Кромешник. Том 2 - Dominik Wismurt

радостный голос Кузьмы, — Ты вернулся, — домовой чуть ли не кубарем слетел с крыльца и бросился мне под ноги, отчаянно причитая: — Да что же это такое делается? Продыху никакого. Совсем обнаглели оглоеды проклятые. Гони их в шею, хозяин. Только жрут, да права качают. А я им что, мальчик на побегушках? Совсем меня заобижали. Даже Тимохе и тому досталось. Не люди, а звери!

— А банник тут причём?

— Так они попариться решили без разрешения. Мало того, что без подарков пришли, ещё и пелену очищения установили, а это знаешь как неприятно. Бьет как наковальней по голове. Тимофей до сих пор в себя прийти не может.

— И кто же из наших гостей так отличился?

— Кар! — воинственно вскричала Каркуша, и взлетев с моего плеча, покрутила головой, выискивая обидчиков банника.

— Успокойся, мстительная ты моя, без тебя разберусь.

— Этот… который, шеф.

— Шеф? — переспросил удивлённо.

— Угу, он так велел к себе обращаться. Очень уж противный тип, хозяин. Избавляться от него нужно и чем скорее — тем лучше.

Я даже опешил немного от слов домового. Что это за нарушитель порядка такой у меня в доме появился? На Усимцева точно не похоже. Он, конечно, любит строить нечисть, но не до такой же степени.

Скрипнула дверь, и на крыльцо, потягиваясь, вышел Гранатов.

— О-оо, наконец-то, вернулся. Как всё прошло? — поинтересовался Смотрящий.

— Как и ожидалось. Цель проглотила наживку.

— Отлично, — довольно потёр руки Анатолий, а затем перевёл взгляд на напыжившегося, недовольного домового, — Нажаловался уже?

— Ага, так значит, это ты у нас нарушитель спокойствия?

— Я? — поднял руки в жесте капитуляции Гранатов, — Ничего подобного.

— Ничего подобного? — выпучив глаза и тряхнув бородой, воскликнул Кузьма, тыча в капитана пальцем, — А кто заставил меня весь сад скосить, а затем клумбы установить, цветами их засадить, деревья побелить, от муравьёв избавиться, а они, знаешь, какие кусачие, — последние слова прозвучали жалобно, — Я домовой, а не садовод-любитель. Хозяин, скажи ему, я ведь и до этого за двором следил по мере сил и возможностей. Как ты сюда переехал, так и начал потихоньку его приводить в порядок. Всё же хорошо было, а теперь, — Кузьма тоскливо оглядел участок, — Тьфу, срамота. Всё прилизано, как… как…

— А мне нравится, — произнёс, усмехнувшись.

Кузьма открыл рот, пытаясь что-то сказать, но передумал, поняв, что справедливости для себя он не добьётся. Махнул рукой, и сопя, потопал в дом. Наверняка засядет за печкой и будет несколько дней дуться.

— Банник-то хоть жив? И что это за пелена очищения?

— Живой. Что ему сделается? Ты, прости, если я тут немного похозяйничал. Понимаю, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Просто устал как собака в последнее время, отдохнуть хотелось пару дней как белому человеку, чтобы никто под ногами не путался в виде нечисти и не бубнил над душой, вот и припахал твоего Кузьму к делу, чтобы глаза не мозолил, а банник… Сам виноват. Он ведь пар-сон на нас напустил. Думал, совсем сомлеем, да и не проснёмся вовсе. У меня с этой братией разговор короткий. Не понимают по-хорошему, будет по-плохому, вот я его и приложил маленько, чтобы не думал свои фокусы на нас с Петровичем проворачивать. Не смертельно. Просто на некоторое время дезориентирует в пространстве, блокируя способности.

— Лихо. Меня научишь?

— Научу, но не сейчас. Звонок от начальства поступил. Нужно срочно вылетать в столицу. Дело срочное появилось, так что мы через полчаса выезжаем.

Задумался.

А ведь может получиться. Вот как раз и попробую.

— Не торопитесь. Я могу вас провести через Кромку. Уверен, весь переход займёт не больше часа.

— Спасибо, но не стоит, — отрицательно мотнул головой Гранатов.

Нахмурился, не понимая, почему капитан отказался от моей помощи. Неужели настолько не доверяет? А может, просто боится выходить за грань?

— Как скажешь. Было бы предложено.

— Ты, это… не серчай, Алексей. Я действительно благодарен за такое щедрое предложение, но тебе силы беречь надо. Через два дня поединок с пришлым Кромешником, ослаблять себя понапрасну не стоит.

— А чего ты так обо мне печёшься, Анатолий? Чую, есть здесь подвох.

— А как же, — расхохотался он, — Прибьёт тебя этот Соколов, и не будет у меня ценного сотрудника.

— Хе-х, на ходу подмётки рвёшь, капитан. Я ведь не обещал, что соглашусь, только подумаю.

— И чего надумал?

— Что, ответ прямо сразу дать?

— Зачем тянуть? Я же по глазам вижу, что ты уже всё решил.

— Решил, — не стал лукавить, — Дай пару недель кое с чем разобраться, потом вернусь в столицу, и можешь смело припахивать меня к своим делам.

— Отлично, — расплылся в довольной улыбке Гранатов, — Ты прости, что с пришлым Кромешником ничем помочь не смогу… Одно обешаюь, за твоим вурдалаком будут приглядывать. Возьму это дело под свой персональный контроль. Если попытается перейти черту — уничтожат, а его гнездо выжгут до тла.

— Добро.

Одной проблемой меньше. Если хотя бы с одной стороны спина будет прикрыта, уже легче.

В это время за порог вышел Колосов.

— Здравствуй, Алексей. Раз ты здесь и живой, значит все прошло нормально?

— Ага.

— Спасибо тебе за гостеприимство Кромешник. Хорошо здесь у тебя. Вольготно. Воздух другой, дышится полной грудью. Не то, что в столице.

— Так приезжайте почаще. Буду рад.

Откуда-то из недр дома до меня долетел злой, раздосадованный голос.

— Ну уж нет. Пусть больше никогда не возвращаются, иначе я…

Усмехнулся. Кузьма, как всегда, в своём репертуаре, лишь бы поворчать.

— Парни, — спросил выходящих со двора служивых, — А где Усимцев?

— Так его берендеи к себе позвали. Виновника найти надобно, да суд свершить. Оказывается, дочка одного из них не могла совершить оборот не потому — что родилась полукровкой и сил не хватало сменить ипостась, причина оказалась в другом. Порчу на неё навели сильную, да прикосом усилили. Вот и хотят берендеи супостата на чистую воду вывести.

— Интересные дела творятся. Это что получается, я Фрола с Миколой зря на Кромку таскал?

— Наоборот. Именно трава, которую они принесли, помогла выявить чужеродное воздействие на организм. Ладно, Кромешник, встретимся скоро. Пора нам, и так опаздываем. Не дай себя убить, а то я