Возвращаясь, Волос почувствовал, что истратил на поединок почти всю магическую силу. И ещё он не знал, как рассказать всё это Никийе. Чего доброго решит, что это он убил её родителей. Волос и предположить не мог, что оправдания ему дома не понадобятся.

Медведь оттолкнул каменную плиту и вошёл под каменную арку. Вошёл