Алексей Молокин - «Если», 2015 № 01

И тут — знаю, что вы мне не поверите, но я-то видела это собственными глазами! — та переборка, за которой камбуз, туалет и душевая кабина, вдруг ни с того ни с сего деформируется, словно резиновая, прорывается посередине, и в образовавшуюся дыру лезет к нам этакое чудище. Ростом примерно с человека, а видом как пень, и передвигается оно не на ногах, а на тонких-тонких белесых щупальцах числом сотни две, не меньше. Вперлось совершенно по-хозяйски. Муж дернуться не успел, как половина щупалец метнулась у нему. Хвать — и держат. И вид у твари донельзя самодовольный с этакой ноткой брезгливости. Вы никогда не видели самодовольно-брезгливого пня? Ваше счастье.

Я как завизжу! Знаю, что визг у меня противный, но не молчать же! А только чудовищу от моего визга ни жарко, ни холодно, гляжу — оно моего мужа к себе подтягивает, а он, бедный, обвис и даже не трепыхается. Тогда хватаю первое, что подвернулось под руку…

А что подвернулось? Косметичка подвернулась. Когда нас дернуло, рывок сбросил ее на пол вместе со всяким другим барахлом. Так уж вышло, что она оказалась возле моих ног. И этой-то косметичкой я швыряю в чудовище.

Снаряд для метания совсем неподходящий, уж никак не убойный. Да и швырнуть что-нибудь как следует, находясь в скафандре, даже легком, довольно затруднительно. Но я постаралась изо всех сил.

Тот пень с белесыми, как глисты, щупальцами отбил мой снаряд играючи. Косметичка порскнула в сторону, распахнулась в полете, и все из нее высыпалось. А моя новая с перламутром пудреница упала как раз перед пнем, подскочила, раскрылась и замерла зеркальцем кверху.

Это уже потом новоявленные специалисты (откуда только взялись?) по поведению микоидов объяснили мне, что пудреница-то нас и спасла. Точнее, зеркальце в ней. Микоиды не животные, а продукт эволюции каких-то существ, ближе всего к которым стоят наши грибы. Пусть эти пни с глистами высокоразвитые, пусть вовсю путешествуют по Галактике, а подобных себе разумных существ еще не встречали — постоянно им попадаются «братья по разуму», вышедшие из мира животных или даже растений, а уж никак не грибов. Тут то ли возгордишься своей исключительностью, то ли тяжко закомплексуешь.

Они делают и то и другое. То есть раздуваются от спеси, и всякий новый встречный вид для них тварь ничтожная, если только он не сильнее их и не щелкнет их по носу тем или иным способом.

Я и щелкнула.

Потому что показать микоиду зеркало — все равно что сказать ему в ответ на его бесцеремонность: «На себя погляди, урод!» Тут они сразу тушуются и впадают в тяжкий сплин, поскольку, надо полагать, догадываются, что не красавцы.

И убеждены, что осмелиться нанести им оскорбление может лишь тот, кто сильнее — если не технически, то хотя бы морально.

Пень сразу как-то ссохся. Гляжу, отпустил он моего ненаглядного, отпустил и обратно в дыру утек. И дыра в переборке заросла за ним как ни в чем не бывало. Потом проверили — все системы яхты исправны, хотя всяких там проводов и приборов на пути микоида было столько, что страшно подумать. Все до единого целы!

И выбросило нас из «астероида» наружу, вместе с фалом и буром выбросило. Пока мы приходили в себя и сматывали фал, «астероид», который никакой не астероид, а чужой космический корабль, вдруг начал быстро-быстро удаляться и очень скоро исчез не только с глаз, но и с радара.

Дальше было просто. Думаю, мы поставили рекорд ускорения — удивительно, как тренажеры выдержали такую нагрузку. Клянусь, мы даже не очень устали! Такой мотивации, как у нас, не было ни у какого другого участника муравьиных гонок. И только удалившись от точки встречи с чужаком на тридцать миллионов километров, мы дали себе отдых…

Очень небольшой, только чтобы отдышаться и радировать на Землю. Там сначала не поверили, но когда мы заявили об отказе от дальнейшего участия в гонках и немедленном возвращении, начали чесаться. А ухе когда та самая шпионская контролирующая аппаратура, что была установлена на нашей яхте согласно правилам гонки, подтвердила наши слова, пришло время мне вспомнить, зачем вообще мы ввязались в эту историю. Премию нам! В размере двойной премии победителю гонок, потому что мы (говорю «мы» из присущей мне скромности) как-никак спасли Землю! Надо думать, не зря траектория корабля микоидов вела к Земле, а уж почему они изображали собой астероид, об этом у них надо спросить. Может, как раз для того, чтобы наловить «на живца» таких, как мы. Лопесов, надо полагать, они просто съели или разобрали по клеточкам ради изучения — не догадались Лопесы показать микоидам зеркальце…

А в гонке, после того как было принято решение не прерывать ее, победили Циммерманы. Пусть, мне не жалко. На самом-то деле выиграли мы. Двойной премии, правда, не получили, но до полуторной я доторговалась. Взамен пришлось согласиться на углубленное медицинское обследование наших с мужем организмов, каковое, к нашему удовольствию, не выявило ничего серьезного.

Еще и теперь спецы по микоидам время от времени обращаются к нам за консультацией. Международное космическое агентство крайне скупо делится с прессой новостями, однако по косвенным признакам можно понять, что уже налажен контакт не только с микоидами, но и кое с кем еще. Одно мне известно точно: каждого землянина, имеющего дело с микоидами, инструкция обязывает держать в кармане зеркальце.

Да что инструкция! Он сам нипочем не забудет набить зеркальцами карманы. Не дурак же он!

ГРОМОВ Александр Николаевич

__________________________________

(род. в 1959 г., Москва).

Окончил Московский энергетический институт. Много лет работал в НИИ Космического приборостроения, в настоящее время занимается только литературным трудом. Литературный дебют — рассказ «Текодонт» («Уральский следопыт», 1991). Первая книга — сборник «Мягкая посадка» (1995), за ней последовали: «Властелин Пустоты» (1997), «Год Лемминга» (1997), «Шаг влево, шаг вправо» (1999), «Запретный мир» (2000), «Крылья черепахи» (2001), «Завтра наступит вечность» (2002), «Феодал» (2005), «Шанс для динозавра» (2009), «Ребус-фактор», «Человек отовсюду» (2010), «Запруда из песка» (2011), «Реверс» (2014, в соавт. с С. Лукьяненко) и др. В 2004 г. в со-авт. с В. Васильевым выпустил роман «Антарктида Online», по существу открывший новый поджанр — «альтернативная география», в этом ключе написана и «Исландская карта» (2006–2007). В 2014 г. на экраны вышел фильм «Вычислитель», снятый по мотивам одноименной повести, впервые опубликованной в «Если». Лауреат почти всех НФ-премий. В 2008 г. получил премию «Еврокона» как лучший фантаст Европы.

Далия Трускиновская

ЧЕТЫРЕ КУСТА

ПРЕКРАСНОЙ ЛИЛИИ

/фантастика

/туризм

/дальний космос

Итак, ребятишки, на чем мы в прошлый раз остановились? На экспедиции Борнхольма и Марчевского? Ну, сама экспедиция, как вы помните, ничего особенного из себя не представляла. Обычный проход через портал, стандартная работа с зондами, обработка информации, заборы проб — рутина, ребятишки. Нет, эта планеточка, конечно, по-своему уникальна. Она погубила немало наших ребят… Кто вспомнит, в чем ее особенность?

Руки на столы, господа курсанты, пожалуйста! Не шарьте в подкожных блоках, я же вижу и понимаю, что вас не блохи кусают! Блоха? Н-ну… Вот такая мелкая прыгучая скотинка, водится на планете Земля. А если будете заново вживлять подкожные инфоблоки, скажите врачам, что им подмышками не место. Кто только до этого додумался? Да, там они в безопасности, да! Но вы сейчас были похожи на стаю чесоточных мартышек. Ладно, кто успел вывести информацию на окуляры, говорите. Так, правильно, Тауринда. И лилия Меркуса.

Эту беду обнаружила только третья экспедиция, первые две радостно рапортовали, что состав атмосферы почти идентичен земной, сила притяжения вдвое выше, местная фауна — безобидные ползуны вроде рептилий, бабочки — ну, эти оказались зубастыми, еще что-то в озерах бултыхалось. Но там, на треклятой Тауринде, цветет лилия Меркуса. Так ее назвали в честь первого парня, которого она погубила. Две первые экспедиции работали, пока она дремала и набиралась сил. Цветет эта зараза чуть ли не полгода. Кому не повезло нюхнуть ее пыльцы — разбухал, укоренялся и сам начинал цвести! Естественно, мозги у него делались как у той самой лилии. Наши ребята скоро выяснили — таким манером пыльца внедряется в ползунов и распространяется настолько, насколько они сумеют отбежать от куста. Вот такой ботанический механизм экспансии. Она и в такие щели скафандра внедряется, что страшно подумать. Кроме того, она, зараза, ползучая — в каждой вот такусенькой пылинке есть что-то вроде примитивного мускула, он сокращается, и пылинка может двигаться с крейсерской скоростью полсантиметра в час. Поверьте, ей этого хватает…