Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Бегите сюда! — Выкрикнул он не своим голосом.

Но кто мог его услышать. Все, кто находились рядом со зданием, оглохли после близкого взрыва.

— Сиди здесь, не высовывайся. — Приказал Петр Марине.

— Ты куда? — Испугалась она.

Петр отмахнулся. Рванул к копёру.

— К воронке! Бегите к воронке! — Кричал он в лица людям.

Они были не в себе. Таращились пустым взглядом, непонимающе смотрели на него, не слышали, что он говорит. Из ушей у многих текла кровь. Петр подхватил осыпанную бетонной пылью девушку на плечо и рванул к воронке. Нырнул в нее, успев за секунду до взрывов. До воронки долетели осколки стен. Петр выглянул наружу. Здание частично осыпалось, накрыв раненых и контуженых обломками. В пыли и дыму людей не было видно вообще.

Петр не стал рисковать, посчитав, что спасать больше некого. Противник выпустил еще три снаряда, один из которых попал в здание, а два других упали в стороне в сырую землю. Со стороны тайного убежища, о котором знали все, раздался шум разгоняющихся винтов вертолета. Ми-28 взлетел с небо с ракетами на подвеске.

Контуженая девушка, наконец, пришла в себя. Непрерывно трогала свои уши и смотрела на свернувшуюся кровь, оставшуюся на пальцах.

— Я ранена? — Спросила она громко.

— Нет. Это контузия. Перепонки не выдержали близкого взрыва. — Попытался Петр успокоить ее.

— Что? Я не слышу. — Глаза девушка выражали испуг.

Петр, не зная, как поступить, просто обнял ее.

Спасатели появились минут через десять. Приехали на машине из тайного убежища с реанимационным оборудованием. К счастью, человек живучая тварь. Многие, кого извлекли из-под завалов, оказались живы. По окрестностям мобильные группы отправились искать корректировщика подразделения военных. Судя по короткой перестрелке, им это удалось.

Самых тяжело раненых увезли в тайное убежище. Легких и контуженных спустили вниз в убежище «Росрезерва» по второй шахте.

— Это который у нас день рождения? — Спросил Петр у жены после того, как они привели себя в порядок.

— Я со счету сбилась. — У Марины настроение ухудшилось и даже факт, что они отделались очень легко, ее не радовал. — Почему люди убивают друг друга?

— Потому что хотят власти. Чему тут удивляться, если человечество воевало всегда. Было бы странно, если бы мы в один день отказались от такого способа выяснения отношений.

— Это же очень страшно. Одно дело природа, которой до нас нет дела, а другое мы сами. Человечество бесчеловечных.

— Я бы хотел, чтобы мы исчезли почти до нуля, чтобы само воспоминание о том, как мы жили, обнулилось. Нужно прервать передачу опыта и заставить людей искать новые способы коммуникации между собой. Вот это всё, — Петр обвел руками стены помещения. — из старой жизни. Оно несет в себе код прежнего мира. Покуда мы сохраняем иллюзию, будто поддерживая то, что напоминает нам о прошлой жизни правильно, мы сами не изменимся.

— Раньше ты говорил другое. — Напомнила Марина.

— Говорил и верил в это по-настоящему. Я же не думал, что людям придет на ум воевать из-за бочек с топливом. Мне это казалось невозможным. Нас осталось мало и единственная вещь, которая должна заботить всех, это размножение, которое в условиях войны не имеет смысла. Должна была в мозгах включиться созидательная программа. Не включилась. — Петр задумался. — Может, и нет там мозгов, потому и не включилась.

— А нам что теперь делать? — Спросила Марина. — Идти снова искать лучшую жизнь на просторах планеты, где тебя могут ограбить, убить, съесть.

— Нет, конечно. Долго мы там не проживем. Пока люди приспосабливались, мы с тобой жили в мирном прошлом и ничему не научились. Нам наружу нельзя. К тому же мы все еще ждем сигнал от военных.

Напоминание об этом окончательно добило Марину. Она уронила лицо в ладони начал плакать.

— Ну, что ты. — Петр обнял ее за плечи. — Прекрати. У них все хорошо. Матвей Леонидович умный человек и намного лучше нас знающий что делать.

— Я уже не верю в это. И даже если это так, мы никогда не узнаем наверняка.

Через два дня после инцидента с обстрелом, Петра вызвал Алексей. Судя по выражению лица начальника, причина была не самой приятной.

— В общем, Петр, я пытался отмазать тебя от этой работы, но меня не послушали. Начинается что-то вроде мобилизации, но трудовой. Короче, тебя ставят во главе стройбата. Начальство приняло решение огородиться капитальными опорными пунктами, чтобы инциденты вроде позавчерашнего не повторялись.

— Я и опорные пункты? — Петр не поверил своим ушам.

— Ты прекрасно справился со своей работой здесь, поэтому начальство считает, что и там ты проявишь себя не хуже.

— Я же не военный. Я даже понятия не имею, какому оружию должны противостоять опорные пункты.

— У тебя будет консультант. Он специалист по тактике, много воевал, вместе разработаете концепцию и реализуете. Эта работа, конечно, очень опасна. Никто сидеть сложа руки не станет, как вы окапываетесь. Могут случиться нападения, обстрелы и прочее. Но за хорошие результаты тебя может ждать повышение. Птичка на хвостике принесла информацию, что есть план воссоздания пояса лояльности за счет возрождения городов. Глядишь, учредят министерство под это дело и ты станешь в нем не последним человеком.

— И получится как всегда, один с сошкой, семеро с ложкой. — Хмыкнул Петр.

— А что поделать? Так всегда было. — Развел руками Алексей.

— А мне кажется, природа нам четко дала понять, что наступили новые времена.

— Ну, хочешь учредить другое государство, на иных, так сказать, физических принципах, вперед на баррикады. Убей тех, кто не умеет жить по-новому и строй себе на здоровье. Только я заранее знаю, что ничего не получится.

— Почему?

— Потому что бог не мыслит государствами. Он считает нас подушно, и смотрит, кто чего стоит. Вот ты сопротивлялся всю жизнь ему, осуждал порядок, который он создал, восстал как Люцифер, думая, что знаешь, как надо лучше, поддался гордыне самолично перестраивать мир на свой лад, так получи кровь и хаос. Вспомни, сколько стран сгинули после того, как люди в них решили, что старая жизнь плоха и надо ее сделать лучше. Чтобы ты не делал, Петр, ты отвечаешь перед богом только за себя, а не за других. Каждый живет свою жизнь, а государство это антураж вокруг человека, а не наоборот.

— Ну, не знаю. Так можно и до того договориться, что все будут жить сами по себе.

— Это было бы здорово на самом деле. Это и есть жить по-божески. Сам по себе, другим не мешаешь, попросят, поможешь, не попросят, мимо пройдешь. Ведь общества на чем держатся? На том, что одни хотят больше других, а чтобы у тебя было больше остальных, надо людьми управлять. А чтобы они подчинялись и не заподозрили, что ты их хочешь обобрать, нужно создать государство, законы и идеологию, красиво обманывающую людей. Так работают все государства. А если представить, что тщеславных, алчных, преступных людей не существует, то зачем объединяться? Каждый бы жил как хотел.

— Ну, все равно конфликты бы случались.

— Конфликты случаются там, где хотят лишнего и не умеют уступать.

— Как у нас сейчас? — Подловил Петр Алексея.

— Я все сказал. — Алексей вынул из стола бумажный пропуск с кьюар-кодом. — Пришло время посетить тех, кто умеет строить государства.

Петр взял пропуск, пробежался по нему глазами и вздохнул.

— Чую, как меня хотят использовать. — Произнес он.

— Да, но в обмен на теплое местечко твоей семье. Вы, кстати, еще не задумали ребенка?

— Нет. Мы все еще надеемся получить информацию о сыне, поэтому и не хотим отягощать себя. Как только потеряем веру, наверное, решим родить.

— Что ж, дело ваше. Помните, что вам будут положены льготы, уровень посуше, площадь пошире.

— Спасибо, Алексей, но пока нет.

— Тогда, желаю тебе всего самого наилучшего на новом месте работы. И прошу, о наших свободолюбивых беседах лучше не распространяться и не болтать на эту тему с кем попало. Сам понимаешь, начальство всегда считает, что мы ему должны.