Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Это шантаж! — Выкрикнули с места.

— Это реальность. В какой-то момент любой нейтралитет воспринимается, как враждебность.

— Егор Палыч, объясните нам, что произошло в вашем убежище. А то мы понятия не имеем, кто за что нас агитирует. — Попросил Алексей.

— Да, точно. — Борисов вынул платок и вытер им пот со лба. — Как говорят, дом, разделившийся внутри себя, не устоит. Вы все прекрасно понимаете, что так называемое «кремлевское» убежище это сливки страны. Они всегда имели запасной план на случай подобного сценария и готовили запасные аэродромы. Так вот, внутри этого сообщества произошел раскол, условно говоря, на два лагеря «финансистов» и «социалистов». Первые требовали ввести как можно раньше товарно-денежные отношения, чтобы контролировать людей внутри общин и навязывать свои порядки снаружи. То есть проживание, питание и прочие вещи должны стать платными, но при этом выплачивалась зарплата. Разумеется, это нужно было не для удобства, а для контроля. Через стимуляцию к обогащению хотели создать послушное общество, чтобы как раньше. «Социалисты» к которым отношусь и я, считаем, что сейчас совсем не время для подобного. Мы видим, что люди не нуждаются ни в какой стимуляции, работают с полной отдачей, проявляют творческий профессионализм, что позволяет скорее и с большей пользой вернуться к нормальной жизни. Есть ощущение, что убежище является для нас общим домом без всяких оговорок. Деньги по нашему разумению приведут к расслоению со всеми вытекающими побочными эффектами. Не для того произошла катастрофа, чтобы мы снова начали копировать свои прошлые ошибки. Надо уметь извлекать уроки из всего.

— А конкретно от нас, что вы хотите Егор Палыч? — Спросил Петр.

— Конкретно от вас, профессиональных знаний. Бунтовщики заняли несколько уровней и контролируют систему вентиляции. Все попытки штурма в лоб провалились. Погибли десятки людей. Остался единственный вариант, использовать рабочий тоннель, соединяющий наши убежища. Снаружи решения ждет вооруженный отряд наших бойцов и несколько тонн взрывчатки. Мы хотим, чтобы вы проявили профессионализм и помогли рассчитать, куда ее заложить, чтобы заблокировать бунтовщиков. — Генерал посмотрел на Петра в ожидании ответа.

— Вы хотите обрушить на людей потолок? — Удивился Петр.

— Мы рассматриваем такую вероятность, но будет лучше, если вы рассчитаете силу взрыва так, чтобы они просто оказались заблокированными. Мы не убийцы, но понимаем, что под одной крышей не уживемся. Добровольно бунтовщики уходить не хотят. Мы могли их помариновать за обвалом, а потом раскопать, дать по куску хлеба, бутылке воды и отправить куда подальше. Гуманно? Я считаю даже очень. С их стороны рассчитывать на великодушие в случае нашего проигрыша не приходилось бы. В общем, взрывчатка нас ждет наверху, переносим ее к тоннелю, транспортируем, не привлекая внимания жителей, а потом блокируем бунтовщиков.

— А если я ошибусь, и все погибнут? Сколько их там?

— Порядка полутысячи.

— Сколько? — Глаза Петра округлились. — Представляете, что я буду чувствовать до конца жизни, если они погибнут по моей вине.

— Представляю, но вина будет нашей общей. Меня она не страшит. Я знаю этих людей лучше вашего, и поверьте, многие из них заслуживают худшей участи. Если вы боитесь, мы все сделаем сами, вы только рассчитайте нам куда заложить взрывчатку. Если работу сделает непрофессионал, то она точно будет хуже вашей. Мы не для того сбились с ног, собирая компетентных людей, чтобы поручать сложную работу кому попало. Если вы боитесь за свои жизни, то наши бойцы расчистят дорогу. Они точно не станут колебаться и пойдут на любой риск. Если и там нас будет поджидать непреодолимый заслон, что ж, вами я рисковать не стану. Найдем другой способ разобраться с бунтарями.

— Не было печали. — Инженер по системам вентиляции выглядел расстроенным. — С жиру беситесь там.

— Не согласен. Жирно и в нашем убежище никто не живет, все по нормативам. Бунт как раз и является попыткой определенной части бывшей элиты вернуться к временам, когда можно было беситься с жиру. Они носители старой парадигмы и являются вредоносной частью общества. Убежище спасло их, но не дало опыта, который сейчас нужен, чтобы выжить. Они ничему не научились и пытаются вернуться к комфорту, к которому привыкли. — Борисов посмотрел на наручные часы. — Время играет против нас. Дайте команду отряду спуститься вниз с грузом.

Решение должен был принять Алексей.

— Ну, что, народ, дадим разрешение. — Он решил заручиться поддержкой специалистов.

Люди притихли. Боялись впускать внутрь складов вооруженных людей, предполагая, что их обманывают.

— Я поднимусь наружу, и если мне покажется, что все не так, как нам рассказывает товарищ генерал, дам знать. — Вызвался Петр.

— Они могут того и ждать, чтобы мы им подогнали лифт. — Высказал кто-то уместное опасение.

— Я попрошу, чтобы его сразу опустили на уровень ниже, как только подам условный сигнал. Мне вы доверяете?

— Не хотелось бы, чтобы нас считали убежищем нерешительных. — Алексей понял, что это поможет принять правильное решение. — Мы на тебя рассчитываем.

— Ох, ну, слава богу. — Борисов снова протер лоб. — Петр, с меня коньяк и банка икры.

— А нам? — Поинтересовался инженер по вентиляции.

— Сделайте сначала хоть что-нибудь. — Ответил генерал.

Петр и Алексей вместе покинули кабинет, и подошли к лифту, стоящему на их этаже.

— Можешь мне доверять. — Предупредил Петр. — Если я пойму, что это ловушка, я не стану врать, даже если буду знать, что меня убьют. Вы ничем не рискуете, поэтому поступайте, как я скажу.

— Ладно. Спасибо тебе, Петр, Ты кремень мужик. По прошлой жизни я считал тебя мягкотелым.

— Так и было. Тогда я жил в гармонии с тем миром, теперь в гармонии с этим. — Петр открыл дверь, зашел в лифт и громко захлопнул. — Ждите.

Он поднялся наверх. Дважды стукнул ногой в пол и выскочил из лифта. Тот сразу уехал вниз. В копёре стоял настоящий дубак. В свете тусклой лампы, освещающей выход из лифта, виднелись белые полосы наметенного в щели снега. Петр отодвинул засов и приоткрыл дверь. В лицо ударил свет фонаря. Петр инстинктивно прикрылся рукой.

— Дайте мне фонарь, я посмотрю на вас. — Попросил он.

— Держи. — Петру в руку уперся холодный пластик.

Он взял фонарь и посветил перед собой. Перед ним находились десять бойцов в полной экипировке и сани с грузом, накрытые брезентом.

— Я посмотрю. — Петр откинул край полога.

Под ним лежали кирпичики пластиковой взрывчатки и много детонаторов с бухтой проводов. Петр обошел копер, посветил по сторонам, чтобы убедиться, что этот отряд не исполняет роль троянского коня, и за ним не придут еще. Никого не увидел, запустил бойцов внутрь и поскорее закрыл дверь, в которую задувало позёмкой. Подошел к переговорному устройству и нажал кнопку.

— Все нормально, подавайте лифт.

Мотор зашумел, и через несколько секунд металлическая клетка с грохотом встала на место. Петр стоял у наружных дверей, чтобы страховать от неожиданностей. Отряд затащил сани, плохо едущие по сухому полу в лифт, и забрался сам. Петр зашел последним и дал разрешение опустить лифт на самый нижний этаж. Всех, кого собрали для этой операции, уже ждали там.

Взрывчатку перегрузили на электрический тягач с тележкой и поехали длинными коридорами в сторону секретного тоннеля, соединяющего склады «Росрезерва» и кремлевское убежище.

— Вообще, бунтари не должны знать об этом тоннеле. Если это так, то на нашей стороне будет огромное преимущество. — Поделился генерал своими предположениями.

— Мне бы схему вашего убежища посмотреть. — Петр решил, что все решения ему придется принимать исключительно по визуальному осмотру.

— Это вообще очень секретная информация. — Шепнул Борисов. — Сам понимаешь, наши жители относятся к собственной безопасности с огромной ответственностью.

— Понимаю, голубая кровь, белая кость, какают зефирками. Но я бы хотел видеть расположение коридоров, помещений, систем воздуховодов. Только по ней я смогу определить слабые места.