Дороги (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Тепленькой добавили. — Максим опасливо отполз к берегу и потянул за собой Гулю. — Выбирайтесь, а то сваритесь. — Посоветовал он друзьям. — Понятно теперь, как подогреваются эти лужи.

Илья и Даша тоже выбрались на берег. Началась большая стирка, замутившая озеро. Одежду разложили по горячим отвалам вулканов и снова собрались в озере, чтобы не мерзнуть на свежем воздухе. Илья обратил внимание, как сильно все похудели. Животы впали, руки и шея сделались тонкими. У девчонок ноги превратились в ходули. При таких запасах жира думать о том, чтобы добраться до города даже не стоило. Впереди маячило вполне реальное измождение от недостатка калорий. В первую очередь им стоило озаботиться пропитанием, забыв на время о конечной цели. Илья, в который раз подумал, что зря поддался на уговоры Даши, заглушив собственные мысли нежеланием ссориться с ней.

Короткий осенний день быстро закончился, словно выходной. Передышка от непрерывной ходьбы и отсутствие опасности позволили восстановиться физически и морально. Оксана превратилась в саму доброжелательность, словно ее вредная натура происходила от грязи, скопившей на ней. Даже Аркадий почти не вспоминал про свою обожженную ногу. Вечер перед сном прошел в воспоминаниях о прошлой жизни. Как оказалось, мало у кого она была замечательной, но в сравнении с настоящей выглядела идеальной.

— Да, дурости нам тогда было не занимать. — Подытожил вечерние разговоры Аркадий Семенович. — Сейчас бы прожили ее по-другому, но жизнь сразу пишется набело, никаких черновиков. Вот и мой диабет, если б знал к чему приведет, стал бы я так объедаться. А то казалось, что нет ничего хуже недоесть, а организм изнашивался и сопротивлялся, и вот результат. — Он посмотрел на свои ноги, но в темноте уже ничего не было видно.

Перед тем, как лечь спать подул прохладный восточный ветер, расчистивший небо от туч. На нем, что стало огромной редкостью в последе время, засияли тысячи звезд. Илья воспринял это не как повод лишний раз полюбоваться красотой природы, а как первый признак начала настоящей осени, сильно задержавшейся в этом году. Он оказался прав, ночью сильно похолодало. Не спасала даже теплая земля. Пока он стоял на посту, зуб не попадал на зуб. Когда его сменил Максим, Илья забрался под накидку к Даше и так крепко к ней прижался, что разбудил ее.

— Я замерз, Дашуль. Кажется, к утру будут заморозки. — Произнес он, вместо извинений.

Им удалось уснуть и проснуться утром от свиста ветра и пасмурной погоды. Небо заволакивало тяжелыми свинцовыми тучами. Ветер дышал холодом, в аромате которого чувствовалось неотвратимое приближение зимы. Отряд начал собираться в дорогу, чтобы хоть немного разогреться в процессе ходьбы. Аркадий, прежде чем выйти, снял с ноги ботинок и долго рассматривал обожженную ступню.

— Идти сможете? — Заботливо поинтересовалась Даша.

— Кажется, смогу. — Аркадий как будто был удивлен. — Смотри, раны перестали сочиться. За ночь подсохли, и синева как будто уменьшилась.

Даша бросила на ногу смущенный взгляд. Аркадий был прав, несмотря на ожог в целом ступня и лодыжка выглядели здоровее.

— Я думаю, это из-за озер. — Решил Аркадий. — Вода в них минеральная. Это не просто вода, это живая вода.

Он надел ботинок и сорвался с места. Присел у озера на колени и долго пил. Потом разулся и зашел в воду по колено.

— Всем советую. — Произнес он громко. — Если бы не голод, я бы задержался тут на недельку.

— А ведь реально, другой причины для улучшения его состояния нет. — Предположил Илья. — Ничего другого у него не поменялось.

— Или же он признал, что вел нездоровый образ жизни и бог решил, что Аркадий прощен. — Пошутила Даша.

Выход задержался. Каждый решил напиться из живительных источников с запасом. Вера в целительность воды играла не меньшую роль, чем растворенные в ней минералы. В привычном человеку отсутствии чувства меры, никто не подумал, что оздоравливающую роль играло определенное количество минералов, поступающих в организм, сверх положенного оказывающих токсичное действие.

Уже спустя час ходьбы начались регулярные приступы поноса и тошноты. Без пищи недуг получался особенно жидким и плохо державшимся.

— Но ведь вчера же было все нормально. — Развел руками Аркадий Семенович.

— Если бы вам дали из корзины с яблоками одно и сказали, что оно молодильное, вы бы съели и его и всю корзину, чтобы наверняка. — Поддел его Макс.

Он попил воду из озера в нормальном количестве и потому не испытывал никаких мук.

— Я думаю, концентрация минералов после того выброса увеличилась. До этого вода в озере разбавлялась дождями, и мы застали ее в самом разбавленном состоянии. Нам всем будет наука, не забывать о чувстве меры. — Илья тоже хлебнул лишка и бегал постоянно за холмик.

В этот день пройти удалось немного. Слабость быстро подкосила людей. Из-за нее и холод переносился хуже. Не осталось сил идти, но и ночевать на открытом воздухе не хотелось. Они так и не дошли до дороги, до которой собирались.

— Сегодня хочется сдохнуть, чтобы больше не мучиться. — Признался Илья. — Он с трудом держал автомат на плече. Его вес тянул к земле.

— Оставайтесь здесь, я схожу на разведку. — Предложил Максим.

Его не стали отговаривать. Он ушел и вернулся часа через два, когда уже начало темнеть.

— Ну, что не околели еще? — Спросил он с легким ехидством и вынул из кармана узелок. — Угадайте, что у меня есть?

— Я был бы рад, если бы ты принес нам отвар дубовой коры. — Произнес Аркадий.

— Эх, вы, поносники. — Усмехнулся Максим и развязал узелок. В нем лежало пшеничное зерно золотистого оттенка. — Здесь неподалеку была деревня, дворов десять. Все сгорели, и людей не видать. А во дворе одного из них стоит большая железная емкость. В нее дождь никак не попадает. Я туда, а там корка из горелого зерна. Я расковырял его, а под ним вот такое, съедобное. Набрал немного и скорее назад, чтобы вы поверили, что я не заливаю.

— А ночевать есть где там? — Спросил Илья.

Ему сейчас не думалось о еде из-за интоксикации.

— Не видел, торопился. — Признался Максим. — Вы что, не рады еде?

— Рады, но сегодня я точно ничего есть не стану, только напрасно переведу продукт. Если у кого есть аппетит, поешьте. — Предложил он остальным.

Никто не проявил желания. Максим даже расстроился, что его удачная разведка оказалась никому не нужной в данный момент.

— Сегодня будем ночевать по-пингвиньи. — Предложил Илья. — Соберемся в одну кучу, чтобы не замерзнуть и попробуем уснуть сидя.

Люди так сильно утомились недугом и дорогой, что смогли уснуть даже в таком, не самом удобном положении. Илья не смог стоять на часах, поэтому дежурил только Макс и тот вполглаза. К утру из темных туч пошел первый снег. Он шел неслышно, большими хлопьями, падавшими и сразу таявшими. Почему-то снег вернул ностальгическое ощущение привычности. Он скрывал перспективу, за которой воображение рисовало что-то забытое и знакомое.

За ночь симптомы отравления прошли у всех, кроме Аркадия. Он стонал и жаловался на слабость, но не мог скрыть радости по поводу своих ног, которые сегодня выглядели еще лучше, чем накануне. Люди перекусили зерном, получив по небольшой горсти. Но и этого хватило, чтобы обрести силы для дороги.

Вчерашние следы Макса прекрасно сохранились, поэтому они быстро добрались до останков села. Илья с другом обошли окрестности, убедиться, что тут негде укрыться. Из всех строений целой осталась только та самая железная бочка, но в нее могли забраться и разместиться не более четырех человек. Однако топтать еду показалось жутким кощунством. Каждый набрал в свой рюкзак столько зерна, сколько смог унести.

Так как силы требовалось восстановить, то сегодняшний день решили использовать для откармливания. Ели зерно понемногу, набираясь сил, и они приходили. Холод отступил, появился румянец на щеках, блеск в глазах. Илья прошелся по деревенской улице и вышел к дороге. Судя по карте, это была та самая, к которой они шли. Сколько он не присматривался, не удалось увидеть ни одного следа на ней.