Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Хорошо, но будь осторожнее.

Петр двинулся вдоль расщелины, выбирая места повыше и посуше. Пекло выжгло органику, превратив почву в рыхлую губку, а последовавшие дожди насытили ее водой. Только эта губка не разжималась после того, как на нее наступали. Следы в земле оставались четкими и глубокими, и Марина шла, точно ступая по ним. Через подошвы ощущалось тепло, хранившееся на глубине нескольких сантиметров. Поэтому дорогу надо было выбирать очень тщательно. Петр покрылся потом от напряжения. Он натурально ощущал себя сапером, каждый раз ставя ногу на землю и не зная, чего ожидать.

Обход расщелины занял у них чуть ли не час. Пришлось даже устроить перекур на середине пути, потому что ноги у Петра сделались ватными и тряслись.

— Это совсем не то, что я ожидал увидеть. — Признался он. — Ну, ладно, сгорело всё, так еще и идти по этому пепелищу нормально нельзя. Мы с тобой так нескоро куда сможем дойти.

— Так нам только до дороги, а там веселее.

— А ты что, думаешь, таких оврагов на других дорогах нет? А вдруг они еще больше. В три километра, или в десять. — Петр выпучил глаза и развел руками, показывая масштаб препятствия.

— Ты сейчас себя запугаешь, и мы вернемся в колодец. — Пошутила Марина. — А что, там относительно уютно и безопасно.

— Если бы у нас был достаток в еде, я бы согласился. Ничего лучше сейчас и не найдешь. Лучше синица в руках…

— М-да, человейники рассыпались, а колодцы остались. Господь символично указал людям на их место. Не стройте вавилонские башни, иначе будете жить под землей и порознь друг от друга. — Марина от лица бога погрозила пальцем человечеству.

— Не только человейники, но и частный сектор выглядит не лучше. — Заметил Петр, кивнув в сторону разрушенного поселка.

После того, как они снова оказались на шуршащей дороге, дела пошли веселее. До аэродрома дошли минут за десять. И вот тут их ждало первое серьезное испытание психики. Они увидели несколько пожелтевших скелетов и некоторые из них принадлежали детям. Рядом лежали остатки их вещей, перенесшие высокую температуру. Люди либо не знали про подступающее пекло, либо не приняли предупреждения всерьез и потеряли время. Марина живо представила, как это могло выглядеть на самом деле, и поняла, что может снова поддаться неконтролируемому нервному срыву. Петр старался вообще не смотреть на скелеты. Обошел сгоревшие самолеты, пытаясь найти что-нибудь интересное и полезное. Напрасно, сгорело все. Местами даже потек расплавленный металл, образовав на земле серебристые лужи, еще отдающие тепло.

— Идем дальше, тут нечего ловить. — Позвал он супругу.

Марина сидела на земле. Вытерла бегущие по щекам слезы и поднялась.

— Наверное, мы чего-то не знаем о смерти, раз бог так ею пользуется. — Произнесла она.

— Наверное. — Петр не хотел вдаваться в размышления.

На него картина разрушения со скелетами и сгоревшей техникой произвела угнетающее впечатление. Ему хотелось уйти отсюда. Он физически ощущал висящую в районе аэродрома тоскливую безысходность, разъедающую нервы.

— Я не нашел ничего полезного. Надо идти дальше.

Они вышли на дорогу, которой пришли сюда. Раньше она утопала в лесу, теперь возвышалась над ландшафтом на метр и более, а лес представлял собой случайно раскиданные черные огарки стволов. Самый высокий из них едва достигал двух метров, остальные сохранились на высоте метра-полутора.

— Я думаю, эти пни сгодятся на отопление или для готовки пищи. — Предположил Петр.

— Петь, а на заправках топливо не взорвалось? — спросила Марина. — Оно же в подземных цистернах хранится.

— Без понятия. Будет интересно посмотреть, когда доберемся до ближайшей заправки.

Петр не знал, на какой глубине залегали цистерны с топливом, но предполагал, что у них имелся перепускной клапан, и в случае постепенного нагрева топливо вполне могло выйти через них испарениями без последствий. А что-то могло и остаться. Пустая пятилитровка болталась за спиной, привязанная к ранцу. Ее можно было наполнить бензином, а лучше соляркой и использовать потом для хозяйственных нужд.

Петр размышлял о будущем, как будто кроме него с Мариной не осталось никого. По крайней мере, в радиусе пятидесяти километров. Всё, что он планировал найти пригодного для себя, уже считал своим по праву. В этом ощущении одиночества не было пока ничего пугающего. Даже присутствовал некоторый интерес, аналогичный игре в квест. Раззадорилась черта исследователя, которая всегда имелась у Петра, но в процессе семейной жизни, бытовухи и рабочей рутины она отошла на третий план и забылась.

— Петь, а что это? — Марина обратила внимание мужа на странную аномалию.

Участок выгоревшего леса, состоящий из обгоревших пней, приподнялся вверх. Пни повалились, обнажив наружу корни, имеющие вполне здоровый вид. По центру возвышения образовался желоб, из которого чуть заметно поднимался пар и волновался воздух, как в горячем мареве.

— Я думаю, что в этом месте горячая вода вышла на поверхность. Похоже на гейзер, но откуда ему тут взяться. Скорее всего, из-за нагрева земли, пар вышел наружу взрывом и выворотил корни. — Предположил Петр.

Ветер принес воздух со стороны аномалии. Дохнуло канализацией, в которую вылили серную кислоту. Петр сталкивался с этим явлением в универе, когда студенты, чтобы не учиться, вылили в туалет большую бутыль кислоты и потом на три дня ушли на карантин, пока в корпусе не выдохлась сероводородная вонь. Этот запах разбивал его теорию насчет внешнего нагрева воды. Только он собрался поделиться с Мариной новой гипотезой, аномалия ожила.

Она заклокотала, а потом на высоту двадцати метров шумно ударила струя горячей воды. Облако пара отделилось от нее и его понесло на Петра с Мариной.

— Побежали скорее. В облаке может оказаться серный ангидрид. — Петр потянул жену за собой.

Они немного не успели. Край теплого влажного облака коснулся их. На губах остался характерный кисловатый привкус.

— Что ты сказал про ангидрид? — Спросила супруга, испуганно отплевываясь.

— Что он может превратиться в серную кислоту при контакте с водяным паром. — Петр облизал губы. — И я оказался прав, но концентрация слабая, не опасная.

— А откуда она взялась? — Удивленно поинтересовалась Марина.

— С большой глубины. Скорее всего, под нами образовался разлом и в дыры сифонит разогретая подземная вода вместе с вулканическими газами.

— Какой ужас. — Марина скривила лицо. — Надеюсь, ты ошибаешься и этому есть простое объяснение.

— Да уж куда проще. Мы оба видели, как вспучилась земля. Она же не резиновая, чтобы вернуться потом в исходное положение без повреждений. Сто процентов под нами сейчас огромное количество трещин и разломов, в которые лезет магма. Она, конечно, закупорит их со временем, но когда, вот в чем вопрос. Я думаю, на наш век спокойных времен ждать не стоит. И я вообще не считаю эту активность настоящей проблемой.

— А что ты считаешь проблемой?

— Что мы будем есть, если ничего не сеять? — Петр многозначительно посмотрел на жену. — Ты посмотри на землю, она пропеклась на большую глубину, а вместе с ней и все семена, грибы, разлагающие органику, насекомые, опыляющие цветы, птицы и так далее. Я не знаю, что произошло с океанами, но предполагаю, что сине-зеленым водорослям тоже не поздоровилось. Отсюда вопрос, кто нам будет производить кислород в ближайшее время? Сколько миллионов лет природе понадобится, чтобы создать новый биологический круговорот? — Он вздохнул. — Это, конечно, лирика. Самое главное, это что бы будем есть через месяц, через полгода и так далее.

На Марину тирада мужа произвела угнетающий эффект. Она крепко задумалась, пытаясь найти ответ, которым могла бы успокоить себя.

— Есть же подземные хранилища? Помнишь, был проект для Росрезерва? Там ведь целый город под землей собирались разместить.

— А ты думаешь, дома разрушились до основания, а подземному складу хоть бы что? Там столько слабых мест. Узкое длинное горло шахты, по которой осуществляется спуск и подъем. Если ее перекроет, считай, что люди на тех складах обречены строить подземную цивилизацию. А если внутри склада откроется трещина, из которой будет тянуть вулканическими газами? А сколько проработает вентиляция, если шахты завалит? — Привел свои аргументы Петр.