Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

— Сколько? Ну сколько? Здесь, на Громме, прошли тысячи лет.

Пауза.

— Знаешь, Циг… Когда я смотрю на эльдар, в голову лезут всякие крамольные мысли.

— Например?

— Бессмертие, конечно, хорошо для индивида. Но для вида в целом — благо ли оно? Где темп развития?

— Ну вот же они достигли кое-чего. Гиперзвездолёт, телепортация — разве так мало?

— Опять… А ты бы хотел, чтобы они все поголовно сидели на скамеечках в своих роскошных садах и читали поэмы в электронных книжицах? Разумеется, какое-то движение есть и у них, за столько-то времени.

Эли вновь усмехнулась.

— А ты говоришь, учебник… Само собой, Бессмертные Земли числятся весьма успешным проектом. Эльдар — это же наше зеркало. Ведь не можем же мы признать, что мы сами, скажем так мягко, не слишком успешны в динамике развития?

…

Обширный зал был похож на какую-то гигантскую раковину, останки невероятного доисторического моллюска, выброшенного на берег бездну лет назад — стены и потолок отсвечивали перламутром, под ногами шуршал мелкий, хорошо окатанный прибоем гравий. Изольда пригляделась, затем не утерпела — нагнулась и зачерпнула горсть камешков. Нет, это был не простой гравий, и даже вовсе не гравий. В каждом драгоценном камешке — изумруде, топазе, рубине — мерцал крохотный живой огонёк.

— Нравится? — улыбнулась Туилиндэ, наблюдавшая за реакцией гостей.

— Охренеть… — художник, как всегда, выразил общую мысль наиболее ярко и выпукло.

— Рано, рано! — засмеялась эльдар. — Вы же ещё ничего не видели. Ну в общем так… Вы как хотите, а я переоденусь. Подождите здесь! — в стене образовался знакомый овальный проём, и девушка шагнула туда, переступив через высокий порог привычно-ловко.

— А легко-то как тут… — Денис, поджав ноги, слегка подпрыгнул и взлетел чуть не на метр, едва не потеряв равновесия. — И в ушах звенит… воздух вроде разрежен?

— Так Туи же вроде сказала, Эле у них самая маленькая из планеток… — Ладнев всё озирался, горящими от возбуждения глазами рассматривая детали центрального зала телепорта.

— Вынужден не согласиться, уважаемый Степан Андреевич, — Стасик ткнул пальцем в оправу очков. — Планета есть тело, обращающееся вокруг материнской звезды. Это же спутники той планеты…

— Ох, Стасик, ну ты прямо калькулятор какой-то, а не мальчишка, — вздохнула Изя. — Ты лучше глянь, как красиво!

— А я разве спорю с этим? Очень красиво. Но всё равно спутники! — тоном прокурора, выносящего официальный протест, заявил Станислав.

Ждать пришлось недолго, минуты три. Овальное отверстие, очевидно, заменяющее тут нормальную дверь в подсобку, вновь протаяло в стене, и оттуда с царским достоинством вышла Туилиндэ. Вместо глухого комбинезона на ней красовалось платье, перед которым сробел бы, пожалуй, даже самый отчаянный земной кутюрье. Неведомая ткань сияла червонным золотом, будто фольга, на сгибах искрились крохотные разноцветные вспышки — алые, белые, зелёные и даже фиолетовые. Вообще-то подол одеяния был не слишком короток, уверенно доставая до середины бедра, и если бы не крутые разрезы на бёдрах, достигавшие талии, юбку можно было бы даже назвать скромной… в сравнении с прочими деталями. Во всяком случае груди были обнажены полностью, и только обвитая вокруг шеи петля бретели, удерживающая платье в районе солнечного сплетения, не позволяла наряду рухнуть окончательно. Последним штрихом мастера было круглое отверстие, обнажающее пуп, оформленное в виде солнышка с протуберанцами. На запястьях и щиколотках красавицы красовались браслеты тонкой работы, в ушах сверкали крупными изумрудами серьги, дополняли гардероб колье, крохотная золочёная сумочка на тонком ремешке и густо унизанные изумрудами босоножки на невысоком каблуке, удивительно гармонировавшие с длиннейшими ногами хозяйки.

— Нравлюсь? — ослепительная улыбка. — Стёпа, только не говори «охренеть!» и «чтоб я сдох!»

— Охренеть. И чтоб я сдох, — покорно подтвердил Степан, с большим усилием водворив на место отпавшую от избытка эмоций челюсть. Туи заразительно рассмеялась.

— Наконец-то можно походить в нормальной одежде, а не как чучело в мешках с рукавами, штанах этих жутких, или в скафандрах разной степени защиты… Ладно. Осталось решить вопрос насчёт ваших нарядов. Внешние чехлы однозначно придётся снять, иначе тепловой удар гарантирован. Насчёт внутренних решайте сами, кто насколько смелый.

— У меня вопрос, — Стасик опять поправил очки. — Как быть с Бонифацием? У меня даже в свитере внутренний карман мама пришила, иначе где ему спать?

— Да, Бонифаций, это проблема, — улыбнулась эльдар. — Могу предложить переносную клетку.

— Бонифация — в клетку?! — глубоко возмутился мальчик.

— И ещё на лапу кольцо-маячок. Иначе вам придётся расстаться до конца экскурсии. Или ты хочешь, чтобы твой друг бесследно пропал? Растительность у нас тут буйная.

Подумав пару секунд, Станислав Станиславыч сокрушённо вздохнул.

— Вынужден признать вашу правоту. Давайте клетку.

— Туи… а можно мне такое же платье? — вдруг тихо спросила Изольда. — И с босоножками…

— М? — эльдар окинула девушку оценивающим взглядом. — Можно, отчего нет… А скромность тебя не замучает? Будешь всё время вот так зажиматься, — Туилиндэ изобразила «ариадну»: левая рука прикрывает обе груди, правая ладошкой зажимает лобок.

— Меня не замучает! — решительно сверкнула глазами Изя.

— Её не замучает однозначно, — с улыбкой подтвердил Денис.

— Ну что ж, идём переодеваться, — подвела итог Туилиндэ. — Изольда, ты идёшь со мной. Мужчинам предлагаю разобраться с гардеробом самостоятельно.

…

— Иван Николаич, можно?

— А, Лёша! Заходи, дорогой, — майор Упрунин сосредоточенно поливал цветы на подоконнике. — Что у тебя?

— У меня? У меня только поздравления. С наступающим вас, Иван Николаич.

— Спасибо, спасибо… Взаимно. Собрали стол уже небось?

— Ну, приготовления идут, конечно. Но пока ребята стесняются, — Холмесов улыбнулся своей фирменной лучезарной улыбкой.

— Ха! Знаю я вас, стеснительные все такие… — хохотнул майор.

— Так вас ждём, Иван Николаич. Новый год, как-никак, вот-вот настанет…

— Да, зачем же я тебя позвал-то? Совсем склероз… Да ты садись, Лёша.

Старлей сел на выдвинутый стул, внимательно-настороженно наблюдая за начальством.

— Тут вот какое дело… — Упрунин, нацепив очки, шелестел бумагами в знакомой папочке. — Ты разговаривал с некоей Ниной Андреевной Гарцевòй… или Гàрцевой, как правильно её ударять-то?

— Гàрцевой вроде бы, — Алексей добросовестно наморщил лоб, изображая процесс воспоминания. — Впрочем, я не очень отчётливо…

— А почему сей факт не отражён в материалах дела?

Холмесов чуть пожал плечом.

— Так а что там отражать-то?

— Ну о чём-то вы с ней говорили?

Он что-то знает, подумал Алексей. Что-то такое, ради чего не в тягость и оторвать сотрудника от уже практически накрытого праздничного стола. Что именно?

— Да я за то время с кучей народа пообщался, — вздохнул старлей. — Вдруг, думаю, хоть какая-то зацепка… Широко закинул старик в море невод, да вытянул его лишь с тиною морскою… Александр Сергеич Пушкин вот понимал…

Майор смотрел на подчинённого с лёгким прищуром. Он знает что-то про «железных пауков», вдруг осенило Холмесова. Вот это