Вегетация - Иванов Алексей Викторович

— На вертолёте забрасывались? — поинтересовался Егор Лексеич.

— Да, — буркнул парнишка. — У нас каникулы. Мы форест-пати устроили. Сюда многие на форест-пати прилетают, драглайн — популярный объект.

— Сами-то с Челябы? Студенты?

— Студенты, но из Еката. Нас предупреждали на кафедре, что местные хищничают, однако мы не ожидали, что так нагло.

— Вам тут — забава, а у нас — работа, — усмехнулся Егор Лексеич.

— Ага, работа, — скептически ответил парнишка.

Митя почему-то чувствовал симпатию к этому горожанину, и было стыдно за грубое вторжение и принуждение.

— Дядь Егор, можно я мопед на мотолыге повезу? — спросил Костик.

— Сам тогда пешком почешешь.

— Ну, я сбоку его как-нибудь прикручу! — заканючил Костик.

— Отъебись! — бросил Егор Лексеич.

— Кают-компания, — нехотя пояснил парнишка, открывая дверь.

Просторное и низкое помещение было залито золотым сиянием заката. За большим общим столом сидели ещё четверо студентов — два парня и две девчонки. На вошедших они смотрели напряжённо и недоверчиво.

— Здоровьица всем, — радушно пожелал Егор Лексеич.

На столе стояла какая-то сложная кастрюля с электронной панелью: то ли походная печка, то ли автоклав. Студенты готовились что-то раскладывать по пластиковым контейнерам, будто кашу по тарелкам. Егор Лексеич помрачнел.

— Ужинать собираемся, — сказал парнишка.

Егор Лексеич, гневно засопев, щёлкнул ногтем по кастрюле.

— Ну и пиздоболы же вы, — с чувством произнёс он.

— Выбирайте выражения! — вспылил один из студентов.

— Не пизди! — осадил его Егор Лексеич. — Я мудак, что ли, считаете?

Студенты угрюмо молчали.

— Этот ужин — пиродендрат-цэ, пятая фракция. Взрывчатка, ёб вашу мать! Хватит, чтобы весь драглайн на Арский камень зашвырнуть!

Егор Лексеич обвёл студентов злобным и понимающим взглядом:

— Ни хера у вас тут не потрахушки с бухлом! Вы, сучата, — партизаны!

27

Шагающий экскаватор (II)

Это трудно было назвать грабежом: просто любой мог взять то, что ему приглянулось. Автоклав убрали, и на стол в кают-компании вывалили шмотки из рюкзаков городских хлыщей. Маринке очень понравились очки-хамелеоны. Фудину — самонадувающаяся куртка, в которой можно спать на земле. Талке — эластичная блузка, подтягивающая грудь и живот.

— Покажешь, как сидит? — заулыбался Талке Матушкин.

Сам он из кучи вещей вытащил кроссовки. Серёга сразу рассовал себе по карманам сигареты. Больше всех нагрёб Костик — джинсы, майки, складной нож. Калдею на барахло было плевать. Вильма побаивалась, что её отгонят, и не лезла. Алёна ушла на камбуз, где хранились продукты, поэтому ей ничего не досталось. Митя не мог рыться в чужих вещах. А Типалов с Холодовским были как бы выше соображений выгоды и не проявили интереса к трофеям.

Самой ценной добычей, конечно, оказались телефоны.

— А можно мне? — робко попросила Вильма. — Я свой потеряла…

Остальные телефоны поделили Серёга, Фудин, Костик и Матушкин.

— Дурак ты, что не взял, — сказал Серёга Мите. — У тебя же нет своего. А эти — пиндосовские, дорогие. На Магнитке целую зарплату за такой угрохать надо. Китайские-то, которые у нас, — говно. Заряд держат всего сорок часов, сгорают за год и через неделю уже все какие-то покоцанные. А у пиндосов пластик самовосстанавливающийся, поцарапаешь экран — так он сам зарастает как новенький. И материал фитронный, и начинка.

— Какой материал? — не понял Митя.

— Фитронный. В Китае — электроника, а на Западе — фитроника. Всё выращивают: пластик, микрочипы, аккумуляторы, даже органы для людей. А мы — только дрова на бризол. Понятно, чё: Китай — деревня. Смотри!..

Серёга аккуратно отколупнул заднюю панель телефона и показал Мите внутренности аппарата — очень тоненький лоскуток нежной зелёной плесени.

— Это — его мозги, — с уважением пояснил Серёга. — В Пиндостане всю умную технику на биофермах производят, как дрожжи, а в Китае — на заводах клепают. Фитронному телефону зарядка не нужна. Капля воды раз на три дня, и всё. Воду, конечно, лучше дистиллированную, но он и обычную пьёт.

Серёга бережно поставил панель на место. Митя думал.

— Если на Западе всё так здорово, почему же Запад — враг? — спросил он.

Серёга возмущённо фыркнул:

— Потому что у них есть, а у нас нет!

Драглайн уже давно замер, усмирённый Холодовским: не полз никуда и даже не шевелился, однако его запутанные отсеки наполняло тихое гудение — генератор продолжал работать. Накатил вечер, за окнами сгустились синие сумерки, и в помещениях зажглись лампы. Выбрав себе подходящие каюты, Алёна и Вильма ушли спать. Матушкин, Талка, Серёга, Маринка, Фудин и Костик обосновались на камбузе: пили чай и перекидывались в карты. В кают-компании Калдей развалился на диванчике, Холодовский сидел с планшетом Джека — командира городских, а Типалов ждал результата информационного обыска. Митя выпросил у Серёги новый телефон: хотел посмотреть новости.

— Вот оно! — негромко сказал Холодовский. — Интерфейс их минирования!

Он пододвинул Егору Лексеичу планшет. Егор Лексеич молча уставился в экран с большой и разноцветной интерактивной таблицей.

— В автоклаве была не первая загрузка, а вторая, — сообщил Холодовский. — Они установили уже восемь зарядов. А где — здесь не отражается. Для того они с собой мопеды и привезли — чтобы подальше заезжать.

— Гондоны…

— Заряды лучше бы прямо сейчас активировать, — заметил Холодовский. — Пусть взорвутся впустую, и диверсии отменятся. Однако нужен код.

— Николай, — окликнул Егор Лексеич Калдея, — будь другом, приведи сюда этого беленького, который нас встретил. Он у них шишку держит.

По совету Алёны Егор Лексеич изменил отношение к Калдею: из главной проблемы переквалифицировал его в помощники. Калдей как по волшебству теперь служил старательно. Он поднялся с дивана и отправился за городским.

Городских от греха подальше заперли в каютах — трёх парней в одной, двух девчонок в другой. Егор Лексеич решил, что городские будут оставаться под замком до тех пор, пока бригада не покинет борт драглайна.

— Чего уши греешь? — неприязненно глянул Егор Лексеич на Митю.

— Я уйду, если надо, но можно послушать? — попросился Митя.

Ему интересны были эти городские партизаны. Судя по всему, он ведь и сам был из каких-то таких же. «Гринпис», который направил свою группу на объект «Гарнизон», тоже считался запрещённой организацией.

— Ну, лады, послушай, — разрешил Егор Лексеич. — Только тебе неприятно будет. Этих фраеров требуется прессануть по полной. Я пугать буду.

Калдей втолкнул в кают-компанию светловолосого парнишку.

— Садись, — Егор Лексеич придвинул ему стул. — Как зовут тебя?

— Джек, если угодно, — буркнул парнишка.

— Не имена у вас, городских, а какие-то клички собачьи… — вздохнул Егор Лексеич. — Вот скажи мне, Жека, на хуй вы это всё творите?

Егор Лексеич повернул к Джеку экран планшета с интерфейсом.

Митя вглядывался в ясное и какое-то правильное лицо мальчишки.

— Да, мы уничтожаем лесовозы, — согласился Джек. — А что ещё мы можем сделать? Знаю, что вы ничего не понимаете, но уж поверьте людям с более широким кругозором: для возрождения страны необходимо прервать нашу зависимость от Китая! Только тогда начнётся развитие!

Егор Лексеич устало опустил плечи, будто учитель, у которого ученик в очередной раз ответил неправильно.

— А кто же нас кормить будет, Жека?

— Неужели мы сами себя не прокормим? — дерзко заявил парнишка.

— Чем? Говном? У нас ничего не растёт!.. Китай нам единственный друг!

— Китай — тупик! — убеждённо заявил Джек. — Какое у нас будущее под Китаем? Дрова, дизеля, экологическая катастрофа, да? А на Западе — чистота, фитроника, свобода! Прогресс — он на Западе!

— Запад воюет против нас.

— Да все со всеми соперничают! Это норма! Вы почему здравый смысл-то не включаете? С чего вы взяли, что кто-то должен с нами дружить? Никто не должен! И Китай с нами тоже не дружит! А конкуренция никогда не мешает перенимать у соперников лучшие их достижения!