Сыщик Бреннер - Шенгальц Игорь Александрович

— Десять минут назад, может, пятнадцать, — трясясь от страха за последствия, ответил один из городовых. — Да коридор насквозь виден, никто мимо нас не проходил, клянусь! В окно она сиганула, точно вам говорю, ваше высокородие!

— Десять — пятнадцать, говоришь?! — Значит, стоило брать в расчет все полчаса, а то и час. Но про коридор он не врал, проскользнуть мимо сестринского поста незамеченным было сложно. Да и окно в палате оказалось открыто настежь, что косвенно подтверждало его гипотезу. Вот только четвертый этаж… пожалуй, тут не сиганешь — разобьешься.

— И ты хочешь мне сказать, что беременная пациентка, даже если пришла в себя, то сумела спрыгнуть с такой высоты? При этом не привлекла ничьего внимания, удачно приземлилась, не покалечившись, и преспокойно скрылась в больничной одежде?!

— Но коридор просматривается насквозь…

— Это я уже слышал. Закрыть рты и быстро проверить здание! Возможно, она еще где-то внутри. И никакого насилия! Слышите? Брать в целости и сохранности, словно хрупкий сосуд! Вопросы?!

Но городовых уже и след простыл, только слышался топот подкованных сапог на лестнице и громкие, отрывистые свистки, призывающие постовых с соседних участков.

Спустя полчаса нерадивые охранники, старательно отводящие глаза, доложили о результатах. Разумеется, пациентку найти не удалось, выяснили только, что несколько прохожих видели молодую женщину в больничной одежде, остановившую пролетку и уехавшую на ней в неизвестном направлении. Белла сбежала.

Лично явившийся по вызову Семенов раздраженно сплюнул, только завидев меня издали.

— Бреннер, а знаешь ли ты, что со вчерашнего вечера объявлен пропавшим без вести?! Все силы брошены на твои поиски, я даже отсюда своих людей снял. Тебя считают похищенным или убитым, но никак не разгуливающим целым и невредимым на свободе!

— Твоими молитвами, риттер.

— Может, объяснишься?

— Не до того. Вот бумага. — Я сунул княжеский листок под нос Семенову. — Отчитываться мне предстоит перед другими людьми.

— Эх, Бреннер, давно я тебя знаю, но в такие переделки ты прежде не ввязывался. Ты знаешь, что твой дом обстреляли и подожгли? Его едва потушить успели! А когда я осматривал место происшествия, то обнаружил на улице не меньше трех тысяч стреляных гильз. Трех тысяч! Кому это ты так насолил?

— Значит, дом все же уцелел? — улыбнулся я. — Хорошая новость. Надеюсь, стрелков объявили в розыск?

— Еще бы! Их видели многие. Одеты словно колонисты: плащи, шляпы, оружие опять же не местное. Они же часом раньше учинили бойню в «Трех сестрах». На кого они охотились, мне неизвестно, но там только убитыми больше десяти человек да еще десятка три раненых…

— Знаю, — кивнул я, — присутствовал. Подтверждаю: это те же самые стрелки, из одной группы…

Семенов только покачал головой, слов он не находил.

— …Цель покушения я назвать не могу — государственная тайна, сообщу лишь, что им не удалось его уничтожить, но они обязательно попытаются сделать это еще раз при первом же удобном случае. Удалось узнать, откуда они взялись в нашем городе?

— Кое-что выяснили. Три дня назад в порт прибыл трансатлантический лайнер «Британник». Кажется, наши стрелки оттуда. Сейчас мои люди проверяют списки пассажиров. Если повезет, найдем, где они остановились, или хотя бы узнаем имена.

— Кинь на это дело всех, кого можно. Это приказ. Барон-капитану скажи: личный приказ великого князя. Бумагу с моими полномочиями ты видел. Ничего важнее этого дела сейчас нет. Я, кажется, ранил вчера одного…

— Все следы на улице смыл дождь, в том числе и кровь, если она была. Тела мы не нашли. Так что, если ты прав, они забрали его с собой. Значит, им понадобится доктор! Попробую поискать и в этом направлении.

Я подумал, что после выстрела из «дырокола» скорее понадобится плотник, но спорить не стал. Пусть ищут. Возможно, стрелка лишь слегка зацепило, ведь стрелял я из «дырокола» впервые и вполне мог промахнуться.

— Семенов. — Я подошел к нему вплотную и заговорил тихо-тихо, чтобы слышать мог только он: — Повторяю, это дело государственной важности. Я чую большие неприятности. Так что уж постарайся, отыщи их! А сбежавшую девушку пока оставь в покое. Не до нее. Хотя на всякий случай можно послать человека к ней домой, но я сомневаюсь, что она там появится. Мартынову передай, что я буду держать его в курсе дел.

— Ага, — невесело ухмыльнулся Семенов. Усы его грозно топорщились, а старый боевой шрам через левую щеку превращал лицо в страшную маску. — Так прямо и будешь все новости докладывать? Первым делом сразу после утреннего кофе? Тебе, Бреннер, никакого доверия нет!

Я успокаивающе похлопал его по плечу и покинул приют. Теперь мне следовало нанести еще один визит. Мой наниматель — великий князь — не простил бы, если бы я дольше необходимого держал его в неведении.

Без брошенного вчера на произвол судьбы мехвагена было неудобно, пришлось опять брать пролетку. Лошадка семенила по мостовой, я злился — дел было невпроворот, но через полчаса мы все же добрались до великокняжеской резиденции. Я щедро расплатился с извозчиком — все равно спишу эти средства на необходимые расходы — и направился к знакомым воротам.

На этот раз пропустили меня без лишних вопросов, и через несколько минут мне навстречу уже спешила неразлучная парочка: Жуков да Вульф. Едва взглянув на их мрачные, серьезные физиономии, я сразу почуял неприятности.

— Бреннер! Мы вас обыскались! — Руки ни один из них мне не протянул.

— У себя? — поинтересовался я, многозначительно кивая в сторону особняка.

— Ожидает, — кивнул Жуков. — Недоволен. Наслышан о перестрелке. Волнуется. Надеюсь, вы с хорошими новостями?..

Я не удостоил его ответом. Нужно было лучше охранять великокняжеского сына, тогда, глядишь, и с остальным сложилось бы иначе, да и дом мой мог бы остаться цел.

Как и в прошлый раз, Жуков и Вульф проводили меня лишь до нижнего холла и передали Паркеру, который повел меня дальше.

Великий князь поднялся мне навстречу. Сегодня выглядел он уставшим и словно бы постаревшим лет на десять, а его красные глаза и слегка заторможенные движения говорили, что эту ночь он не спал.

— Он жив? — Князя интересовал только этот вопрос.

— Жив и здоров. Находится в надежном убежище. Думаю, в ближайшее время ему ничто не угрожает, а полиция уже бросила все силы на поиск тех, кто организовал покушение.

Князь порывисто обнял меня и сказал:

— Благодарю вас, Бреннер. Знаю, это вы спасли его. Я этого не забуду!

— Ваше высочество, вы для того меня и наняли — решать проблемы вашего сына.

— Ну, говоря по совести, вы должны были лишь убедить кое в чем девушку, а не воевать в том кабаке. Так что благодарю еще раз — от всего сердца!

— Мой дом подожгли, — поделился я с князем собственной печалью.

— За это не переживайте. Восстановим, будет лучше, чем прежде. Разумеется, сумма на ремонт будет выплачена сверх вашего гонорара!

Жаль, что я не мог потребовать гарантий, а стоило бы. На моей памяти частенько случалось, что спустя очень короткое время, как только все успокаивалось, некоторые люди совершенно забывали о данных в пылу страстей обещаниях. Кое-кто даже отказывался платить по счетам. Нет, я и в мыслях не держал, что великий князь нарушит данное слово, но все же дополнительные гарантии мне бы не помешали. Или чек на нужную сумму, подписанный и переданный в полную мою собственность. Ничего меркантильного я в подобных рассуждениях не видел. Всем необходимо на что-то жить, а мне еще требовалось близняшек кормить. И кота.

— А теперь рассказывайте все в подробностях! — приказал Платон Александрович. Его голову занимали совсем иные мысли, о моем несчастном доме он и не думал.

Доклад не занял много времени. Я был уверен, что Мартынов и так уже передал князю всю собранную полицией информацию. Я коротко поведал о перестрелке в ресторации-кабаре, о разгроме моего дома, о тайном ходе, через который мы сумели бежать, но о том, где именно я оставил Костаса, не сказал ни слова, а князь и не спрашивал — умный человек!