Пятый подвиг Геракла - Юлия Маркова
Пятый подвиг Геракла читать книгу онлайн
Артанский князь Серегин наконец получил обещанное ему Творцом личное ленное владение. Но только это был не один из миров Основного Потока конца двадцатого — начала двадцать первого века, как предполагалось ранее, а боковой мир, отделившийся от Основного потока более двухсот лет назад в результате деятельности демона Люци, обосновавшегося в нём на постоянное место жительства. Это был мир-инферно, мир-помойка, мир — гноище и пепелище, где торжествовали самые гнусные пороки и извращения, где люди ели других людей и делали вид, будто так и надо. Но капитан Серегин и его соратники не стали возмущаться и протестовать, а засучили рукава, чтобы с полной ответственностью взяться за дело. Эти люди не знают слов «не нравится» и «не хочу», зато прекрасно понимают, что такое «надо». При этом никто, даже сам Серегин, не знает, какое именно общество он должен выстроить в этом несчастном мире после его освобождения от демона. Бич Божий намерен сначала ввязаться в драку с Врагом Рода Человеческого, а там, мол, будет видно. И это при том, что Основной Поток способен подкинуть его команде ещё немало сюрпризов.
И только в семьях обычных людей традиционные отношения прихрамывают на обе ноги, потому что только четверть из них, с нашей точки зрения, являются полными, а во всех остальных мужчина либо явление приходящее, либо отсутствует полностью, поскольку его заменяет генетический банк. Как я понимаю, не разваливается эта система только потому, что, подобно эквилибристам на канате, её баланс поддерживают миллионы социоинженеров из числа светлых эйджел, мгновенно принимающих меры, если в любой из семей что-то пойдёт не так. Облегчает им эту работу то, что детей в Империи заводят не молодые девчонки сразу после школы, а гражданки с заслугами, в том числе отставные офицеры и рядовые штурмпехотинки, уже прошедшие первую стабилизацию старения и способные отработать в семье и за маму, и за папу.
Мне такая система подходит только частично. Нет у меня сейчас ни большого количества социоинженеров, как и достаточного количества женщин-отставниц с жизненным опытом, выслуживших по двадцать лет в первой линии и прошедших после этой службы полное омоложение. Все это будет потом, но жить-то надо сейчас, в том числе и тем пяти сотням девушек и молодых женщин (первая партия), что в настоящий момент толпятся на другой стороне только что открывшегося портала. У многих из них животы разного размера, у других в руках запеленутые свёртки (плоды несчастной любви, а может, и случайных связей), и почти у всех — маленькие фанерные чемоданчики, в которых, и без рентгена понятно, нижнее белье и мыльно-рыльные принадлежности.
Истинный Взгляд говорит, что контингент для выполнения поставленной задачи вполне пригоден: у всех среднее образование и вполне российско-советский культурный код, — только прежде чем пускать этих девушек в дело, их требуется приютить и хотя бы немного душевно отогреть. А ещё подлечить тех, кто в этом нуждается. У кого-то застужены (а то и отбиты) почки, кто-то словил трудновыводимую венерическую инфекцию, а у кого-то из-за жизни в не ремонтировавшейся тридцать лет общаге-бараке в организме поселились зловредные туберкулезные бациллы.
Рядом со мной стоит Просто Лёня, у него тоже инсталлирован Истинный Взгляд, и он также видит контингент насквозь. Поначалу спокойный и даже улыбающийся, по мере проявления картины во всех цветах и красках, он начинает наливаться дурной кровью, постепенно набираясь слепой ярости, как носорог. Но гнев его направлен отнюдь не против этих молодых женщин, а против реципиента и всех его подхалимов, допустивших появление в советском обществе такой социальной прослойки, как бы уравновешивающей холеные и самодовольные морды самых разнообразных товарищей Гришиных: мол, если средняя температура по больнице нормальная, тогда не о чём беспокоиться.
— Спокойно, Лёня, — сказал я, — есть мнение, что весь подобный проблемный контингент я у тебя заберу без остатка, и ещё будет мало. Такие у меня теперь пустующие просторы, и работы невпроворот. Твоя задача — сделать так, чтобы на их месте не образовывалось новой нищеты. Ты лучше вместо оказания безвозвратной во всех смыслах помощи странам Африки и Азии направь финансовые потоки в собственную глубинку: на ремонт школ, дорог и общежитий, на поддержку колхозов, досуха высосанных предыдущей системой, иначе по факту эти места продолжат у тебя генерировать нищету, спасающуюся бегством в город, пока полностью не обезлюдеют. И кто потом будет тебе кормить страну? Канадский фермер? Нет уж, пришло время внутреннего сосредоточения, чтобы с каждым годом жить в маленьких райцентрах и деревнях становилось лучше и веселее. Нужно сделать так, чтобы везде был свет и газ (вместо того, чтобы гнать его по дурацким трубопроводам в Европу), чтобы по телефону без проблем можно было дозвониться куда угодно, чтоб телевизор в деревне показывал не хуже, чем в Москве, а Посылторгом колхозник мог бы заказать себе на дом любую фигню, вплоть до мебельного гарнитура. Справишься — будет тебе Советский Союз, который простоит ещё тысячу лет, не справишься — пукнуть не успеешь, как, при всех прочих равных, наступит «девяносто первый год», и будут по телевизору показывать танец маленьких лебедей.
Лёня хмуро посмотрел на меня и сказал, что у них, в том мире, который обустраивали Самые Старшие Братья, все было так или почти так, и он даже не предполагал, что в Основном потоке все настолько плохо. Африка с Азией и в самом деле перебьются — свои проблемы надо решать, попутно окорачивая распоясавшуюся за последние годы партийно-административную камарилью, у которой в настоящий момент доминируют только два свойства: вороватость и прожорливость. Особенно сильно это поветрие в «жирных» курортных местах, где деньги сами падают с неба, но это не обязательно. Случается подобное и в маленьких городках Нечерноземья, где набольший начальник обкладывает данью все, что приносит деньги на его территории — от киосков по продаже мороженого до похоронных бюро, а потом часть собранного передает наверх, это называется «делиться».
И там, где заводится подобная система, пышным цветом расцветает обвешивание покупателей, взяточничество, оплата услуг мимо кассы и прочие явления, трактуемые уголовным кодексом как экономические преступления. И это ещё кооперативное движение в самом зачатке. По мере его развертывания аппетиты у местных деятелей возрастут многократно, несмотря на то, что советская Фемида сурова, и в случае поимки (а точнее, провала «крыши») лоб виновному мажет зеленкой беспощадно. Судя по настрою генсека, пройдет ещё немного времени, и мир вздрогнет от размаха и жестокости новой волны репрессий, и аббревиатуру «ОБХСС» будут произносить с тем же ужасом, что раньше «НКВД», а моя орбитальная сканирующая сеть ещё и подскажет следственным органам, где выгодней «копать».
С другой стороны от меня стоит Птица. Она тоже в ах… то есть в ужасе, ибо её советские родители происходили из вполне благополучного слоя творческой интеллигенции, и обиженных и оскорбленных, попадающихся им время от времени, старались не замечать. — Значит, так, — сказал я на ухо своей главной названной сестре, — с сего момента и до тех пор, пока эти девушки не отправятся к основному месту службы, они — твоя и только твоя забота. Сейчас остроухие отведут их в казармы, а дальше ты сама. Дух Города уже проинструктирован, так что невидимые слуги будут помогать молодым мамашам со всем тщанием и рвением. И не вздыхай так трагично, потому что никому другому я эту задачу поручить не могу.
