Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья

— Нет! — выкрикнул я, наблюдая за тем, как в сопровождении застывшей в воздухе лужи крови тело некогда живого священника падает на пол.

— Упс! — тотчас воскликнул Шевцов. — Единственный свидетель только что умер — какая жалость!

— Ублюдок! — сию секунду завелся я. — У меня уже достаточно поводов убить тебя!

— Кишка не тонка? — снова презрительно усмехнулся Камыш.

Сомнений быть не могло, именно он убил Лаффи. Это презрительное отношение к людям, безразличие к чужим судьбам и отсутствие понятия ценности человеческой жизни в совокупности образуют собой Камыша. Он из тех людей, кто творит зло намеренно, прекрасно различая грань между дозволенным и недозволенным, и это его забавляет. Наконец-то месть за отнятое будущее Лаффи свершится…

— Илия, — зарычал я, — что бы ни случилось, ни в коем случае не вмешивайся.

— Уверен? — с долей сомнения протянул Илия.

— Это мой бой и моя месть, поклянись честью, что не вмешаешься, пока мое сердце бьется — если оно остановится, считай, ты сдержал обещание.

— Тогда, докажи, что это не пустые слова, — одобрительно кивнул Илия. — Клянусь честью, я не буду вмешиваться.

Илия остался позади в объятиях пыльных лавочек. В моих глазах засиял огонек, нога твердо ступила навстречу противнику, катана сжалась в тесных объятиях грубых мозолистых ладоней. Каждая секунда предвкушения заставляла меня чувствовать себя… странно, словно происходит что-то такое, чего не должно происходить, но мне становилось… легче.

— Посмотри на себя, — рассмеялся Камыш, — думаешь у тебя есть шансы? Ты ничего не мне не сделаешь без рогатого!

— Умри! — сию секунду прокричал я, сделав стремительный выпад с места, преодолев за мгновение несколько метров и замахнувшись на цель.

Едва «Нами» материализовалась и устремилась навстречу шее, лезвие с тяжестью врезалось в металлическую часть дробовика Камыша, который, воспользовавшись моей первой ошибкой, перенаправил удар в другую сторону. Я хотел было восстановиться после удара, но не успело лезвие соскользнуть с длинного дула, как я почувствовал резкую боль в левой ноге — Камыш выстрелил из второго дробовика, вынув его в тот момент, когда успешно парировал атаку. Бой только начался, а я уже был пойман на ошибке и лишился левой ноги почти по колено, в то время как Камыш нашел для себя окно, позволившее отскочить в сторону и занять более выгодную позицию, что он и сделал, предварительно кинув в пол какую-то банку, из которой мигом хлынула тонна непонятного непроглядного вещества, похожего на то, что содержится в дымовых гранатах.

Очевидно, ему нужно было выдерживать дистанцию между нами, не подпуская меня на расстояние прямого удара, однако вблизи у него было значительно больше преимущества за счет разрушительности атак. Эти чертовы дробовики не оставляли ни шанса сблизиться с оппонентом и не подставиться под атаку.

— Что такое, Ашидо? — послышался смех откуда-то с неизвестного направления, звуча со всех сторон одинаково. — Ты, кажется, собирался отрубить мне голову.

— Не думай, что можешь спрятаться от меня в дыму! — вскрикнул я, озираясь по сторонам в поисках источника звука.

— Я уже это сделал, — вновь рассмеялся Камыш. — Погляди на себя, бой только начался, а ты уже уселся на месте, лишившись ноги и единственного преимущества.

В этот момент я подумал о сонаре, потому сразу воспользовался одной из самых полезных способностей на сегодняшний день, однако дальность его оказалось ограниченной из-за того, что часть энергии уходила на залечивание ноги.

— Нет, — вдруг прозвучал в голове голос разума, — он хочет, чтобы я его искал, хочет, чтобы я атаковал, забыл об обороне.

С этой мыслью сонар тотчас оборвался, а я прибегнул к одной из своих давнейших техник, пользоваться которой в полной мере приходилось нечасто — сейчас самое время. Глубоко вдохнув и сконцентрировавшись, я выпустил вокруг себя некоторую часть внутреннего энтропиума в форме купола, закрывающего со всех сторон.

— Сконцентрируйся, Ашидо, — приговаривал я у себя в голове. — Сейчас нельзя действовать спонтанно, нужно обдумывать каждый шаг. Треть энергии на защиту, треть на лечение и еще треть для возможности сменить позицию.

В моем положении все казалось действительно безнадежным: один я посреди непроглядного дыма, сижу в критически уязвимом положении, оперевшись на одну ногу, пока вторая восстанавливается, не зная о том, где мой противник и в какой момент тот атакует. Эта ситуация поистине сильно щекотала нервишки, однако сдаться или принять судьбу, уготованную врагом, могло бы расцениваться как истинная бесчестная слабость.

— Бам! — послышался вскрик в тишине, следом за которым последовал хлопок.

Сразу после я резко почувствовал на себе ощущение вторжения, словно что-то преодолевает выставленный мной барьер, стремительно двигаясь навстречу. Тело зашевелилось само, руки потащили за собой тяжелую катану, пока в один момент, развернувшись практически полностью, я не отбил пулю, что с бешеной силой врезалась в лезвие меча и отлетела в сторону, спася мой мыслительный центр от неминуемой гибели. Да, я только что отразил пулю, летящую в голову, вспомнив тренировки тех времен, когда орден боялся пуль больше, чем кого-либо другого. Выстроить защиту оказалось правильным решением, ведь если бы я попытался найти Камыша в дыму, этот выстрел мог стать смертельным.

— Ого, — вновь послышался голос в дыму, — немногим удавалось провернуть подобное.

— Впечатлен? — фыркнул я.

— Нисколько, — столь же безразлично фыркнул Камыш. — С этого момента форы не будет.

— Фора? — оторопел я. — А разве она была?

В этот миг Камыш полностью затих, затерялся в дыму настолько, что не было слышно ни звука, кроме звона падающих на пол жетонов метро, бросаемых им ради отвлечения. Пусть моя нога практически залечилась, оставаться в том же положении было критически опасно, даже если все силы уходят на защиту. По мере того, как я в состоянии полной концентрации оборонялся, прозвучали еще несколько выстрелов, каждый из которых был успешно парирован, кроме последнего. Если до этого момента пули были монолитными и легко парировались, эта оказалась дробью, многие шарики которой достигли своей цели и ранили меня в грудь, плечи, руки, шею и даже голову. Если бы выстрел был произведен вблизи, все могло закончиться плачевно, однако расстояние нивелировало всю разрушительную мощь дроби, что говорило о том, что Камыш без риска для жизни проверил теорию о том, чем меня можно задеть — хитрый ублюдок.

Раны быстро восстановились, а вместе с тем и нога полностью залечилась — можно было перейти в нападение. В голову сразу пришла мысль о том, что Камыш ожидает любую прямую атаку, потому нужно не только найти его в дыму, но и выбрать абсолютно неожиданный угол атаки, чтобы не подставиться под выстрел.

— Игры кончились, — прошипел я, запустив сонар, не забыв о концентрации на защите.

Пара мгновений и в поле зрения показалась фигура, скрывающаяся за колонной — в этот момент Камыш пополнял боезапас. Быстро закончив дело, он равноускорено пустился на противоположную сторону алтаря, не издавая ни звука, однако теперь я отлично его видел и мог напасть в любой момент, если бы внезапно подувший ветер не вынудил действовать быстрее. Дым рассеивался, мое единственное преимущество утекало, потому я, недолго думая, приготовился атаковать и лишь выжидал удобный момент, который практически сразу представился. Прозвучал выстрел — это снова была дробь, однако на этот раз расстояние между нами оказалось меньшим. Исходя из прошлого опыта, блокировать это не было смысла, потому я тотчас прибегнул к телепортации, устремившись наверх в тот же момент, как поле защиты зафиксировало прошедшую через него дробь.

Думать приходилось быстро, к тому же фигура Камыша вышла из поля зрения внутри сонара, стоило мне подняться повыше, потому видеть ее я мог лишь по очертаниям, появляющимся среди рассеивающегося дыма.

— Вот он — шанс, — подумал я, выждав момент.