Как все начиналось - Ефиминюк Марина Владимировна

– Я как полный идиот сидел тут, мучался!

– Почему как?

– Молчать! С тобой, неопечатанная ведьма, всё-таки маг четвёртой ступени говорит!

Продолжал он в таком духе ещё минут двадцать, потом голосить ему надоело, он махнул рукой и поплёлся к дому, посекундно почёсываясь где-то под лопаткой. А прошлой ночью сад снова обобрали.

*

Вечером случилось неожиданное: Арвиль Фатиа вспомнил о нас и милостиво прислал приглашение на ужин в нашу честь.

Я оскорбилась до глубины души: мы здесь кукуем уже больше недели, а он только соблаговолил увидаться с нами. Я наотрез отказалась ехать в Дом Властителей, плюхнулась на лежак, стоящий на веранде, скрестила руки и буравила посыльного злобным взглядом, пока Ваня наряжался для важного официального приёма.

– Аська, – крикнул он в открытое окно своей комнаты, – быстро одевайся! Это тебе не в фантики играть, мы здесь на работе!

– Это ты на работе, а я от Совета никак не завишу! – заголосила я в ответ, во дворе от моего вопля залаял Тризорка.

В это время Ваня, наряжённый в шёлковую щегольскую рубаху, полосатые порты, обутый только в один сапог, выскочил на веранду. Он яростно взмахнул вторым сапогом, сбив со стола плетёнку с фруктами:

– Хорошо! – грозил он, трясся начищенным до блеска сапогом перед моим лицом. – Я скажу, что ты шею сломала, когда на метле летала, а потому не пришла! При чем, это не будет достаточным поводом, чтоб пропустить ужин в Доме Властителя Фатии.

Я кивала ему в ответ, с тем ехидным превосходством, доступным только человеку, ничего не имеющему, а, следовательно, ничего не теряющему.

– Аська, – сдался Ваня и без сил присел на краешек скамьи рядом со мной, – пойдём. А? Мне одному как-то боязно.

Он хлюпнул носом.

– Я не умею себя вести в обществе, – спокойно отозвалась я, – и с трудом отличаю нож от вилки!

– Кушай ложкой, – посоветовал он, чувствуя, что я дала слабину и уже практически готова сдаться.

– Ну, ладно, – тяжело вздохнула я, – пойду надену чистую рубаху.

Я расчесала спутанные вихры, кудри распушились, голова сразу стала больше. Надела свою самую приличную рубаху с открытым воротом и короткие чёрные порты.

– Ну, как? – я вышла на веранду. Ваня в знак обречённости прикрыл глаза и вытянул губы трубочкой.

Мы уселись в лёгкую двуколку, молодой посыльный забрался на козлы, легко щёлкнул длинным кнутом, и красавицы эльфийские лошадки тронулись с места. Дороги на окраине города, где мы жили, были плохие, двуколку качало из стороны в сторону, а на особенно глубоких выбоинах и колдобинах подбрасывало на добрый метр. Мальчишка, боясь опоздать, гнал не щадя ни колёс, ни нас. Ближе к центру лошадки дружно зацокали по хорошей, вымощенной белым камнем мостовой.

Дом Властителей встретил нас освещёнными окнами и открытыми настежь дверьми, на длинной мраморной лестнице красовалась дорожка, два стража приветствовали у ворот, рядом с подъездом стоял целый ряд колясок и богато украшенных карет.

Мы вошли в парадный вход, внутри дома царил хаос, прислуга, разодетая в парадную форму, носилась, как ошпаренная, по коридору и лестнице, ведущей на второй этаж. Яростно хлопали двери, яркий свет от тысячи свечей слепил глаза, и снова пахло жасмином, от навязчивого аромата тошнило. Сверху доносился какой-то странный вопль, как будто кто-то рыдал и рвал на себе волосы, потом раздражённый мужской голос.

– Ваня, – хмыкнула я, – это типичный дурдом. Приехали гости дорогие, а нас даже не встречают.

Словно в подтверждение моих слов из коридора выскочил бледный белобрысый, руки его тряслись, и сам он больше походил на буйного неврастеника, нежели на Советника Арвиля Фатиа. Он проскочил мимо нас, потом резко затормозил, проехав по гладкому мраморному полу пару аршинов, и вернулся обратно, нервно улыбаясь:

– Добро пожаловать!

– Ага, – кивнула я.

В это время с балкона на втором этаже на лестницу посыпалось какое-то тряпьё, красивые яркие платья, шарфы из эльфийского шелка, а потом раздался женский душераздирающий вопль:

– Мерзавец!

Советник округлил глаза и быстро проводил нас в обеденную залу. Мы оказались в длинной, ярко освещённой комнате с высокими окнами с темно-зелёными занавесками, посреди большой стол с многочисленными яствами, за которым расположилось множество гостей. Стоило нам войти, как все замолчали и с неприкрытым любопытством уставились в нашу сторону. Я почувствовала себя не в своей тарелке, когда заметила, что все женщины были одеты в красивые вечерние платья из дорогих эльфийских тканей; Ваня в своём нелепом воротничке-манишке пришёлся как раз ко двору.

Нас усадили на положенные места, все молчали, над столом летала нахальная муха, дворецкие жарились в своих париках и тяжёлых бархатных ливреях. Властитель все не шёл. Я начала томиться, глотала слюни, глядя на блюда с поджаренными отбивными и тушкой поросёнка с яблоком во рту. Гости, как приличествует воспитанной аристократии, старались не рассматривать нас слишком пристально, а только изредка кидали заинтересованные взгляды.

Свечи плавились, вино нагревалось, кушанья дымились и дурманили потрясающими ароматами, а Властителя все не было. Тут открылась дверь, все немедленно поднялись, я сидела спиной к входу, но, следуя примеру окружающих, встала и приняла, как и у всех, выражение благоговейного обожания на лице. Раздались торопливые шаги, я с интересом посмотрела на вошедших, позабыв, что должна изображать всепоглощающую любовь и преданность, и едва не рухнула под стол. Рядом с Властителем Фатии стоял тот самый даниец, которого мы с гномом обокрали в Краснодоле. У меня пересохло во рту, а руки сами потянулись к полному серебряному кубку с вином, я схватила его, сделала большой глоток под удивлённые взгляды присутствующих и плюхнулась на стул, покрываясь противным липким потом.

Моё напряжённое лицо выражало лихорадочную работу мысли: значит, Фатиа и этот даниец близко друг друга знают! Оба они появились во время нашего путешествия, вероятнее всего, оба замешены в похищении малыша. Мне стало трудно дышать: если бы я попала в лапы одного из них, то вряд ли сейчас бы напивалась сладким гномьим вином.

Между тем, гости расселись, обед начался.

– Асенька, – раздался приятный голос, – я думаю, Вам не стоит представлять Леона Неаполи, моего друга и помощника.

После этих слов Петушков раскашлялся, он корчился, на глаза навернулись слезы. Новость о том, что мы обокрали «правую руку» Властителя его подкосила. Ваня теперь мечтал только об одном: умереть быстро, безболезненно и, желательно, прямо сейчас.

Сидящие за столом, ожидая скандала, перестали на секунду жевать и сфокусировали свои взгляды на моем вытянувшемся лице.

– Действительно, не стоит! – выдавила я из себя, с грустью разглядывая чистую тарелку. Аппетит пропал, ароматные запахи еды стали раздражать, я схватила бокал с вином и сделала ещё один большой глоток, потом ещё. Ваня толкнул меня в бок, умоляя соблюдать приличия. Хорошо, Фатиа, 1:0, в твою пользу!

Я физически ощущала, как над столом сгущаются тучи. Напряжение, возникшее между присутствующими, угнетало, мне ужасно хотелось схватить руками куриную ножку и вгрызться в неё зубами, тем самым, выместив на ней накопившуюся злость.

Я старалась не смотреть в сторону Арвиля Фатиа и его дружка, зато бодренько поглощала содержимое кубка, вино самым таинственным образом в нём прибавлялось. В результате, я почувствовала лёгкость во всем теле и в голове, перед глазами встала приятная пелена, а грудь заполнило привычное ощущение наглости, настроение улучшалось в геометрической прогрессии.

– Предлагаю произнести тост, – продолжал изображать из себя радушного хозяина Фатиа. – Асенька, – улыбнулся он мне, очевидно, самой обворожительной улыбкой из своего многочисленного арсенала, и хитро посмотрел через аккуратненькие овальные стёклышки очков. От его взгляда настроение резко упало, я скорчила ему гримасу, – предлагаю Вам его произнести, Вы наша маленькая спасительница.