Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин

вытер лоб шелковым платком, который мгновенно потемнел от пота. Его пальцы слегка дрожали, когда он предложил:

— Господин… возможно, рискнем на сто тысяч?

Я рассмеялся, специально сделав смех чуть громче необходимого:

— У меня всего сорок. Разве это по правилам вашего заведения?

— С вашей-то удачей… — он смущенно пожал плечами. — Вы вряд ли проиграете. А если и так… мы всегда найдем решение.

Я медленно сложил все сорок тысяч в аккуратную башню, специально выровняв края фишек.

— Что ж, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Покажите мне, на что действительно способен дом «Непроглядной Ночи». Только давай по-пиратски, без переброса. Пусть все решит удача.

После такого заявления тишина в зале стала плотной, как масло. Я медленно провел указательным пальцем по кромке стола, ощущая подушечкой едва заметные зазубрины — следы от сотен ножей, оставленные проигравшими за долгие годы. Бархатное покрытие стола было протерто до блеска в тех местах, где игроки обычно ставили свои ставки.

Крупье кивнул, сложил кости в стакан.

Я активировал окулярные тату, пристально наблюдая за тем, как из тонкого, якобы обручального кольца на его пальце в стакан вливается мана, переворачивая кости так, как ему угодно. Когда все пять костей опустились на сукно, хотя я не видел конкретных номиналов, я мог со стопроцентной уверенностью заявить, что там такая комбинация, какую уже ничем не побить.

— Бьянка, — позвал я, не отводя взгляда от стакана в руках крупье. — Подойди, дорогая, подуй мне на удачу. Твое дыхание приносит победу, помнишь турнир в порту Лисса?

Девушка подошла, нагнулась, стараясь выглядеть максимально естественно.

— Только дуй аккуратнее, — я ухмыльнулся, специально сделав голос чуть громче, — а то проиграю, придется оставить тебя в залог.

Бьянка фыркнула, и ее нос покрылся очаровательными морщинками. Она наклонилась над столом, положив руки на край. В этот момент из золотой татуировки и ядра хлынула мана, где-то втрое превышающая мой нынешний максимум.

Около одного ее процента шло на то, чтобы проникнуть под стакан крупье. Остальные девяносто девять были нужны, чтобы, закрутившись в идеальный герметичный вихрь, спрятать этот один процент от наверняка скрытых в окружении детекторов.

Это был невероятно сложный трюк, тем более для обладателя дымной маны. К счастью, мой девятилетний опыт нахождения на Эпилоге Сказания позволил провернуть подобное, воспользовавшись долгой паузой, что мне подарила Бьянка.

— Ну же, сильнее! — подбадривал я, в то время как моя мана аккуратно подцепила край одной кости, перевернув ее на одну грань.

Бьянка с шумом выдохнула мне в кулак уже в третий раз.

— Готово, готово, спасибо, — поблагодарил ее я. — Теперь я буду бросать.

Я взял стакан. Дерево было теплым и слегка липким от пота моих ладоней.

Мои пальцы сжали деревянный цилиндр с показной небрежностью, но в этот момент я повторил трюк — на этот раз со своими костями.

Благодаря тому, что стакан находился у меня в руках, это казалось на порядок проще, однако из-за того, что нужно было не просто перевернуть одну косточку, а заставить все пять лечь нужными гранями, маны пришлось использовать еще раза в полтора больше маны, в денежном эквиваленте спалив несколько тысяч золотых за пару секунд.

Впрочем, куш был куда больше, так что грех было жаловаться. Резко поставив стакан на стол, я всмотрелся в крупье. Он явно ничего не заметил и теперь, когда все уже было кончено, от прежней нервозности в нем не осталось и следа, наоборот, он довольно улыбался, предвкушая мое поражение и свою премию от начальства.

— Ну что, открываем? — спросил я.

Крупье кивнул. Оба стакана резко поднялись в воздух.

Глава 4

6−6-6−6–5

6−6-6−6–6

На мгновение в зале воцарилась тишина, настолько полная, что слышалось потрескивание факелов. Затем взорвался гром аплодисментов. Пожилой купец в углу вскочил, опрокидывая стул с резным золоченым орнаментом.

— Клянусь бородой Торальда! — закричал он, и его седые усы затряслись. — Я не видел такого со времен Великого Турнира!

Хамрон пронзительно засвистел, заложив два пальца в рот, а Бьянка вцепилась мне в плечо, восторженно улыбаясь.

Управляющий побледнел, как мел. Его пальцы вцепились в край стола так, что побелели костяшки. Охранники за его спиной невольно сделали шаг вперед, но остановились, когда ко мне со спины подошел управляющий.

Развернувшись к нему в половину оборота, я начал медленно начал собирать выигрыш.

— Господин Марион, — его голос тек, как мед по лезвию, — не удостоите ли меня беседы в более… приватной обстановке?

— Видите ли, мой дорогой, — я сделал паузу, — я как раз собирался покинуть ваше прекрасное заведение. С моими ста сорока тысячами.

Его веки дрогнули. Он наклонился так близко, что я разглядел крошечный шрам под правой ноздрей.

— Вам должно быть известно, — прошептал он, складывая губы трубочкой, — что в нашем заведении… не приветствуются определенные методы игры.

Я рассмеялся, специально чуть громче необходимого, заставляя нескольких игроков обернуться.

— Как забавно! Ваш крупье использовал ровно те же «методы». Только вот… — я тоже понизил голос до шепота, — если я мухлюю — это мои личные проблемы. Если мухлюет ваш сотрудник — это уже крах репутации всего заведения.

Его пальцы сжались так, что костяшки побелели.

— Что вы хотите? — выдохнул он сквозь зубы.

— Информацию. Одна из ваших ячеек. Та, что связана с Зарогом Калиеном.

В воздухе повисла пауза. Управляющий медленно выпрямился.

— Это… деликатная тема, — произнес он, внезапно сменив тон на почти дружеский. — Может, обсудим за бокалом вина? В моем кабинете. Охранники останутся снаружи.

Я поднялся плавно, поправляя манжеты. Хамрон сделал шаг вперед, его рука непроизвольно потянулась к отсутствующему на поясе оружию.

— Все в порядке, — кивнул я ему, специально громко. — Хозяин предложил выпить за удачную игру. Если я не вернусь через полчаса… — я улыбнулся, — начинайте беспокоиться.

Управляющий фыркнул, но его глаза оставались холодными. Он повел меня к неприметной двери, обитой темно-бордовой кожей с тисненым узором, отпер, приглашающим жестом пригласил меня вовнутрь, в темноту занавешенных окон.

Я сделал нарочито небрежный шаг вперед, чувствуя, как управляющий замер у меня за спиной, его дыхание стало чуть чаще. Татуировки окуляров уже работали вовсю, показывая готовящуюся засаду.

Тьму разрезали два молниеносных движения. Слева — коренастый детина с лицом, изборожденным шрамами, справа — долговязый, жилистый и рябой. Их дубинки уже