Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

«Туи, ты меня доведёшь».

«Да лучше не спорь, Таур. Вон те две кучки, что копошатся при трубах, стоят очень удобно для принятия шахады».

«Отсюда не достать. У нас же портативные десинторы, дальность сто пятьдесят шагов».

«А мы подойдём поближе» — девушка незримой тенью выскользнула из укрытия.

«Бездна безумия! Угораздило же меня связаться с полоумной!»

«Не ругайся, Таур. Лучше помогай!»

…

— Аллахакбааааааар!!!

Безоткатка изрыгнула огонь, точно сказочный ифрит. Снаряд уменьшающейся огненной точкой улетел в сторону пылающих развалин кафирского логова… взрыв!

— Аллахакбааааааар!!!

— Саид, ещё снаряд!

Радостно щерясь от возбуждения, Саид поспешил к разложенным прямо на камнях снарядам. Вот так, проклятые кафиры, вот так… Аллах, как всегда, мудр. Кафиры сделали это ужасное оружие, и сейчас оно убивает самих кафиров. Правда, ответным огнём кафиры уничтожили две шайтан-трубы, но ещё две остались и вот-вот доведут дело до конца!

Уже подняв снаряд, подносчик замер — камешки на осыпи скрежетали и двигались, будто по ним ступали невидимые ноги. Что за наваждение?

— Саид! Ты уснул?!

— Иду!

Обратный путь к орудию моджахед проделал рысцой. Пушка уже ждала с распахнутым затвором.

— Заряжай!

Снаряд взорвался в руках заряжающего внезапно, и с такой силой, что пушку буквально разнесло в пыль. От расчёта осталось воистину мокрое место.

— Аллахакбааааааар!!!

Второе орудие постигла та же ужасная участь — никаких трупов и разлетающихся конечностей, только пыль и брызги. Десинтор разрушает межмолекулярные связи, и твёрдые материалы превращаются в тончайшую пыль, как в кратере от ядерного взрыва. Живые существа, состоящие на восемь-девять десятых из воды, соответственно превращаются в грязные лужи. Энергия же любых взрывчатых веществ мгновенно высвобождается.

Склад боезапаса на обратной стороне сопки со страшным грохотом взлетел на воздух, и всё вокруг потонуло в туче пыли.

— Аллахакбааааааар!!! — ничто в этом мире не могло отвлечь магнитофон от восхваления своего бога. Тем более участь дюжины бородачей, принявших шахаду столь странно…

…

— Ну, ребята… пошли!

— Ааааа!

Взбешённая волна бойцов ринулась на прорыв, заливая противника огнём. Денис поводил стволом АГВ вправо-влево, выпуская гранаты — последние тридцать гранат в последнем барабане. Вот так, твари! Вот так! Чтобы не смели поднять от земли свои мохнорылые башки…

— Уходи, лейтенант!

— Аллахакбааааааар!!! — похоже, шарманка моджахедов имела источником питания танковые батареи. Любые другие уже сдохли бы, несомненно…

— Алла!.. — что там дальше хотел произнести бородач, для лейтенанта Иевлева осталось тайной. Ещё двое, устроившись за камнями, увлечённо палили из «калашей», выставив стволы, но не головы. Нажав на курок подствольника, Денис положил гранату точно меж ними, и назойливый автоматный треск умолк. Невесть откуда в пустой, гудящей от воплей и грохота голове всплыл старый одесский анекдот: «Рядовой Рабинович, шо ви таки отрыли? Это не окоп, это шахта! Как ви оттуда намерены видеть противника?» «Ой-вэй, товарищ лейтенант, ви думаете, мне так интересно на них смотреть?» Вот любопытно, откуда оно берётся?..

— Аллахакбааааааар!!!

Ещё неизвестно, где легче при прорыве, в авангарде или в арьергарде. Спохватившиеся «духи» палили так, что автоматные и пулемётные очереди превратились в сплошную шрапнель. Хорошо, что из-под миномётов ушли, мелькнула новая лихорадочная мысль, не успеют «духи» перенацелить… и что-то заткнулись их клятые безоткатки…

— Батю убили!!! — чей это такой отчаянный крик?

— Не стоять, не стоять! Вперёд! — а это чей голос, неужто свой собственный?

— Аллахакбааааааар!!! — смутить механического глашатая было ничем невозможно.

Пуля саданула в спину, сбив шаг, но «броник» выдержал удар, ослабленный расстоянием.

— Лейтенант!

— Аллахакбааааааар!!! — наверное, этот механический вопль будет преследовать меня до конца жизни, пронеслась очередная посторонняя мысль…

Новый удар, уже по голове, и мир вокруг погрузился во мрак.

…

Рассвет занимался медленно и неохотно. Жемчужно-белый сияющий свет оттеснял багровый ворочающийся мрак, и тот уползал прочь, ворча на разные голоса. Какой странный рассвет… никогда не видел такого рассвета… и речь странная… не русская, это понятно, но разве у «духов» могут быть такие певучие голоса?

Певучие голоса всё никак не унимались, негромко бормотали о чём-то своём, сокровенном. Вздохнув, Денис открыл глаза. Потолок над ним сиял тем самым жемчужно-белым светом, каким-то непонятным образом проникшим сквозь веки. По краям поля зрения виднелись головы, обыкновенные головы в зелёных масках и чепчиках. Вот только глаза у них необыкновенные… непонятно, откуда такие глазищи…

— Вы слышите нас, Денис Аркадьевич?

— Слышу, слышу… — на манер зайца из мультика «Ну, погоди» отозвался Иевлев.

Головы переглянулись и начали куда-то рассасываться. Взамен масок-чепчиков в поле зрения возникли две новые головы, на сей раз знакомые.

— Денис, ты лежи пока. Данные медикома вполне удовлетворительные, но лучше всё-таки немного полежать.

— Туи… Таур… где это я?

— В медикоме.

— В больнице? — на всякий случай уточнил Иевлев.

— Ну пусть будет так. В больнице.

На каждое вращение глазных яблок голова отзывалась отдалённой болью — впрочем, от оборота к обороту всё менее явной. Поворочав глазами ещё немного, Денис поднапрягся и сел.

— Лежи, тебе говорят.

— Некогда мне лежать, ребята, — Иевлев озирал помещение с нарастающим чувством удивления и тревоги. Помещение без окон было довольно тесным, не намного больше кухни в панельной многоэтажке. Мягкие, не слишком ровные стены, и из этих стен торчат какие-то не то шланги, не то провода… не то и вовсе щупальца. И углы сглажены, поди ж ты… нет, как хотите, а непохоже это на больницу. В памяти услужливо всплыло подходящее выражение — «Иона в чреве кита».

— А куда тебе торопиться?

— Мне на заставу надо. Срочно.

Вновь быстрый перегляд. Ну да, они ж телепаты, могут слова меж собой и не тратить…

— Нет больше той заставы, Денис Аркадьевич.

— То есть? — Иевлев сглотнул.

— Разгромлена она.

Пауза.

— Девять бойцов всё же выбрались оттуда, растворились в темноте. Остальные…

В воздухе вспыхнул виртуальный экран. И на экране — отрезанная голова рядового Кефалия.

— Тебя мы вытащили благодаря беспримерному упрямству вот её, — Таур кивнул в сторону соратницы. — Автоматная пуля, очевидно, с изрядной дистанции всё же пробила каску, но черепную кость толком одолеть уже не смогла. У тебя очень хороший череп. Прочный, так скажем. Шейные позвонки тоже ничего, кстати, раз нет перелома со смещением.

В ладонь лёг кусочек металла. Некоторое время Иевлев тупо разглядывал деформированную пулю, и в голове вместо связных мыслей проносились какие-то идиотские обрывки. Хорошо всё-таки сделали, что приняли на вооружение «калаш» калибра 5,45… был бы старый АКМ, калибра 7,62, так нипочём бы череп не выдержал…

— Где я всё же?

— Сто раз тебе сказано — в медикоме, — Таурохтар был сегодня терпелив, как сама земная твердь.

— А