Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

Пока адаптировались, снаружи началась гроза и в колодец снова потекли ручьи. Петр поднялся по лестнице и открыл люк. Он предполагал, что мир сильно изменился, но все равно испытал сильный шок. В первую очередь из-за того, что вокруг не осталось ни одного дерева, а прежде эта местность была довольно лесистой. Только несколько черных пней метровой высоты высились в поле зрения.

Под плотным покрывалом грозовых туч мир потерял все краски. Сделался двухцветным, серым и коричневым с комбинациями этих оттенков. В воздухе висел отчетливый запах пожарища, отлично подходящий картинке.

— Что там? — Поинтересовалась снизу Марина.

— Словами не описать. Поднимайся. — Петр выбрался наружу и помог подняться жене.

Она долго из-под руки рассматривала окружающие их пейзажи. Потом привыкла к свету и убрала руку.

— Наверное, Петь, никто кроме нас не выжил. — Произнесла она печально. — Все сгорело.

— Не хотелось бы так думать. — Петр снова спустился в колодец и поднял на поверхность сумки.

Вылили из них воду и перебрали содержимое. На свету оказалось, что некоторая колбаса, даже сырокопченая, уже начала покрываться плесенью. Пришлось обрезать и съесть, что еще годилось. Петр пожалел, что выбросил тот рюкзак, который они забрали у напавшего на них человека. В нем были продукты, не особо хорошие, вроде сладостей, но они все были упакованы и перенесли бы испытания лучше колбасы.

Хлеб, который они бережно подняли с пола, набрался водой и размок в кашу. Петр попробовал его поесть, но он имел химический привкус воды и сделался совершенно несъедобным. Пригодными выглядели только пивные закуски в вакуумной упаковке. Марина первым делом помылась с гелями и шампунями и выстирала с их помощью одежду. В мире было тепло и душно, поэтому она спокойно осталась в нижнем белье, оставив свою одежду сохнуть на дорожном указателе.

Петр тоже помылся с гелями, постирал одежду и надел ее обратно, решив, что на теле одежда высохнет скорее, чем во влажном воздухе. И он оказался прав. Вскоре снова начался дождь, и Марине пришлось одеться. Стоя под дождем, они глубоко задумались, что делать дальше, куда идти и есть ли смысл вообще искать места, лучше этого.

Аэродром теперь просматривался напрямую и на его месте высились обгоревшие останки самолетов и разрушенная диспетчерская башня. Коттеджный поселок лежал в тех же руинах, что и до пекла, но уже в черном нагаре.

— А ведь сюда убежало человек сорок. — Произнесла Марина, рассматривая разрушенные дома. — Не могу поверить, что все люди погибли страшной смертью.

— Об этом лучше не думать. — Петр обнял супругу. — Я думаю, нам надо возвращаться к Эм-четыре.

— Зачем? — Не поняла Марина.

— Мы пойдем по отремонтированному пути и доберемся по нему до того места, в котором спрятали правительство. — Поделился супруг.

— И что, ты думаешь, тебе откроют? Кто мы, а кто они. — Усмехнулась Марина.

— А мы посмотрим. Если не откроют, станем искать другие варианты. Народ погиб, а им же нужен тот, кто будет воплощать их идеи и замыслы. Я уверен, что они нуждаются в рабочих руках и будут рады нашему появлению. Сами-то они руками работать не привычные.

— После того, как ты побывал на сенокосе в Зарянке, у тебя появилась увернность, что ты умеешь работать руками? — Поддела Марина мужа. — Твой оптимизм мне кажется наивным, но у меня вообще нет никакого плана.

— Вот именно. Когда у корабля нет цели, любой ветер не будет попутным. — Петр процитировал Сенеку.

Он повертелся на месте, пытаясь понять, куда им идти, чтобы вернуться на трассу. До пекла дороги проходили в лесах, и не надо было задумываться о маршруте. Но теперь природа стала «лысой» и это очень сильно дезориентировало. Даже видя в поле зрения остатки аэродрома, Петр никак не мог понять с какой стороны они к нему подошли в прошлый раз.

— Ты чего нахмурился? — Марина заметила озадаченное выражение мужа.

— Я потерялся. — Простовато ответил Петр. — Не помнишь, откуда мы подошли к аэродрому?

— Оттуда вроде. — Марина указала рукой.

— Точно?

— Вроде. Дорога же какая-нибудь осталась.

— Точно, дорога же не сгорела. — Петр надел на плечи заметно полегчавший рюкзак. — Ну, дорогая, вперед к приключениям.

— Я тебя сразу предупреждаю, что буду кричать, если увижу на дороге обгоревшие трупы.

— От трупов должны остаться только скелеты, и то не факт. — Предположил Петр. — Кстати, я переобуюсь в галоши, как у тебя. По обстановке такая обувь намного подходящее.

Он снял свои кроссовки, завернул в пакет и убрал в свой рюкзак. Надел черные галоши с мокрой подкладкой.

— Хоть сейчас на танцы. — Пошутил Петр и сделал несколько танцевальных па.

— Ты растопил лед в моем сердце. — Пошутила Марина. — Если бы я не была за тобой замужем, то снова приняла бы твои ухаживания.

Петр решил идти напрямую к аэродрому, а там уже сориентироваться, куда повернуть и сразу поплатился за свою неосмотрительность. Он наступил в небольшую лужу, оказавшуюся глубже, чем рассчитывал. Через края галош внутрь плеснулась горячая грязь. Петр не ожидал этого, подпрыгнул, поскользнулся, упал и снова ожег ладони. Выскочил из лужи с криками и размахивая руками. Над водой поднялся пар.

— Не наступай в воду, там еще горячо! — Предупредил он Марину.

Это был первый урок, который стоило выучить. Пекло закончилось, но последствия его еще остались. Петр опустил руки в лужу, собравшуюся в неровности дороги. Она была чуть теплой и успокоила ожоги.

— Интересно, это же дождевая вода? — Спросила Марина.

— Да, а что?

— Ее пить можно? Я умираю от жажды. — Призналась супруга.

Петр нагнулся над лужей, понюхал воду, потом сделал осторожный глоток.

— Бяка, но не такая мерзкая, как в колодце. Я бы сказал, что ее сильно разбавили. Единственное, что в ней безопасно, это отсутствие микробов. — Он сделал глоток побольше. — Терпимо, пей.

Марина попила из другой лужи. Сделала несколько глотков и проверила свои ощущения.

— Мерзкое послевкусие остается на языке. — Призналась она. — Только бы вода не была ядовитой.

— Больше не пей, будем выяснять безопасную дозу эмпирическим путем. — Посоветовал Петр.

Он вынул из воды руки и осмотрел красные ладони.

— Я же тебе говорил, раки нам не простят. — Снова напомнил Петр про тот случай. — Мои руки теперь такие же красные, как вареные клешни.

— Ты еще про убитых мух и комаров вспомни. — Усмехнулась Марина.

— И про сожженную крепким алкоголем микрофлору желудка. — Петр задумался. — Сожженную. Вот тебе и ответ на все происходящее. Нас тоже сожгли, как микрофлору.

— Самая невероятная теория заговора, которую я только слышала. Микробы из ЖКТ отомстили людям, наслав на них землетрясение и потоки раскаленного воздуха. Нет не воздуха, раскаленных газов. — Марина улыбнулась.

Наверное, впервые с начала катастрофы у нее появилась искренняя положительная эмоция. Петр обнял жену и поцеловал.

— А мы с тобой тот самый ноль один процент тварей устойчивых к любым их методам вывести нас.

— Значит, будем выживать и дальше. — Согласилась супруга.

Они направились в сторону аэродрома по дороге. Пекло выело битум из асфальта, превратив ее в черный шершавый грейдер. При ходьбе по такой дороге шум стоял на всю округу. Камешки, державшиеся на запеченных «подсвечниках» высохшего битума, осыпались, издавая шуршащий звук.

Дорогу преградила расщелина шириной в два метра и длинной в триста. Со дна ее поднимался пар от скопившейся горячей грязи. Петр и Марина замерли на краю, не зная, как поступить. Очень не хотелось сходить с дороги и лезть в грязь, таящую опасности.

— Сколько не стой, а обходить придется. — Вздохнул Петр. — Я пойду первым, буду проверять, а ты за мной.

— Петь, на тебе уже живого места не осталось. Давай я пойду. Я легче. — Предложила Марина.

— Я что, должен как в анекдоте, пустить свою Фатиму вперед на минное поле? — Пошутил муж. — Ожоги у меня легкие, даже волдырей нет. Я пойду аккуратно, не переживай. Но если что, будь готова помочь.