Величие империи (СИ) - Старый Денис

Карл Эмиль Левенгаупт с презрением посмотрел на своего соперника. Он-то считал, что Тессин чуть ли не предатель.

— Вы нисколько не патриот, господин Тессин. Я хотел бы иметь честь с вами дуэлировать, но сделаем это мы в Петербурге, в нашем Петербурге, — раздражённо сказал главнокомандующий шведскими войсками.

— К вашим услугам. Но не напомните мне, какой это по счету вызов? — усмехался Тессин.

— Не важно, — пробурал Левенгаупт.

Буквально два месяца назад Левенгаупт, один из лидеров воинственной антирусской партии Шляп, схлестнулся в риксдаге с другим политическим лидером, но уже противоборствующей группировки — партии Колпаков, с фельдмаршалом Тессином.

По сути, из этого противостояния Швеция сделала свой выбор. Если проголосовать за Тессена, то это будет голос, отданный за мир с Россией. Возможно, даже за союз. По крайней мере, Ништадский мирный договор никто не собирался бы нарушать.

Соответственно, если в шведском парламенте избирают Левенгаупта, то голосуют за войну. Партия Шляп, депутатов ригсдага, принципиально носивших треуголки, прекрасно понимала, что та Швеция, что была еще пятьдесят лет назад, и сейчас ­разные страны.

Экономика Швеции далеко не на подъёме. Даже вооружить армию, которая наполовину была бы похожа на ту, которую имел Карл XII во время Северной войны, Швеция неспособна. Ну или делала это великим напряжением сил.

Конечно же, все экономические проблемы связывались только с одним — Россия украла Ингерманландию, Швеция лишилась Риги, Эстонии, всего южного берега Балтийского моря… Так что виновата Россия.

А ещё виновата была Россия в том, что отказывалась торговать своим зерном при посредничестве Швеции. Небывалая наглость! Русские решили сами торговать своим же зерном. Так сложилось, что существенная часть доходов Швеции была на перепродаже русской продукции. А теперь Россия вполне начала справляться сама.

Конечно же, в риксдаге были осведомлены о том, что государыня русская серьёзно больна, и что у неё уже случились такие кризисы, которые могли бы привести к смерти, если бы не случайности. Шведским парламентариям абсолютно была понятна та ситуация, тот политический кризис, который начнётся в России сразу же после смерти Анны Иоанновны.

Так что шведы рисковали. Но… что взять с депутатов риксдага? Если конечно, решает парламент. Вот они приняли решение. Ну а пойдет что-то не так, так и в отставку можно пойти.

Потому депутаты риксдага и проголосовали за Левенгаупта. Однако противники партии Шляп, пусть и пошли на соглашение со своими оппонентами, но настояли на том, чтобы фельдмаршал Тессин присутствовал при штабе главнокомандующего и следил за действиями того.

Конечно же, двум паукам в одной банке было крайне тяжело. Уже последовало четыре вызова на дуэль. Вот только поединки откладывались до абсолютной победы Швеции над Россией. Так что эти вызовы обесценивались и теперь могли звучать хоть бы и каждый день, а то и чаще.

— При следующем штурме отправьте два полка вон к этой недостроенной башне. Там почти до верха можно взобраться по вываленным кирпичам. Но основной удар мы нанесём по центру. Выставьте орудия таким образом, чтобы они разбили ворота, — командовал ландмаршал Левенгаупт.

Фельдмаршал Тессин не вмешивался. Конечно же, он ярый противник и критик абсолютно любых действий своего оппонента, но даже в этом случае препятствовать в войне Тессин не собирался. Да и справедливости ради, но фельдмаршал Тессин считал правильным решения Левенгаупта.

Фельдмаршал Тессин был уверен, что шведы проиграют войну, и тогда ему нужно будет становиться главнокомандующим. Если он сейчас будет откровенно мешать Левенгаупту, то никогда не найдёт поддержки и почитания в военной среде после.

Главнокомандующий шведскими, ландмаршал, войсками ещё раз бросил взгляд на русскую крепость. Года не прошло, как русские начали перестраивать Выборг. И сейчас был самый удачный момент, когда крепость не то что не достроена, но и разрушены некоторые укрепления, которые были раньше.

Нет в этой крепости ни одного бастиона, лучей оборонительных укреплений. Для современной войны эта крепость представляла собой лишь руины, за которыми можно было бы спрятаться. Но не долго.

Через час начался решительный штурм. Шведские войска, численностью до двадцати двух тысяч, пошли на приступ русской крепости.

Русские защищались отчаянно, но у них было мало артиллерии, видимо, проблемы с порохом, так как пушки на выстрелы шведов почти не отвечали. Да и в полуразрушенной крепости практически негде было установить артиллерийские орудия, если только не выдвигатьих на передний план.

Уже скоро начался бой на крепостных стенах. Полкам, которые должны были отвлекать внимание главного удара, удалось закрепиться наверху. Левенгаупт ничего не знал о потерях русского гарнизона во время первого штурма и последовавшего после него массированного артиллерийского обстрела.

По сути, в строю защитников Выборга оставалось только три сотни солдат и офицеров.

Но не готовился город-крепость к войне. Тут за последний год находилось больше строителей, чем солдат гарнизона.

Но… уже то, что Швеция воюет лишь с малой долей русской армией говорило не в пользу авантюры. По всему было видно, что Швеция не готова к войне, Российская империя после войны за польское наследство стала столь сильна, что куда там пробовать устраивать реванш. Тем более, что со Швецией был даже заключен что-то вроде союза.

Ворота Выборга были взорваны. А потом туда прилетело ещё не менее, чем с десяток ядер. Немногочисленная, но выученная и отлично экипированная шведская кавалерия устремилась в пролом.

— Готовьтесь к маршу на Петербург! — демонстративно отвернувшись от крепости и происходящего на её стенах боя, сказал Левенгаупт.

Он, конечно же, позировал, но русская крепость была обречена. Все… Дальше… Петербург.

— Это сущее сумасшествие, — усмехнулся Тессин.

Но не стал отговаривать главнокомандующего. Карлу Густаву Тессину было очень интересно, чем же может закончиться подобная авантюра. Ведь столько звёзд должно сойтись на небе, чтобы шведам удалось реализовать те грандиозные планы, которые поставлены перед этой войной.

И, может быть, главнокомандующий прав, приказывая теперь блокировать всевозможные русские крепости и двигаться маршем на Санкт-Петербург. Ведь только если дать русским немного времени, месяца три–четыре, то они смогут собрать внушительную армию, тем более, если заключат мирное соглашение с османским султаном.

Сейчас же командование было прекрасно осведомлено о том, что Российской империи удалось собрать на своём юго-западе армию численностью более чем в сто тысяч человек. Потягаться с такими силами Швеция не может никак.

Поэтому либо они берут Петербург и диктуют свои условия той власти, которая сейчас должна быть растерянной и неорганизованной, либо Швеция проиграет в этой войне.

Но, как считали в шведском парламенте, максимум, что может быть в случае поражения — русские затребуют несколько шведских крепостей на своих границах. Или вовсе все вернется к Ништадскому миру и получится замириться.

Петербург

23 сентября 1735 года

Пришли первые данные с театра военных действий на севере. Выборг взят. Я понимал, что у меня остаётся крайне мало времени, чтобы что-то придумать и купировать шведскую проблему. И понимал я и другое — это моя проблема. Ну некому более решать. Лучшие, да почти что все, генералы теперь собираются воевать с Османской империей. Ну не Антону Ульриху же командовать обороной!

Я не настолько наивен, понимаю что в этом году Швецию нельзя побеждать. Их нужно лишь только задержать, затянуть войну. Главная наша победа будет не в том даже, если мы разгромим шведов на поле боя, а в том, если их остановим.

А теперь я находился в Тронном зале, куда собралась вся нынешняя русская элита. Все хотели услышать от шведского посланника акт об объявлении войны. По сути, это была последняя часть того спектакля, который разыгрался по случаю приезда в столицу Российской империи шведского посланника с объявлением войны.