Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

— И это правильно, — улыбнулся Директор. — Я побеседую с генерал-майором, чтобы он образумил этого юнца.

* СССР, Узбекская ССР, город Ташкент, площадь Ленина , 23 января 198 6 года*

— Тепло тут, да? — усмехнулся полковник Орлов.

Одет он в гражданское, как оно обычно и бывает у комитетчиков — сразу и не скажешь, что он из госбезопасности…

— Да уж… — согласился Владимир.

Он одет в повседневную форму, с орденами — через пару часов ему выступать в доме воинов-интернационалистов, на внеплановом собрании.

— А в Москве холодно, — пожаловался Геннадий.

— Не без этого, да, — кивнул Директор. — Ну, как всё прошло?

Орлов ненавязчиво огляделся по сторонам и пошёл по площади.

— Получилось точно так, как я и задумал, — ответил он. — Если без подробностей, то Митрохин регулярно проверял свои бидоны — на участке видны подозрительные следы на снегу. Просто так в ту сторону не пойдёшь, там, будто бы, нет ничего — а ещё там были видны следы насыпания снега. Ну и когда посещал его дачу, специально вильнул следом в ту сторону, когда шёл в туалет.

— На паранойю решил надавить? — усмехнулся Директор.

— Да, — кивнул Орлов и улыбнулся. — А дальше уже просто было. Я проявил подозрение — сказал, что Митрохин, несмотря на заслуги, как-то неблагонадёжно ведёт себя и на участке у него что-то нечисто. Группу собрали, понаблюдали, а затем взяли его с поличным, когда он начал перекапывать свои бидоны. А там… Эх, какая же сволочь…

— Много интересного накопали? — поинтересовался Директор.

— Да практически всё ценное из архива ПГУ с 1934 года, — ответил Геннадий и достал сигареты из кармана пальто. — Спецы до сих пор разбираются, что он там понаписал. Но уже известно, что больше всего его интересовали имена агентуры и детали операций. А ещё он записал координаты тайников с оружием и оборудованием по всей Европе и в США.

— Надеюсь, он получит свою пулю, — произнёс Владимир. — Сумасшедший.

— На допросах молчит, — сказал Орлов и закурил. — Вразумительного ответа, зачем это делал, дать не может, но измена Родине у него уже есть, поэтому от смертной казни он никуда не денется. Он же, идиот, написал в своём дневнике слова «Посвящается всем, кто хотел сказать правду, но не сумел. Митрохин». Какую правду? Зачем? Кому?

— Я же говорю — психически больной человек, — вздохнул Владимир.

— И до сих пор неизвестно, как он собирался передавать всё это на Запад, — почесал Геннадий затылок. — У тебя есть идеи?

— Наверное, ждал удобного случая, — пожал плечами Директор. — А с Поляковым подвижки есть?

— Его уже давно пасут, как оказалось, — ответил Орлов. — Ждут, когда он вновь выйдет на контакт с ЦРУ. Что-то ещё есть?

— Не совсем по твоему профилю, — вздохнул Директор. — Но ты же теперь следак и можешь заниматься чем-то внутри страны?

— По предателям что-нибудь есть? — уточнил Геннадий.

— По предателям, к сожалению, ничего нет, — покачал головой Директор. — Но есть кое-что пожирнее, в каком-то смысле. Возможно, это тебе тоже поможет.

— Так… — подобрался Орлов.

— Андрей Романович Чикатило, живёт в Новочеркасске, — назвал Директор имя. — Валерий Асратян — отчество не знаю, но знаю, что он в Москве. Сергей Александрович Кашинцев, Челябинск. Андрей Иванович Бараусов, Ленск, Якутская АССР. Пока что, эти.

— Это кто? — озадаченно спросил Геннадий.

— Это такая сволочь, что ты захочешь убивать их на месте, когда узнаешь… — ответил Директор. — Серийные убийцы. Уже действуют. Первого ищут так, что аж ЦК КПСС взяло дело под личный контроль. Понимаешь, да?

— Причём здесь я и серийные убийцы? — недоуменно спросил Орлов.

— Не понимаешь, — покачал головой Директор. — ЦК КПСС взяло под личный контроль операцию по поиску неизвестного, пока что, маньяка, орудующего в Ростовской области. Операция «Лесополоса» — слышал?

— Конечно, — кивнул Орлов. — А кто не слышал?

— У тебя есть имя, — улыбнулся Директор.

— А это точно он? — нахмурился Геннадий.

— А ты специально глупые вопросы задаёшь, чтобы вывести меня из себя? — спросил Владимир. — Митрохин — сработало? Чего тебе ещё надо, собака?

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Геннадий. — «Иван Васильевич меняет профессию»?

— Оно, — улыбнулся Владимир. — Давай, работай, следак — на маньяках себе карьеру сделаешь! Ты представь только: МВД тычется носом, ищет что-то и не находит, а доблестный офицер госбезопасности, проявив таланты и выучку, находит и разоблачает нелюдь!

Темой советских и российских маньяков он интересовался сугубо из педагогического интереса, а также из-за маньяка Сотникова, орудовавшего в родной области Директора и прозванного Липецким маньяком.

Педагогический интерес его связан с методиками выявления девиантного поведения, но ничего толкового из этого не вышло — лишь пара сомнительных наработок, которые он применил на практике лишь в 7-м управлении ХАД, без внятных результатов.

— Так, я понял, — кивнул Орлов. — Как обсудим более актуальную тему, засядем у тебя в кабинете и ты мне всё надиктуешь — кто, что, сколько, когда и где. А я уже подумаю, как это всё организовать. Теперь у меня больше свободы — мне скоро команду молодых дадут, чтобы помогали.

— Ладно, — согласился Директор. — Теперь ЧАЭС — что выяснил?

— Да ничего, — с сожалением вздохнул Геннадий. — И просто так не скажешь никому, ведь дураком назовут… Нужен какой-то способ…

Вариант с написанием анонимок они даже не рассматривают. К такого рода писулькам в СССР относятся не очень серьёзно, потому что не с кого спросить, ведь обратного адресата на анонимных письмах не бывает.

Нужно будет прямо задолбать все органы, чтобы это сработало с хоть каким-то шансом. Но в процессе слишком велик риск раскрытия отправителя.

— Имей в виду, что в ночь с 25 по 26 апреля, в 1:23, произойдёт авария, которая обойдётся Союзу в 30–35 миллиардов рублей, — напомнил ему Директор. — Это точно будет, если ничего не сделать. Тысячи умрут от последствий радиоактивного излучения, Гена…

— Я помню, — поморщился Орлов. — И я думаю.

— Нужно сделать всё так, чтобы никто и ничего не узнал, — сделал ещё одно напоминание Директор. — Если кто-то узнает, потом проблем не оберёшься.

— Хотелось бы, чтобы узнали — это же гарантированный Герой Советского Союза… — произнёс Геннадий.

— Истинный героизм — тот, о совершении которого никто не узнает, — покачал головой Директор. — Просто помни об этом, когда у тебя всё получится. Да кто ещё в этом мире сможет быть тем, кто предотвратил аварию на атомной электростанции, которая убьёт тысячи и нанесёт ущерба на 30 миллиардов рублей. Геннадий, миллиардов рублей! Ты попробуй вообразить себе эту сумму! Знаешь, сколько это в новых Волгах?

— Не знаю, — ответил Орлов.

— А я уже давно посчитал! — усмехнулся Владимир. — 1 851 851 новенькая Волга!

— Серьёзно? — удивился Геннадий.

— Серьёзнее некуда, Гена! — ответил Владимир. — Давай будем считать, что если ты предотвратишь это, то получится, будто ты лично передал стране, на безвозмездной основе, то есть, даром, столько Волг?

— Сэкономил… — покачал головой задумчивый Орлов.

— Считай, что заработал, — ответил на это Владимир.

— Истинный героизм, значит… — произнёс Геннадий. — И нужно сделать так, чтобы эксперимент не провели и тщательно проверили реактор…

* Демократическая Республика Афганистан, город Кабул, 1-й микрорайон, квартира Жириновского, 16 февраля 198 6 года*

«Время утекает, будто песок сквозь пальцы», — подумал Директор, читая свежую местную газету. — «И события летят стремительно».

Он вернулся из командировки в Ташкент четыре дня назад — после встречи с Орловым была длительная ревизия всех дел в доме воинов-интернационалистов, а также решение некоторых проблем, требовавших использования административного ресурса.