Магические будни интровертки - Алла Леонидовна Касперович

Как бы там ни было, а на меня сейчас смотрел снизу-вверх гигантский мухомор на ножках и хлопал глазками.

— Арина где? — пролепетал он.

— В Караганде, — ляпнула я, а затем, опомнившись, добавила: — Нет больше Арины, теперь я тут живу.

Глюк — не глюк, а о вежливости забывать не надо. Не надо быть, как некоторые блондины, будто сошедшие с экрана или обложки. Вот почему, если такая внешность, то сразу мерзкий характер? Я мазохистка, да? И почему я вообще о нём вспомнила!

— Как нет! — ахнул гриб. И вдруг на его шляпке одно за другим белые пятнышки начали окрашиваться в красный. — Она же говорила, что ещё с неделю проживёт! Она меня обманула! Да чтоб всё «Пи-Пи-Пи»… — Далее последовали настолько крепкие выражения, что только и оставалось, что их «запикать». Но он быстро сдулся. — Ой! Опять это я! — Мухомор округлил глаза и с досады топнул ножкой. Потихоньку пятнышки снова побелели. — Неделю ж продержался! Неделю! Эх, опять начинать сначала.

Понятия не имела, о чём он вообще, но и узнавать не желала. Мало ли у кого какие заморочки. У самой полно, не мне судить.

— Я зайду, да?

И не дожидаясь, гриб прошмыгнул мимо меня, и мне только и оставалось, что закрыть за ним дверь. Не хватало мне, чтобы ещё какая-нибудь кракозябра в дом пробралась. Мой дом теперь, между прочим.

— Мать моя котячья! — взвизгнул кошак, и мы с ним вместе уже мысленно готовились к луже, но её не случилось. Хорошая вонючка получилось, надо бы запатентовать. Жаль, что я ни ингредиенты не запомнила, ни рецепт.

— Говорящий кот! — Мухомор схватился за место, где, наверное, располагалось его сердце. — Что за чудеса такие!

Мы с Боюном переглянулись. И это нам только что ходячий, говорящий, ругающийся гриб сказал?!

— Настя, это он так пошутил? — фыркнув, поинтересовался кошак. Ну, хоть бояться перестал.

Я пожала плечами. Как-то не хотелось ничего выяснять, а вот спать — очень даже. Два дня подряд почти без сна в мои двадцать семь — уже не комильфо, тут мне ещё и вчерашний дорамный марафон аукнулся. Но, как говорится, ни о чём не жалею!

— Я Настя, — представилась я. Надо же было как-то двигать разговор, чтобы поскорее выпроводить нежданного гостя.

Григ поскрёб шляпку, отвёл взгляд, и я заметила довольно яркий румянец на выпуклых щеках. Неужто засмущался?

— Рынарогвар я, но все меня Рыней кличут.

У меня даже про себя не получилось произнести его полное имя правильно, так что я не удивилась, что и остальные предпочли короткую форму.

— А я Боюн, — задрав мордочку повыше, сообщил кот. — Приятно познакомиться!

«У, какие мы вежливые!» — цокнула я языком.

Да уж, помойно-дворовый кот культурнее меня.

— Приятно познакомиться! — повторила за ним я.

— Это вы сейчас серьёзно? — просиял мухомор. — Обычно я всех раздражаю! Ничего себе! Так я вам нравлюсь? Ух ты! Так мы теперь друзья!

«Вот. Же. Блин».

Дошло до того, что мы вместе сели завтракать. Гриб оказался всеядным, поэтому и накормить его было несложно. Беседу в основном вели Боюн и Рыня, я же делала вид, что слушаю, и иногда кивала. Но один вопрос мне всё-таки не давал покоя.

— Рыня, скажи, зачем ты дом разнести грозился?

— А, это! — хохотнул гриб, а затем сделал щедрый глоток кваса и громко рыгнул. — Это у нас с Ринкой уговор такой был: я её на рассвете бужу — сама она не дура хорошо поспать, — а она мне каждую неделю отвар успокоительный даёт. Ну, ничего, теперь я к тебе захаживать буду. Мы ж теперь друзья!

Кажется, у меня разболелась голова. Шёл бы он поскорее.

— Ой, Настька, ты ж, кроме меня, тут никого не знаешь! — раскудахтался он.

— Знаю, — нахмурилась я. — Тут Тор какой-то заходил.

— Мда… — вздохнул мухомор. — Не повезло тебе его первым встретить. Они с Ринкой не в ладах были. Уж не ведаю, что у них там стряслось, я ж то сам не местный. Знаю только, что годков десять уж как грызутся — столько я тут и живу.

Он, наверное, ждал от меня дальнейших вопросов, но мне вдруг ещё сильнее захотелось спать, так что я вовсю клевала носом и слушала даже не вполуха, а на какую-нибудь его двадцатую часть.

— Так, это… Будить вас так, как я Ринку будил?

— Не надо! — выпалил Боюн. — Мы сами просыпаемся!

Рыня опечалился, и коту стало совестно — а вот мне нет, но я почти спала, — и он предложил:

— Заходи лучше к нам иногда, чаю вместе попьём. Только рано не надо. Да, Насть?

— Умгу, — кивнула я.

— Хорошо! — просиял мухомор. — А что такое «чая»?

Глава 5

Рыня вскоре удалился, но вовсе не потому, что его усовестил мой вид — я почти распласталась на столе в приёмной. Ушёл он только после того, как съел всё, что я накрыла.

— Ой, с вами так хорошо! Я к вам ещё приду! — пообещал он на прощание.

— А вот угрожать не надо! — пробормотала я, когда за ним закрылась дверь.

— А мне он понравился! — заявил кот.

— Вот и будешь с ним общаться, а я спать пошла.

Зевнув, я двинулась обратно в спальню, кошак же, задрав и распушив хвост, потрусил за мной. Кроссовки я, кстати, так и не нашла, поэтому шлёпала босыми ногами.

— Эй, Настя! Так же нельзя! День на дворе, а ты спать!

— Вы, коты, вообще сутками дрыхнете. А я чем хуже?

Я вошла в вожделенную комнату и постаралась оставить котейку за дверью, но он успел протиснуться, даже хвост не прищемил. А жаль.

— А посуду кто убирать будет?

— Вот ты и убирай. — Я стащила через голову худи и бросила его… Ну, куда-то бросила, потом найду.

— Не могу, у меня лапки! — напомнил Боюн, запрыгнув на стул. Поэтому джинсы и приземлились на одного чрезмерно говорливого субъекта. — Эй!

— У меня тоже лапки, — зевнула я и забралась в постель. Ах, и это я возмущалась, что подушки слишком мягкие? Беру свои слова обратно! — Всё, я спать.

Мне показалось, что мне наконец удалось донести коту свою мысль, но он ещё не всё сказал.

— А посетители?

Я резко села на кровати, одеяло упало с груди, а глаза мои округлились:

— Какие, к чёрту, посетители?!

— Настя, ты Рыню вообще не слушала? Сегодня же приёмный день!

— Какого?!

Не то чтобы сон с меня слетел, но пока отступил, потому что я, мягко говоря, пребывала в шоке. Это я,