Кромешник. Том 2 - Dominik Wismurt

class="p1">— В участке разберёмся, но доказательства железобетонные. Алла Семёновна прямым текстом сказала, что это вы совершили преступление. Мало того, запугали бедную женщину и пригрозили, что, если она пойдет в полицию, убьёте. У неё даже свидетель имеется, который слышал весь разговор.

— Стоп, — потряс головой, пытаясь понять, что за чертовщина творится, — Я ничего не крал и уж точно никакой Семёновой не угрожал. Кто это, вообще, такая?

Егорыч устало вздохнул.

— Работница почты, — припечатал Угрюмов.

— Да е-мае-е-е, — протянул я и хлопнул себя по лбу.

— Ну вот, — увидев мою реакцию, сделал вывод участковый, — А говорите, что не знаете.

— Вот и помогай людям после этого. Тьфу, — проворчал себе под нос, — Гадина. Надо было оставить как было. Пусть бы её навья до дна выпила.

— Что вы сказали? — посмотрел на меня внимательно участковый.

— Не обращайте внимания. Это я так, просто делаю неутешительные выводы.

— Павел Егорович, может не надо в участок. Я могу поручиться за Гаврилова, — влез в разговор Серёга.

— Извини, Усимцев, не в этот раз.

— А что хоть там за свидетель? — поинтересовался я.

Если Аллой Степановной всё было ясно… Хотя, нихрена не ясно. Какого лешего она побежала в полицию и оклеветала человека, который, можно сказать, спас ей жизнь? Наверняка, кто-то «добрый» подбросил ей эту идею, ещё и заплатил, а то — что эта особа была жадна до денег, я понял при первой встрече.

— Сосед. Когда вы были в квартире женщины, окно было раскрыто, а он как раз находился на балконе и всё слышал, а потом видел, как вы выходили из подъезда.

Хмыкнул.

— Ловко придумано. Только вот меня там не было.

— Гаврилов, свою невиновность вы будете доказывать в участке, а никак не здесь. Поехали. Нужно провести опознание, — участковый говорил с виду уверенно, но внутри него бушевала буря эмоций.

Не хотелось ему связываться с этой деревенькой и её жителями, только вот и от своих прямых обязанностей никуда не деться.

Нахмурился.

Нельзя было попадать в участок, если снимут отпечатки пальцев и проведут по базе, мне кранты. Сразу скуют по рукам и ногам, увезут в Сибирь, и буду я до конца жизни видеть небо в клеточку, так себе перспектива, но и не поехать в я не мог.

Только если прибить участкового и прикопать где-нибудь на Кромке, что тоже не вариант.

— Кар! Кар! Кар! — недобро проорала пернатая бестия, и капитан Угрюмов невольно вздрогнул.

— Каркуша, нельзя! — вовремя предупредил птицу, потому что ворона уже намеревалась пустить в ход свой главный аргумент.

— Кар, — обиженно выдала она и нахохлилась, продолжая злобно поглядывать на участкового, но с ветки не слетела.

— Могу я поинтересоваться, когда произошла эта якобы кража?

— Вчера вечером.

— Со всей уверенностью заявляю, что на это время у меня есть алиби и два свидетеля, которые могут подтвердить, что в это время я находился в другом месте и никак не мог совершить преступление.

— Хорошо, — кивнул Егорыч, — Как я уже сказал ранее, разберёмся в участке. Пусть твои свидетели подъезжают. Зафиксируем показания.

— Да твою… бабушку Стефу! — выругался в сердцах.

И ведь не скажешь, что не имеет права меня забирать, как раз — имеет. Не бежать же от Угрюмова? Этим, пожалуй, я только хуже сделаю. Впрочем, скрыться от правоохранительных органов я теперь могу в любое время, да так, что меня даже с собаками не найдут.

Пока Усимцев препирался с участковым, я обдумывал ситуацию и понимал, что выхода, впрочем-то и нет. Самое скверное, что я не мог, да и не хотел оставлять Тумановку и отказываться от своего наследия, но… может и не придётся.

— Ладно, — махнул рукой, — поехали в твой участок, Егорыч.

— Уф-ф, — выдохнул Павел, а я только сейчас понял, насколько сильно он напряжён.

Участковому в Тумановке было не по себе, он понимал, что здесь проживают необычные люди и опасался, что я откажусь и выкину какое-нибудь коленце.

— Леха, может не надо никуда ехать? — проворчал недовольно Усимцев.

— Может и не надо, но я, пожалуй, прокачусь.

— Как скажешь. Если что — звони, — серьёзно произнёс Сергей.

— Обязательно. На пару слов, — кивнул Усудцу и отошёл подальше, чтобы участковый не слышал нашего разговора, — Тут такое дело… — начал я поведал ему историю про пришлого Кромешника.

— Не переживай, подстрахую.

Пожав друг другу руки, я, под пристальным взглядом участкового потопал к выходу из деревни.

Ещё издали заметил потёртый Уазик и двух бугаев, отирающихся рядом с ним.

Ага, значит, Угрюмов прибыл с подкреплением, опасаясь всевозможных проблем с моим арестом.

— О-оо, смотри, идут, — донеслось до моих ушей, — Егорыч, помощь нужна?

— Не-ет! — отмахнулся он от оперов, которые уже было двинулись в нашу сторону.

— Давай залезай, пассажир, — хмыкнул один из них, когда мы поправлялись с уазиком, и открыв дверь, быстро затолкал меня внутрь.

— Ээ-ээ, полегче.

— Поговори мне тут, — рыкнул он и перевёл взгляд на Угрюмова, — Павел Егорович, а чего он не в наручниках?

Участковый лишь отмахнулся и сам полез в автомобиль, усевшись рядом со мной.

— Слава, гони.

Доставили меня в Чердынь с ветерком, да таким, что я матерился всю дорогу, а всё потому — что Козёл собрал все кочки и ухабы. Мало того, что я отбил задницу, так ещё пару раз приложился головой и до кучи прикусил язык до крови.

Когда добравшись до места, остановились, вздохнул с облегчением.

— Наконец-то.

— Чего так радуешься? — усмехнулся один из оперов.

— Так он в тюрьму торопится. Мечтает побыстрее на нарах оказаться, — ухмыльнулся второй.

— Отставить, — рявкнул Егорыч, и кряхтя как старый дед, вылез из Уазика, — Любой обрадуется окончанию подобной пытки. Это вы привыкли кататься на этой тарантайке. У вас обоих задницы железные и лбы бетонные.

— А-ха-ха, это точно.

— Пойдем, Гаврилов. Оформимся, а потом показания дашь в письменном виде.

— Пойдем, коли не шутишь.

Наручники на меня всё же надели и отпечатки пальцев взяли.

— Ну что же, Гаврилов Алексей Николаевич. Придётся вам у нас задержаться. Московские коллеги уже вылетели сюда. Есть у них к вам несколько вопросов. Удивляюсь, как вам удавалось так долго скрываться