Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

— Медиком — в корабле, естественно. В космическом корабле, если тебе до сих пор непонятно.

Пауза. Мысли в голове проплывали, как снулые рыбины. В корабле… невесомости нету, однако… понятно, искусственная гравитация…

— Так мы сейчас в космосе… ну… на орбите?

— Нет, — Туилиндэ чуть улыбнулась. — Мы сели на поверхность.

— Где?

Пауза. Не скажут, вдруг отчётливо понял Иевлев. Вот интересно — откуда это явственное ощущение?

— И что теперь?

Вновь быстрый перегляд.

— А вы бы вслух, ребята, — попросил Денис.

— В общем, так… — Таур сделал паузу. — Есть два варианта. Поскольку тела твоего не нашли — заявиться в штаб и как-то объяснить, где находился в течении трёх суток. Да, имплантат на затылке тоже придётся как-то объяснить, если начнут копать всерьёз. Биокарбиновых имплантатов, насколько я понимаю, на этой планете пока ещё не делают.

Денис помолчал.

— Второй вариант?

— Второй вариант прост и самоочевиден. Ты отправляешься в Бессмертные Земли.

Пауза. Долгая, долгая пауза.

— Я всё же хотел бы попробовать трудный вариант, ребята, — Иевлев чуть улыбнулся.

— О Бездна! — не выдержал Таурохтар. — Туи, я предупреждал. Ты довольна?

— Скажи, Денис Аркадьевич, — голос бессмертной небожительницы так и переливался хрусталём, — отчего даже самые гениальные из людей так упорно и настойчиво норовят оказаться в дураках?

Глава 2

Сплошные суеверия

Рассвет занимался медленно и неохотно. Жемчужно-белый сияющий свет оттеснял багровый ворочающийся мрак, и тот уползал прочь, ворча на разные голоса. Какой странный рассвет… никогда не видел такого рассвета…

— Началник… Эй, началник… ти живой, не?

Помедлив, Денис разлепил веки. Белёсое среднеазиатское небо висело сверху. Слева виднелся фрагмент выветренной щербатой скалы, справа — ветви кизила и ещё лицо. Совсем молодое лицо, лет пятнадцать парнишке, не больше…

— Вроде живой… — Иевлев попытался улыбнуться, но скулы свело судорогой. — Возможно…

Кряхтя, он попытался подняться. Первая попытка полностью провалилась, однако со второго захода сесть всё-таки удалось.

— Пить…

Парнишка-таджик, явно здорово напуганный, поднёс лейтенанту его же фляжку, обшитую брезентом. Припав к горлышку, Денис некоторое время жадно глотал тёплую, припахивающую бензином воду. Так ведь и не отмыл дочиста последнюю канистру рядовой Кефалий, проползла в голове вялая посторонняя мысль…

Иевлев поперхнулся, будто от толчка.

«Нет больше той заставы, Денис Аркадьевич».

«То есть?»

«Разгромлена она. Девять бойцов всё же выбрались оттуда, растворились в темноте. Остальные…»

Перед глазами так и маячила картинка — отрезанная голова. Рядовой Кефалий… Эх, Петя, Петя…

Денис осторожно пошупал затылок. Ничего. То есть совсем ничего. Даже шрам не ощущается, поди ж ты… Поискал вокруг глазами. Каска валялась рядом. Иевлев нашарил её, поднял — целая. Никаких лишних отверстий. Только глубокая вмятина… м-да… да не приснилось ли всё?

— Какое сегодня число?

— Двасать третие, да, — парнишка, похоже, оправлялся от испуга.

Двадцать третье сентября… А нападение было в ночь на двадцатое. Четвёртые сутки пошли.

— Как тебя зовут?

— Моя Хаким, а твой? — похоже, с преподаванием русского языка в здешнем кишлаке дела обстояли из рук вон плохо. А может, и вообще никак — зачем он им теперь, тот язык, после развала СССР?

— Ну а я Денис, — Иевлев чуть улыбнулся. — Ты вот что… Хаким. Мне срочно надо в штаб погранотряда. Машина нужна, понимаешь?

— Моя машина нет, начальник. Моя ишак есть, — кивок в сторону ослика, нагруженного парой вязанок хвороста. — Ишак ехать будешь?

…

— Ну-ну… потерпи, маленький… всё будет хорошо…

Котёнок, словно уверовав, что всё будет так как надо, перестал жалобно попискивать, зажмурил глазёнки. Правильно, малыш — сон тебе сейчас самое лучшее лекарство. Сон и покой… Организм, если ему не мешать, как правило, находит выход…

Тем более если ему помочь.

Жемчужно-серый комочек лежал на ладони, свесив все четыре лапки, и Изя буквально видела-ощущала, как в крохотном тельце кипит незримая работа. Неисчислимые лейкоциты расщипывали по крохам мелкие сгустки кровоизлияний, стенки сосудов восстанавливались… как, почему, откуда она всё это ощущает? Неважно. Ощущает и всё.

Котёнок спал, и регенерация повреждённых ударом тканей шла бешеным темпом. Хорошо, что рассосались сгустки гематом… гематомы, это обычно самое трудное. Хуже даже переломанных костей. Вообще-то кости остались целы… хорошо, что котята такие лёгкие, вот Баюн вряд ли отделался бы так легко, свалившись с шестого этажа… правда, Баюша? Впрочем, от Баюшки такой глупости не дождаться.

Здоровенный чёрный кот, возлежавший на пуфике, согласно прижмурил янтарные глаза. Ты права, хозяйка, падать с балконов — удел глупых котят. Если же свалиться угораздит взрослого кота, то, совсем откровенно, хозяйка — туда идиоту и дорога. Аккурат по Дарвину. Всё равно жалко? Ну, тебе вообще всех жалко, хозяйка…

— Ну вот… — Изя отняла наконец верхнюю ладонь, «лодочкой» укрывавшую неудачливого зверёныша. Осторожно положила пострадавшего в коробку из-под ботинок, выложенную по дну мягкой тряпочкой. — Спать он будет до вечера. Как проснётся, дашь ему сливок. Сливок, а не молока, понятно?

— Понятно… — девочка лет девяти смотрела на целительницу с восторгом и почтительным страхом. Прямо как на первую учительницу, мелькнула в голове посторонняя мысль.

— А что он ещё любит, твой Мурзя?

— Всё любит. Сметану любит, творог любит…

— Вот творог можешь ему давать, вдобавок к сливкам, — Изя ободряюще улыбнулась. — И варёное вкрутую яйцо. Для калорийности. Всё, забирай своего Мурзю!

— Спасибо!

Спровадив посетительницу, Изя подошла к кухонному окну. Пальцы рук слегка покалывало — как обычно после сеанса. Впрочем, сколько там весу-то в этом Мурзике… вот когда пришлось спасать бабушку, руки-ноги буквально немели, и каждый раз приходилось потом отмачиваться в горячей ванне…

Сквозь стекло было видно, как идёт по двору девочка, бережно держа перед собой коробку со спасённым Мурзей, как кружатся жёлтые листья. Вот и опять осень… жаль. Отчего так жаль бывает всякий раз, когда уходит лето?

И вполне может статься — уходит последнее лето…

Кот Баюн неслышно подошёл сзади, принялся бодать ноги, негромко урча. Ностальжи по уходящему лету это одно, обед же совершенно другое, и ни в коем случае не следует ради первого откладывать второе!

— Сейчас, сейчас, Баюшка, не бодайся!

Достав из морозилки кусок мяса, Изя принялась строгать его мелкими ломтиками. Кот, вскочив на подоконник, урчал как трактор, всячески одобряя и поддерживая наблюдаемый процесс. Девушка улыбнулась. Да, Баюшка, знал бы ты… Цены в последнее время будто с цепи сорвались. И если бы не помощь нашего Особого Друга, боюсь, пришлось бы тебе довольствоваться овсянкой. Да и хозяйке твоей, пожалуй. Втроём нам на бабушкину пенсию не разгуляться… Можно ли найти работу шестнадцатилетней девчонке? Вообще-то можно… практически бесплатную. Почтальоном, к примеру. А может и нет. Даже практически бесплатные рабочие места заняты энергичными