Земля войны - Александр Дмитриевич Прозоров

крепости нам беглецы ничего не сказали. Не ваша ли в том вина, Джеймс?

– Не сказали, – согласился лекарь-палач. – Так и мы ведь не знали, что спрашивать. Золото, слоновая кость – об этом-то они поведали! И еще – о драконах.

– Ну, с драконами-то мы и без них… Все ж таки жаль, что вахта так позорно и тупо упустила пленников, плохо без проводника.

– Прямо по борту остров! – закричал сверху марсовый – юнга Джереми Смит.

Слова его тотчас же подхватили матросы, передали по цепочке капитану.

– Что за остров? А, сам пойду, посмотрю. Составите компанию, Джеймс?

Не дожидаясь ответа, сэр Джон подкинул на руке зрительную трубу и, спустившись с кормы на широкой лестнице, зашагал к бушприту. За ним последовал и Фогерти, а вот шкиперу Эндрю Уайту пришлось только завистливо вздыхать – как и на любом парусном судне, с кормы – командного и рулевого мостика! – впереди ничего не было видно, мешали паруса, потому и нужны были впередсмотрящие, марсовые – глаза капитана и шкипера.

Островок оказался так себе – каменистый, голый и маленький – скорее даже риф, а не островок.

– Лево пять градусов! – на всякий случай приказал Бишоп, глядя, как корабль послушно огибает окруженный белою пеной прибоя остров. – Боцман! Еще одного марсового на мачту. Пусть смотрят во все глаза! Вот чувствую, Джеймс, где-то здесь уже должно быть селение дикарей, а там – и золото.

– Нехудо бы и бивни найти, – лекарь покачал головой. – Для начала.

– Да, и слоновая кость тоже не помешает, – согласился сэр Джон. – И рабы.

– Рабы?

– Ну, сколько-нибудь дикарей наловим, а? – капитан раскатисто расхохотался и высморкался. – А лучше, конечно, дикарок! Цепи у нас в трюме есть.

– Да, дикарок бы неплохо, сэр, – согласно кивнул Фогерти. – А еще…

– Справа по борту – хижина, сэр! – заметив внизу капитана, свесился с мачты юнга.

– Понимаю, что справа, – поднимая зрительную трубу, презрительно хмыкнул Бишоп. – Где же еще-то? Не в море же! Ого! Тысяча дьяволов! И впрямь хижина… Взгляните-ка, Джеймс.

Лекарь с любопытством посмотрел в окуляр.

– Ну, что скажете? – нетерпеливо поинтересовался сэр Джон.

– Довольно большая хижина, сэр, – Фогерти покусал губу. – Даже очень большая. Думаю, это дом для целой дикарской семьи. Человек десять, а то и двадцать поместятся запросто. Рядом какие-то туши… дрова… Господи! Нет, не дрова, а… Посмотрите-ка сами, сэр!

– Точно не дрова, – приглядевшись, промолвил про себя Бишоп. – Тысяча дьяволов! Да это же… О, святой Павел, не верю глазам своим! Слоновая кость, Джеймс! Бивни! Просто свалены кучей, приходи и бери. Шкипер, лево на борт! Встаем на рейде, высаживаем команду. Эх, хорошо, что мы все же отыскали украденную шлюпку. Не то пришлось бы обходиться яликом, сновать туда-сюда, словно старая портовая шлюха!

Под свист боцманской дудки полезли на мачты матросы, шкипер потянул румпель. Сделав поворот по широкой дуге, «Святая Анна» бросила якорь в полусотне ярдов от берега.

Команда свободных от вахты матросов выстроилась на палубе, алчно сверкая глазами. Молодцы – один к одному, морские бродяги, головорезы-гуляки, жадные до злата и баб. Абордажные сабли, палаши, алебарды. У каждого второго – тяжелый фитильный мушкет.

– Сам поведу! – капитан поправил висевший на перевязи палаш. – Разгоню кровушку. Эндрю – остаешься за старшего.

– Слушаюсь, сэр!

– Ага, – капитан снова глянул в подзорную трубу. – Вот и дикари появились. Страшные все, приземистые, мохнатые. Канонир!

– Да, сэр?

– А ну-ка, дай по ним залп всем бортом!

– Слушаюсь, сэр!

Получив команду, толстяк Ричард Флемингс – Дядюшка Дик – с неожиданным для его объемистой фигуры проворством бросился вниз, на батарейную палубу, откуда тотчас же донеслись перемежаемые ругательствами приказы.

– Готовиться к бою! Заря-жай!.. Орудия готовы к выстрелу, сэр!

– И видите цель?

– Хорошо б повернуть корабль чуть левее.

– Шкипер! Боцман! Поднять якорь. Три градуса лево, тысяча чертей!

Хумм и Ир-рагх сегодня вернулись из лесу первыми, и пришли не с пустыми руками – собрали много вкусных плодов и ягод. То-то будет теперь пир. Хотя, конечно, что там говорить, ягоды и плоды – это не мясо, не вкусный – прямо из расколотого черепа – мозг. Но для мяса нужны охотники, а их нынче нет. Вообще никого из мужчин нет, остались только женщины и подростки, да еще совсем малые дети. Хумм и Ир-рагх хотя, конечно, еще и не совсем взрослые, но и не малыши – еще одно лето, и готовы зрелые мужи, добытчики. Нынче им повезло, остались, не услышали «зов». Просто ушли далеко по берегу, проверить рыбные места, вот и не услыхали. Видели, как верхом на небольшом, с кожистыми крыльями, драконе пролетал в небе «зовущий» или, как еще его называли – «мертвая голова». Род старого Ырча издавна кочевал берегом, в густые леса не совался. Там, конечно, куда как теплей и сытнее, но там и огромные зубастые драконы, и водяные змеи, и кого только нет! И самое главное – оттуда прилетали «зовущие», забирали цветущих мужчин… которых больше никто и никогда не видел. Это было почетно… и страшно, ведь все – даже самые могучие мужчины – боятся неведомого. Вот и «зовущих» боялись все… Но старики – когда еще были живы – как-то рассказывали, что, кроме сильных и ужасных «зовущих», в теплых лесах еще живут и простые людишки – слабосильные, хрупкие, сладкомясые, на которых вполне можно охотиться и есть. Кабы можно было до них добраться, что мало кому удавалось, почти никому. Старый Ырча как раз и был один из таких, вспоминал иногда, рассказывал, помогая себя жестами, как когда-то давно наткнулся с охотниками на нескольких сладкомясых. Как, убив мужчин, тут же высосали мозг, а потом… потом принялись оплодотворять дев. Ух, как те визжали! Как изворачивались! Одна так тут же и умерла, истекая кровью, – ее сразу же и съели, покуда теплая, разбили череп – достать мозг. Остальных держали долго – три дня. Развлекались – старый Ырча показывал это со смаком – вихлял бедрами, урчал. Пока рассказывал, не выдержал, забрался на кого-то из молодых дев, да так толком ничего там и не смог, хоть все и подсказывали, смеялись. Весело было, да! И сам старый Ырча забавный был, жаль, что в голодную зиму пришлось его съесть. Многих в ту зиму съели: младенцев, малых детей, стариков. Всех ненужных, слабых. Зато семья выжила, да по весне ушла на новое место охоты, где пришлось отбиваться от хмурых мургов, так звалась жившая там семья. Но в роду старого Ырча осталось еще много воинов, а у мургов – нет. Вот и победили