Злая. Сказка о ведьме Запада - Грегори Магуайр

– Ну, учусь я в Бриско-холле, – ответил он. – Но изначально родом из Манникина. Вы и сами, наверное, заметили.

И она заметила: ростом юноша едва доходил ей до плеча. Хотя выглядел, невзирая на это, довольно симпатично: с пушистой растрёпанной копной золотистых волос, белозубой улыбкой и приятным лицом. На нём была парадная туника провинциально синего цвета, но с серебряной вышивкой. В целом он смотрелся достаточно аккуратно, даже ботинки у него были начищены, хотя стоял он немного косолапо, ступнями врозь.

– Что я обожаю в Шизе, – заявила Галинда, – так это знакомиться с иноземцами. Вот он, большой город во всей красе. Я из Гилликина.

Она с трудом удержалась и не добавила «конечно» – по её мнению, происхождение было очевидно по её наряду. Девушки из Манникина обычно одевались гораздо скромнее – настолько просто, что в Шизе их нередко принимали за служанок.

– Ну, тогда приветствую вас, – сказал юноша. – Меня зовут мастер Бок.

– Мисс Галинда Ардуэннская с Верхнего Нагорья.

– А вы? – спросил Бок, повернувшись к Эльфабе. – Кто вы?

– А я ухожу, – сказала она. – Всем доброй ночи.

– Нет, нет, не уходите! – поспешно воскликнул Бок. – Мне кажется, я с вами знаком.

– Вовсе нет, – покачала головой Эльфаба, но всё же остановилась посмотреть на него. – Откуда бы вам меня знать?

– Вы ведь мисс Эльфи, да?

– Мисс Эльфи! – весело вскричала Галинда. – Как восхитительно!

– Откуда вы знаете, кто я? – спросила Эльфаба. – Мастер Бок из Манникина? Я с вами не знакома.

– Мы с вами играли вместе, когда вы были совсем маленькой, – сказал Бок. – Мой отец был старостой деревни, где вы родились. Ну, мне так кажется. Вы родились в Раш-Маргинс, в Венд-Хардингс, да? В семье священника-униониста – я забыл его имя.

– Фрекс, – проговорила Эльфаба, настороженно сощурившись.

– Фрекспар Благочестивый! – воскликнул Бок. – Да, верно, это он! Вы знаете, у нас до сих пор ходят разговоры о нём – и о вашей маме, и о той ночи, когда в Раш-Маргинс прибыли Часы Дракона Времени. Мне было года два или три, меня тоже водили смотреть на них, но я этого не помню. Однако не забыл наши с вами игры, когда я ещё бегал в коротких штанишках. Помните Гонетт? Ту женщину, которая за нами приглядывала? А Бифи? Это мой отец. Помните Раш-Маргинс?

– Это всё такие туманные домыслы, – сказала Эльфаба, – что им и противопоставить-то нечего. Но позвольте мне рассказать вам о том, какой была ваша жизнь, которой вы не помните. Родились вы лягушонком. (Это была довольно злая ирония, так как в облике Бока действительно было заметно некоторое сходство с земноводными.) Затем вас принесли в жертву Часам Дракона Времени, и так вы превратились в мальчика. Но в брачную ночь, когда ваша жена раздвинет перед вами ноги, вы снова обратитесь головастиком, и…

– Мисс Эльфаба! – укоризненно воскликнула Галинда, раскрыв веер, чтобы спрятать запылавшие от стыда щёки. – Следите за языком!

– Ну, что ж, детства у меня не было, – сказала Эльфаба. – Так что можете болтать что хотите. Я выросла в Краю Квадлингов с болотными людьми. До сих пор хожу и хлюпаю. А разговаривать со мной не надо. Поговорите с мисс Галиндой, ей светские беседы в гостиных куда привычнее. А мне пора.

Она коротко кивнула на прощание и скрылась почти бегом.

– И зачем она всё это наговорила? – произнёс Бок, но в его голосе не было смущения, только удивление. – Конечно, я её помню. Как будто много на свете зелёных людей.

– Полагаю, – предположила Галинда, – ей не нравится, когда её узнают из-за цвета кожи. Я не знаю наверняка, но можно предположить – её это задевает.

– Но она же понимает, что её все помнят именно поэтому.

– Насколько мне известно, вы правы насчёт того, кто она такая, – признала Галинда. – Я слышала, что её прадед – Владыка Тропп из Кольвен-Граундс в Нест-Хардингс.

– Да, это она, – сказал Бок. – Это Эльфи. Даже не думал, что увижу её снова.

– Не желаете ли ещё чаю? Я позову слугу, – вежливо предложила Галинда. – Садитесь и поведайте мне о Манникине. Я вся внимание.

Она откинулась на спинку кресла, обивка которого так гармонировала по цвету с её платьем, и постаралась выглядеть как можно более привлекательно. Бок послушно сел, но продолжал качать головой, словно появление Эльфабы полностью выбило его из колеи.

Когда Галинда тем вечером вернулась в спальню, Эльфаба уже лежала в постели, натянув на голову одеяло и издавая явно фальшивый храп. Галинда шумно забралась в постель, раздражённая тем, что зелёная девчонка смеет избегать разговоров с ней – и к тому же её, Галинду, это задевает!

На следующей неделе только и разговоров было, что о вечере Умиротворений. Доктор Дилламонд прервал лекцию по биологии, чтобы спросить у студенток мнение по этому вопросу. Девушки не находили ничего общего между биологией и поэзией и в ответ на его наводящие вопросы настороженно молчали. Наконец он взорвался:

– Неужели никто не видит связи между выражением этих мыслей и тем, что происходит в Изумрудном городе?

Мисс Пиффани, которая полагала, что за её обучение платят вовсе не для того, чтобы на неё кричали, огрызнулась:

– Мы не имеем ни малейшего представления о событиях в Изумрудном городе! Что это за игры? Если вам есть что сказать, говорите прямо. И нечего блеять!

Доктор Дилламонд отвернулся к окну, пытаясь сдержать гнев. Студенток привело в восторг это бесплатное шоу. Затем Козёл вновь обратился к аудитории и значительно мягче, чем они ожидали, сообщил им: Волшебник страны Оз объявил о запрете свободы передвижения Животных, и закон вступил в силу несколько недель назад. Это означало не только ограничение Животных в доступе к транспортным средствам, жилью и общественным институтам. Под свободой передвижения также подразумевалась профессиональная сфера. Любому Животному, достигшему совершеннолетия, запрещалась работа по профессии или служба в государственных учреждениях. По сути, Животных принуждали вернуться в сельское хозяйство и в провинцию, если они вообще хотят получать зарплату за свой труд.

– И как вы полагаете, что имела в виду мадам Моррибль, когда закончила своё Умиротворение эпиграммой о Животных? – риторически спросил Козёл в заключение.

– Ну да, есть чему расстроиться, – признала Галинда. – То есть Животные могут расстроиться. Но ведь на вашей работе это никак не скажется, да? Вот вы стоите тут и по-прежнему нас учите.

– А как же наши дети? Как же мои дети?

– У вас есть дети? Я не знала, что вы женаты.

Козёл прикрыл глаза.

– Я не женат, мисс Галинда. Но вполне мог жениться. И ещё могу. Возможно, у меня есть племянницы и племянники. А им уже фактически запретили учиться в Шизском Университете, поскольку никто из них не способен держать карандаш, чтобы написать вступительное эссе. Много ли вы видите Животных в этом храме науки и образования?

Что ж, это было