Злая. Сказка о ведьме Запада - Грегори Магуайр

Она слабо улыбнулась. От её шеи вдруг резко запахло духами – почти как если бы мадам Моррибль могла каким-то образом по собственному желанию источать мягкий аромат.

– Да, ох уж эта её сестра. – Мадам Моррибль цокнула языком и, качая головой, отправилась проводить Галинду к двери. – Да, это воистину бедствие, но я полагаю, мы все сплотимся и справимся с ним. В этом суть нашего колледжского сестринства, ведь так?

Глава подала ей накидку и нежно положила руку на её плечо. Галинда вздрогнула. Она отчетливо понимала и ничуть не сомневалась, напротив, знала отчётливо, что мадам Моррибль почувствовала её дрожь, но та ничем не выдала себя.

– Да, в этом случае моё использование слова «сестринство» крайне иронично. Остроумие на грани. Впрочем, спустя время, когда становятся видны масштабы, в итоге всё сказанное и сделанное оказывается глубоко ироничным. – Она с силой стиснула плечо Галинды, точно ручку велосипеда, – чересчур крепкой для женщины хваткой. – Мы можем только надеяться – ха-ха, – что эта сестра привезёт достаточно вуалей! Но это будет только через год. А пока у нас есть время. Подумайте о магии, ладно? Подумайте как следует. А теперь всего доброго, лапочка моя, и славных снов.

Галинда медленно пошла обратно в спальню, размышляя, какой же была сестра Эльфабы, чтобы спровоцировать столь ехидные замечания о вуалях. Она хотела спросить саму Эльфабу, но не могла придумать, как это сделать. Ей не хватало смелости.

Бок

– Пойдём! – звали студенты. – Ну давай, пошли!

Они маячили в дверях комнаты Бока: пёстрая компашка в тусклом свете масляной лампы у них за спинами.

– Задрали уже эти книги! Идём с нами!

– Не могу, – отказался Бок. – Я отстаю по теории орошения.

– Да в пекло твою теорию орошения, когда пабы открыты! – возмутился рослый гилликинский парень по имени Аварик. – Уже поздно исправлять оценки: экзамены почти закончились, экзаменаторы сами в запое.

– При чём тут оценки, – возразил Бок. – Я просто хочу разобраться.

– Мы идём пить, мы идём пить, – принялись скандировать в коридоре, как будто раззадоренные его отказом. – Бок идёт на хрен, а мы идём пить! Всем хватит эля, и мы идём пить!

– В какой хоть паб? – спросил Бок. – Может, я найду вас через часик.

Он нарочно откинулся на спинку стула и не стал поднимать ступни на скамеечку – в противном случае однокашники могли бы взвалить его на плечи и силой унести с собой кутить. Его невеликий рост предсказуемо провоцировал такие выходки, а с ногами на полу, по его мнению, он выглядел хоть немного солиднее.

– В «Кабана с фенхелем», – ответил Аварик. – Там новая ведьмочка выступает. Говорят, горячая штучка. Из кумбрийских.

– Ха, – фыркнул Бок, ничуть не поколебавшись. – Ну иди, полюбуйся. Я приду, когда смогу.

Парни убрались, по пути хлопая дверями чужих комнат и задевая плечами портреты бывших выпускников, которые уже успели вырасти в меценатов, покровительствующих Университету. Аварик задержался в дверях.

– Ещё можно сплавить парочку грубиянов по дороге и завалиться избранной компанией в Клуб Знания, – тоном искушения добавил он. – Попозже, я имею в виду. В конце концов, выходные на дворе.

– Аварик, охолони, – вздохнул Бок.

– Ты же сам говорил, что тебе любопытно. Твои слова! Так почему бы не поразвлечься под конец семестра?

– Я уже жалею, что когда-то такое сказал. Смерть тоже любопытная штука, но я не тороплюсь узнавать о ней больше, уж спасибо. Сгинь, Аварик. Лучше пойди догони своих друзей. Посмотри на кумбрийские кривляния – хотя молва, мне кажется, врёт. Настоящие кумбрийские ведьмы исчезли вместе со своим колдовством сотни лет назад. Если вообще существовали.

Аварик поднял высокий воротник студенческого мундира с подкладкой из тёмно-красного бархатистого плюша. Вкруг его длинной бритой шеи она смотрелась как почётная лента. Бок снова обнаружил, что мысленно сравнивает себя с красивым Авариком и оказывается – закономерно – куда ниже его. Во многих смыслах.

– Ну чего тебе, Аварик? – безнадёжно вопросил он в раздражении и на себя, и на друга.

– С тобой что-то не так, – сообщил тот. – Я же не тупой, я заметил. Что случилось?

– Ничего, – поспешно отказался Бок

– Можешь сказать мне не лезть не в своё дело, идти на хрен и отвалить от тебя, что угодно – но не смей заявлять, что всё в порядке. Лжец из тебя никудышный, а я всё же не так глуп. Пусть и шалопай-гилликинец из разлагающейся аристократии.

В его словах ощущалось искреннее беспокойство, и на мгновение Боку захотелось рассказать правду. Он уже открыл было рот, но колокола на Башнях Озмы пробили час, и голова Аварика в тот же миг непроизвольно повернулась на звук. При всех красивых словах его проблемы не так уж сильно заботили его друга. Бок закрыл рот, подумал ещё немного и сказал наконец:

– Считай это обычной флегматичностью манникинца. Я не буду лгать тебе, Аварик, ты же мой друг. Но рассказывать мне пока нечего. Иди развлекайся. Только будь осторожен.

Он собирался ещё раз предостеречь соседа против Клуба Знания, но сдержался. Наседкины причитания могут раздразнить Аварика ещё больше, и он, напротив, решит непременно туда пойти.

Аварик подошёл к нему, расцеловал в обе щеки и лоб – эта привычка аристократов-северян всегда вызывала у Бока глубочайшую неловкость. Затем, подмигнув Боку, студент показал на прощание непристойный жест и исчез.

Комната Бока выходила окнами на мощёный брусчаткой переулок, куда с хохотом высыпали Аварик и его дружки. Парень поспешно отпрянул от окна, но его беспокойство было излишним: однокашники уже выбросили его из головы. Они одолели половину экзаменов и получили пару дней передышки. После экзаменов кампус опустеет – останутся только самые увлечённые профессора и самые бедные студенты. Такой опыт у Бока уже был, но просто учиться ему нравилось куда больше, чем чистить старые манускрипты широкой щёткой из тековой щетины – этим он занимался в библиотеке колледжа Трёх Королев всё прошлое лето.

С противоположной стороны вдоль переулка тянулась стена из голубого камня – частная конюшня, пристройка какого-то аристократического особняка, расположенного на площади в нескольких улицах отсюда. За крышей конюшни виднелись кроны фруктовых деревьев в саду Крейг-холла, а над ними – стрельчатые окна аудиторий и жилых спален. Когда девушки забывали задёрнуть шторы (что случалось поразительно часто), можно было случайно увидеть их полураздетыми. Не совсем голыми, разумеется, – в таком случае Бок сумел бы отвести взгляд или, по крайней мере, строго велел бы самому себе отвернуться. Но на девушках оставались розовые и белые нижние юбки и сорочки, корсеты с оборками, шуршащие турнюры и лифы. Это была целая наука о дамском белье. Бок, у которого не было сестёр, видел всё это впервые.

Крейг-Холл находился слишком далеко, чтобы различить, кто из девушек кто. Но Бок