Душа машины - Илья Александрович Шумей

Его жизнь буквально в одночасье так резко и так радикально изменилась, что Вальхему начинало казаться, будто от беззаботного прошлого его оделяют не несколько часов, а долгие годы.

И следы пережитого, надо сказать, все еще украшали и его осунувшееся лицо и потрепанную одежду. На висках все еще оставались следы от копоти и пота, да и куртка заметно отдавала гарью, а под ногтями набилась бурая грязь, при мыслях о происхождении которой к горлу подкатывала тошнота.

Не мудрствуя лукаво, Вальхем скинул с себя всю одежду и забрался в душ…

– Я же велела тебе воду экономить! – возмутилась Трасси, когда Вальхем, чистый и посвежевший, спустился в кабину.

На то, чтобы отмыть грязные волосы и выкорчевать из них весь набившийся песок и мусор у него, действительно, ушло немало времени, воды и мыла, но результат того определенно стоил. Даже Лажонн, впечатленный произошедшими с парнем переменами, удивленно приподнял бровь.

– Уймись, Траська! – он чуть наклонил голову, как будто любуясь живописным шедевром. – Ты только посмотри, какой красавец в итоге получился! С таким и в приличном обществе показаться не стыдно.

– Что?! – от возмущения девчонка даже подпрыгнула. – Ты возьмешь его с нами?! С чего вдруг такая щедрость?

– Вальхи – наш гость! – парировал ее отец. – Где твое гостеприимство?

– Не слишком ли ты добр к какому-то случайно встреченному мальчишке?

– Он вовсе не случайный мальчишка! Вальхи – сын моего старого друга!

– Пасынок, – уточнил Вальхем.

– Неважно! – отмахнулся Лажонн. – А для таких людей двери моего дома всегда открыты! Так что хватит ворчать, лучше ногами двигай! Остальные, небось, заждались уже.

Как выяснилось, под «остальными» Лажонн подразумевал других капитанов и их близких соратников, собравшихся в ресторане третьего, пассажирского эшелона. Им был выделен отдельный длинный стол, обслуживанием которого занимался сам шеф-повар.

Лажонн кратко отрекомендовал Вальхема другим присутствующим, и их троица заняла свои места. Парню еще никогда не доводилось посещать такого рода заведения, и он откровенно робел, опасаясь сделать что-нибудь не так. Но, скосив глаза на сидящую рядом Трасси, Вальхем обнаружил, что девчонка особо не утруждает себя соблюдением полагающегося этикета, за обе щеки уплетая предложенные блюда. Да и прочие вели себя крайне просто и непринужденно, поскольку обслуживание огромных, тяжелых, изрыгающих столбы дыма машин с изысканными манерами вязалось слабо. Мощные намозоленные пальцы крайне плохо приспособлены для того, чтобы элегантно подхватывать оливки крохотной двузубой вилочкой.

В конце концов, Вальхем отбросил прочь свои сомнения и набросился на поставленную перед ним тарелку супа, стараясь, по крайней мере, чавкать не слишком громко.

Сидевший напротив него капитан, лысый, зато с роскошными усами, довольно долго наблюдал за орудующим ложкой Вальхемом, после чего все же отпустил комментарий по поводу его выдающегося аппетита.

– Такое впечатление, Лаж, – он покосился на Лажонна, – что ты своего юного работника неделю голодом морил!

– Он не работник, – Лажонн протянул руку и коснулся плеча мальчишки, – Вальхем – мой гость, сын моего старого друга.

– Тогда, выходит, его дома покормить забыли? – отхлебнув из кружки, лысый капитан обстоятельно обсосал с усов пивную пену и пристально посмотрел на Вальхема. – Так, что ли?

– День выдался… тяжелый, – буркнул тот и снова уткнулся в свою тарелку. Неприкрытая подозрительность сидящего напротив здоровяка его откровенно нервировала.

– С чего ты так на парня-то взъелся?! – вступился за него Лажонн. – Или ты даже в нем имперского соглядатая увидеть готов? Шпиона, который будет вынюхивать твои грязные тайны и сладкие секретики?

При этих словах вся сидящая за столом компания взорвалась дружным хохотом. По всей видимости, мнительность лысого капитана и его темные делишки давно уже стали притчей во языцех, объектом регулярных шуток и острот. Даже он сам невольно усмехнулся, спрятавшись за очередным глотком из кружки.

Вальхема, однако, слова про «имперского соглядатая» зацепили довольно ощутимо, и он не мог оставить этого просто так. Некоторые точки над «и» все же следовало расставить. Он облизал ложку и бросил ее в пустую тарелку.

– Вообще-то мой отец… мой родной отец погиб, сражаясь с Империей! – заявил он, угрюмым взглядом обведя присутствующих. – Он был на баррикадах в тот день, когда в Цигбел пришла… ворвалась… Имп…

Он умолк, почувствовав, как к его горлу подкатил горький комок. Упомянутые события произошли, когда он был еще младенцем, и Вальхем не мог помнить отца и горевать по нему в полной мере, но тот факт, что его самого кто-то мог заподозрить в симпатиях к Империи, оскорбил его до глубины души.

Все смешки немедленно стихли, и в направленных на него взглядах Вальхем увидел сочувствие. Все очень хорошо помнили, как обошлась Империя с теми отчаянными смельчаками, что отважились встать у нее на пути.

– Извини, парень, я не хотел тебя обидеть! – лысый протянул ему свою огромную руку. – Я – Гвенн, капитан «Зарастра», второго эшелона. Заходи, не стесняйся! Гостем будешь!

– Спасибо! Я как-нибудь обязательно загляну, – ладонь Вальхема буквально утонула в мощных мозолистых пальцах.

– Эй! – окликнул Гвенн официанта. – Кружку пива этому молодому человеку!

– Какое еще пиво, ты чего! – вытаращился на него Лажонн. – Он же еще совсем мальчишка!

– Что? А, ну ладно, тогда еще одну порцию супа ему. За мой счет!

Шагая обратно в головной эшелон, Вальхем, изрядно разомлевший после сытного обеда, уже предвкушал, как завалится на койку, чтобы хоть немного вздремнуть после бессонной ночи, но Лажонн спутал все его планы.

– Вальхи, постой! – окликнул его капитан. – Загляни-ка ко мне на минутку.

Обернувшись, Вальхем увидел, что тот стоит около распахнутой двери капитанской каюты и приглашает его зайти. Не ожидая какого-либо подвоха, мальчишка кивнул и шагнул внутрь.

Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы понять – уважаемые люди проживали в куда более комфортных условиях, нежели простые работники. Апартаменты Лажонна оказались не просто существенно просторней, они состояли из двух комнат, которые можно было условно охарактеризовать как кабинет и спальню, кроме того, здесь имелся