Гений Медицины. Том 5 (СИ) - Алмазов Игорь

— Вот это да, — насмешливо протянул он. — Ты одновременно и герой дня, и обманщик. Как тебе это удаётся?

— О чём ты? — удивился я.

Он протянул мне две газеты. Первая «Невский берег» ожидаемо содержала статью о нас с Чеховым. Как мы начали работать вместе, как я пришёл к идее о лечении ВИЧ-инфекции, как Антон писал статью. Всё строго по интервью.

И зря он переживал — про слова Квасова не было ни одной строчки.

Но ещё удивительнее оказалось содержание второй газеты, «Невский курьер». На обороте красовался заголовок «Скандал в медицинском мире. Метод врача Боткина оказался нерабочим».

Название статьи было какое-то кривое. Я пробежался по содержанию. Анонимный врач, фамилия и имя которого не разглашаются, заявил, что попробовал лечить ВИЧ-инфекцию моим методом, и ничего у него не вышло. А дальше он активно поливал меня грязью, называя обманщиком.

— А вот и первые недруги, — усмехнулся я. — Наверное, даже статью толком не изучил, и нужное количество аспектов не приобрёл.

— Да, этот «Невский курьер» — по сути, жёлтая пресса нашего города, — кивнул Никита. — Так что не обращай внимания. А за оригинальную статью поздравляю. Это правда прорыв. И спасибо, что умолчал имя Маргариты в своей работе. Она очень хочет сохранить всё это в тайне.

Однако для дальнейшей войны с научным центром «Экспериментально» мне могут пригодиться её показания. Пока не стал говорить об этом, решив отложить на потом.

— Кстати, — вдруг добавил Никита. — Я тут думаю… О свадьбе.

Ух ты. Они с Маргаритой от силы месяц вместе. Конечно, у аристократов такие дела в принципе быстро делаются. Но всё же как-то слишком неожиданно.

— Просто что тянуть, — поспешно добавил Никита. — Мы любим друг друга, и моя семья точно не будет против такого союза. Нужно только с родителями Маргариты обсудить. Да и часики тикают, надо ей и о детях думать.

Интересный у него взгляд на всё это. Но тут не мне судить, это решать им.

По крайней мере, мой отец точно отстанет от меня с этой помолвкой. А то долгое время это была у него главная идея.

— Если решил — то вперёд, — подбодрил я. — В конце концов, пока спланируете свадьбу и проведёте все аристократичные ритуалы — полгода минимум пройдёт.

— Вот и я об этом, — фыркнул он. — Но в любом случае, хоть это и очень заранее, но ты приглашён. Я много раз тебе уже говорил. И не устану повторять, что без тебя не было бы ни нашей пары, ни здоровой Маргариты. Так что спасибо тебе, в очередной раз.

— В очередной раз не за что, — улыбнулся я.

После планёрки Михаил Анатольевич привычно попросил меня задержаться.

— Константин, — даже несколько торжественно начал он. — Вы уже знаете, что до конца интернатуры осталось чуть меньше двух недель. И вы знаете, что я уже давно решил, кто станет терапевтом в нашей клинике.

— Да, — кивнул я. — А в чём дело?

— И у меня есть предложение, — продолжил наставник. — Как раз через две недели к нам в клинику, а именно в терапевтическое отделение, придёт новый интерн.

Снова интерн? Приём в интернатуру был в августе. С тех пор уже появлялся один интерн вне графика, но это был Валера.

— Я знаю, о чём вы подумали, но на этот раз всё чисто, — поспешил добавить Михаил Анатольевич. — В этот раз есть причины задержки начала интернатуры у этого молодого человека. И я их тщательно проверил.

— Хорошо, раз так, я вам доверяю, — ответил я. — В чём заключается предложение?

— Я хочу, чтобы именно вы взялись курировать этого нового интерна, — ответил наставник.

А вот это действительно было неожиданно!

— Я? — удивлённо переспросил я. — Но ведь я сам только закончу к тому моменту интернатуру.

— Ключевой момент, что уже закончите, — ответил Зубов. — И в вашей памяти ярче будут воспоминания о том, каково это быть новичком. Кроме того, вы уже много раз доказали, что знаний у вас столько же, сколько у любого опытного терапевта. И я хочу поручить это вам. Сам я хочу отдохнуть от птенцов, пусть хоть немного мои оперенные птички поработают. Но расслабляться я вам все равно не дам и проконтролирую, чтобы обучение прошло по высшему разряду!

Я задумался. Почему-то вспомнил своего ученика две тысячи лет назад. Тогда он был не интерном, конечно, но кем-то похожим. И я учил его всему, что знаю. Пока он не убил меня во сне.

До него было много и других учеников. Но запомнился мне именно этот…

Я не забыл про предупреждение самого себя, которое получил при одной из медитаций. Точно не был уверен, касалось ли это того случая в проулке, когда мне угрожали пистолетом, или Гален говорил про что-то более масштабное. Как раз про ученика, например.

Нет, отказываться всё равно не буду. Обучить нового интерна — почётная миссия. И Зубов даёт её мне как знак доверия. Так что соглашусь.

— Буду рад, — улыбнулся я. — Тоже стану наставником.

— Ну, пока на половинку наставника и тянете, — Михаил Анатольевич пошутил в своей привычной манере.

В коридоре раздался какой-то шум, и женский крик. А в следующее мгновение в ординаторскую пулей влетел Шуклин.

Халат которого был весь в крови…

Глава 4

Зрелище было неописуемым. Глаза Павла горели первобытным страхом, а халат покрывали пятна крови. Более того, он что-то непрерывно бубнил себе под нос.

— Я не хотел, я не хотел, — услышал я.

Следом за ним в ординаторскую влетела главная медсестра, Надежда Васильевна.

— Я его сейчас точно историями болезни поколочу! — воинственно заявила она, и приготовилась лезть на Шуклина с кулаками.

Воу, что здесь вообще происходит?

— Надежда Васильевна, — Михаил Анатольевич аккуратно перехватил её руку и посадил на диван. — Что случилось?

— Я попросила вашего интерна отнести в лабораторию накопившиеся пробирки с кровью, — чуть выдохнув, ответила Надежда Васильевна. — Людей много, и я не успевала. А анализы хочется начать делать побыстрее.

Чисто технически она поступила не самым правильным образом, нагрузив подобной работой врача, а не другую медсестру. Но, учитывая что это Шуклин… Такой вариант заслуживает права быть.

— Я не специально! — снова решил подать голос Павел.

— Цыц, птенец-переросток, — гаркнул на него Зубов. — И что случилось дальше?

— А дальше он споткнулся, и уронил весь поднос! — ответила она. — И принял кровавый душ. А мне теперь у двадцати пациентов кровь заново брать!

Ох, тогда понятна причина такой злости главной медсестры. Работу предстоит переделать довольно объёмную.

— Я случайно, — повторил Шуклин. — Запнулся, и… всё пролил.

— У меня другой вопрос, — задумчиво ответил Михаил Анатольевич. — А почему вы вообще были возле процедурной? Вы же работаете на другом этаже.

— Я… — Павел на глазах начал стремительно краснеть.

Что-то здесь ещё не так, помимо разлитых пробирок.

— И правда, а что вы вообще делали возле процедурной? — спохватилась медсестра. — Вы ведь сами вызвались мне помочь. И я решила попросить вас отнести пробирки.

— Ничего я не делал, — отрезал Павел. — Так, мимо шёл.

Не говорит. Ну ничего, это можно будет узнать и потом.

— Птенец, моё терпение подошло к концу! — гаркнул Зубов. — Вы как будто специально делаете столько косяков, сколько все остальные интерны в мире не делают за всю свою жизнь! У меня уже не хватает слов, чтобы оправдать вас в своей голове! Потому что это просто невозможно!

Косяки Шуклина никуда не делись, это не новость. Я просто меньше обращал на это внимания, погружённый в другие проблемы.

— В общем так, до конца этой недели вы идёте в морг! — подытожил Зубов.

И снова это самое неожиданное из того, что я вообще мог сейчас услышать.

— В морг? — растерянно переспросил Павел.

— В морг, — кивнул наставник. — А что? Будете практиковаться там. Живых людей я вам уже боюсь доверять, так может с мёртвыми не налажаете.

— Михаил Анатольевич, — побледнел Шуклин. — Но я боюсь…