Сыщик Бреннер - Шенгальц Игорь Александрович

Мы с Жуковым и Вульфом держались за основной группой. Семенов же руководил операцией, находясь в первых рядах.

Еще восемь минут понадобилось, чтобы взять под контроль второй этаж, но тут не обошлось без неприятностей. Одна дама средних лет, застигнутая в номере вместе с молодым любовником, внезапно подняла такой крик, что слышно ее было по всему отелю. Даму постарались утихомирить, но куда там — она орала, словно пожарная сирена, и заставить ее замолчать удалось, только сунув кляп в рот.

Однако дело свое она сделала. Из номеров третьего этажа, до которого как раз добрались риттеры, один за другим выглядывали недоумевающие постояльцы. Но самое неприятное заключалось в том, что они находились как раз на линии огня и тихо эвакуировать их из отеля люди Семенова уже не успевали.

Семенов только ругался в густые усы, расталкивая всех на своем пути. Он стремился добраться до комнат стрелков первым, но совсем чуть-чуть не успел.

Раздались первые одиночные выстрелы, а через несколько секунд грянула такая канонада, что я мгновенно рухнул на пол и зажал уши руками, дабы не оглохнуть.

Все пошло по самому худшему сценарию из всех возможных. Стрелки, очевидно, заранее подготовились к нападению. Они в мгновение ока забаррикадировали дальнюю часть коридора двумя массивными сундуками с песком, поставленными тут на случай пожара, и мебелью из номеров, и теперь вели из своего укрытия ураганный огонь, беспощадно убивая всякого, кому не повезло сунуться в коридор.

Семенов и два его риттера оказались ранены и едва сумели отползти назад, до поворота коридора, спасавшего от пуль. Еще одному риттеру повезло меньше — он лежал мертвый по центру коридора, широко раскинув руки в стороны, а вокруг него валялись тела шести или семи постояльцев, в том числе двух женщин. Кто-то был еще жив и отчаянно кричал, призывая на помощь, не в силах самостоятельно сдвинуться с места.

— Что делать, Бреннер? — Семенов тяжело дышал. Один из риттеров перетягивал его руку жгутом, пытаясь остановить кровотечение. — Они там долго сидеть могут! Не подобраться!

— Будем взрывать, — решил я, поразмыслив. Другого выбора нам не оставили. Я бы применил «дырокол», но не был уверен в его эффективности в данной ситуации. Да и показывать всем вокруг секретное оружие не хотелось.

— Ты чего, Бреннер, с ума сошел? — недобро оскалился Семенов. — Там же гражданские, а ты их гранатами! Всех положим!

— Дымовые шашки кидайте, три штуки, одну за другой. Как пойдет задымление, вытаскивайте раненых, трупы не трогать и к стрелкам не соваться — это приказ. А вот как всех вытащите, закидаем гадов боевыми!

Мой план Семенов принял: он отдал ряд коротких распоряжений, и через минуту кто-то из городовых уже притащил шашки и пару противогазов. В стандартное снаряжение риттера ни то, ни другое не входило, и где полицейские сумели их так быстро раздобыть, так и осталось для меня загадкой. Двум риттерам-добровольцам помогли нацепить громоздкие противогазы с длинными отводными трубками и ранцы с фильтрами за спиной. Выждав подходящий момент, риттеры одну за другой зашвырнули шашки в коридор, тут же создав плотную завесу темного дыма. Их впервые начали использовать еще в последней войне, прикрывая наступление войск, но чтобы вот так, в городской перестрелке — мое изобретение, которое теперь обязательно войдет во все полицейские учебники.

Выстрелы с той стороны стихли. Дым, к счастью, не был ядовитым, лишь плотным и густым. Стрелки растерялись, не видя цели. Но я знал, что это ненадолго.

Риттеры уже ползли по коридору, выискивая раненых. Первой вытащили кричавшую женщину, которая к тому моменту могла уже лишь тихо стонать. Бросив на нее короткий взгляд, я понял — дело дрянь. Две пули попали бедняжке в живот и остались в теле. Очень плохое ранение, уж мне ли не знать. Женщину унесли вниз и передали в руки санитаров, а риттеры едва успели вытащить еще одного, на этот раз мужчину, как стрелки опомнились и вновь открыли огонь.

— Есть там еще живые? — Семенов притянул к себе риттера и помог снять противогаз.

— Сложно сказать. Движения я больше не заметил. Но видимость была почти нулевая, повезло, что этих нашли.

— Теперь боевые, — приказал я, уже не сомневаясь. — Пусть кидают прямо через завалы. Стрелки не успеют отреагировать!

— Понял тебя. Федорцев, Вайс, выждать момент — и по гранате в дальний конец коридора! Группа, внимание — как только рванет, сразу в атаку! Остальным — оставаться здесь и не путаться под ногами.

Приказ Семенова выполнили четко, как на учениях. Воспользовавшись первой же паузой в обстреле, риттеры метнули гранаты — красиво, слаженно, метко. А сами тут же укрылись за поворотом коридора, спасаясь от ответных пуль и от осколков.

На счет «пять» громыхнуло так, что здание заметно тряхнуло и с потолка посыпалась штукатурка. Семенов, несмотря на ранение, лично повел подчиненных в бой, с револьвером в руке первым прыгнув в еще не успевшую развеяться дымовую завесу. А следом за ним неотступно последовала и вся его оставшаяся группа — семь боевых риттеров.

Я в первые ряды не стремился. Не из трусости — уж мне-то много раз приходилось ходить под пулями. Но каждый должен выполнять свою работу. Взять стрелков — это задача Семенова, да и в коридоре было тесно из-за мертвых тел и импровизированной баррикады, которая невероятно мешала быстрому продвижению. Жуков и Вульф тоже держались позади, наблюдая за происходящим.

Семенов справился. Не успело утихнуть эхо взрывов, как впереди раздались резкие револьверные выстрелы. Один, второй, третий, а потом одновременно сразу с десяток. И вдруг наступила тишина. Замерли, почти не дыша, полицейские и жандармы за моей спиной, стихли, как по мановению руки, крики и стоны, прекратились выстрелы. Все словно ждали чего-то.

Из медленно оседающих вниз клубов дыма показалась крепко сбитая фигура человека. Он шел слегка прихрамывая, и, как только дымовая завеса осталась позади, я узнал Семенова.

— Бреннер, все кончено. Стрелков было трое. Все убиты. Никто не ушел.

— Трое? А где же остальные? — удивился я, еще не осознавая всей произошедшей катастрофы.

— Думаю, это мы узнаем весьма скоро. Отель — лишь отвлекающий маневр. Нас специально заманили сюда, а потом просто тянули время. Эти три стрелка — смертники. Они специально пожертвовали собой.

В этот момент до меня дошло. Все силы города были стянуты к «Калине», каждый городовой, каждый полицейский — все находились здесь в эту минуту. Это означало, что город на пару часов оказался совершенно беззащитен.

— Семенов! О, и господин Бреннер присутствует, отлично! — К нам подошел — нет, подбежал, что совсем не соответствовало его высокому статусу, — запыхавшийся грузный человек в распахнутом мундире с золочеными погонами барон-капитана. Роберт Константинович Мартынов, собственной персоной, начальник всей городской полиции.

Риттеры и полицейские вокруг вытянулись по стойке «смирно», буравя взглядами стены и стараясь слиться с обстановкой. Все же не каждый день наблюдаешь, как столь важная персона несется сломя голову, словно безусый юнец. И лучше, чтобы после, когда все образуется, начальство не вспомнило о твоем присутствии в столь неприятный для себя момент.

— Позвольте доложить, господин барон-капитан! — начал рапорт Семенов. — Преступники найдены и уничтожены, есть потери…

— Полагаю, тут были не все стрелки? — проявил осведомленность Мартынов, который наконец остановился и пытался тяжело отдышаться.

— Никак нет. Только трое.

— И еще одного вроде убили вчера вы, Бреннер?

— Убил или ранил, не знаю точно. — Я на всякий случай тоже вытянулся перед барон-капитаном. Пусть он и не был моим непосредственным начальником, но иногда лучше перестраховаться.

— Вы не знаете, а я знаю. Все сходится, Бреннер, все сходится. Десять минус один и минус три — это шесть. Мне только что доложили. Шесть человек — все, что осталось от их группы. Так вот, шесть человек, одетых как заокеанские колонисты и с «томми-ганами» в руках, полчаса назад ограбили Первый Национальный Русско-Прусский банк. Они проникли в хранилище и вынесли все из императорской ячейки. Понимаете, господа? Абсолютно все!