Кукла 1 - Мир

Кости черепа, торчащие на том месте, где у нормального животного мог бы быть нос. Костяные наросты снизу, под пастью, что были видны только когда морда задирала свой кончик «носа» вверх…. В этой твари было уродливым все! И опасным. Страшным. И жутким.

Одно только существование этой морды делало бедную девочку всю потной от липкого страха! А… брат, каждый день! Ходит, туда! Внутрь…

Он не просто ходит «куда-то в стену», не просто уходит в черный мрак-туман рядом с пастью! Он ходим именно В ПАСТЬ! Вовнутрь! Ужасного вида морда, с явным удовольствием, раскрывает пред её братом свой ужасающий зев, из которого за версту веет смертью, кровью и болью. Да столь сильно, что та резня, в соседних квартирах, не идет ни в какое сравнение с этим. Просто детский сад, на фоне бойни.

Пасть приглашает её брата окунутся в эту пучину! И он идет туда! Внутрь! Смело шагая в глотку монстру! И исчезает там. А пасть, с резким и противным щелчком, схлопывается, проглотив очередную глупую мошку. Добычу, неразумного цыплёнка, самостоятельно пришедшего на обед.

И, увидь она подобное в первый раз именно в таком формате, наверное бы умерла от страх и отчаянья! Но первый раз она увидела данную пасть в немного ином ключе — брат выходил из жерла этого чудовища. Он играючи, без напряга, раскрыл эту пасть изнутри небрежным движением руки и вышел в комнату. Словно бы не из зева мерзкого чудовища вышел, а из-за шторки на кухни. Словно бы… и не ходил в комнату пыток, а на прогулке был.

Для него, это чудовище, что пугает бедную Лину до мокрых штанишек, не страшнее мухи! Тем не менее… Лина помнит, в каком состоянии он порой от да выходит. И каким трудов ему порой даётся открытие этой пасти изнутри. И настолько сильно бесится это чудовище в стене, когда добыча, что была уже внутри, уже должна была бы переварится! Познать все грани боли и отчаянья! А тут вдруг, добыча сама, как ни в чем не бывало, выходит наружу. И против воли голодного существа.

Как же сильно бесится эта тварь! Сколь много злобы в этом чудовище без носа! И девочка бы не смогла спать в этой комнате, да и в квартире в целом! Если бы просто знала, что это морда тут! В стене! Но… брат… брат закрывает проход в ужасающий черный зев тумана сразу же, как возвращается. Морду утягивает куда-то вглубь него, она исчезает, и на стене остаётся лишь нарисованная странными красками кривая дверь. Дверь Лину не пугает.

— Надо сменить бельё. — проговорила девочка, принюхавшись, и только сейчас ощутив, что немного обмочилась от страха.

И старясь не смотреть в сторону ужасающей морды, что разве что не облизывается в сторону бедной девочки, Лина отправилась в ванну. Приводить себя в порядок.

В комнату до вечера она не зайдет — ей слишком страшно! И тем, что она будет боятся, она брату точно никак не поможет. А вот приготовить бинты, пластыри, кровоостанавливающий жгут и прочее — вполне может. Брат в основном возвращается целым и невредимым, а когда нет, сам о себе заботится, но… ей даже думать не хочется, каково это, когда у тебя оторвана рука, и болтается на лоскуте коже, а ты пытаешься зубами затянуть бинт на груди, чтобы ребра не торчали наружу. Брат поистине непревзойдённый, но это не значит, что ему не нужна помощь. А пасть никуда из стены не денется, даже если на неё и не смотреть.

А если брат не придет до прихода родителей — а он всегда возвращался на час или два раньше них! То тогда… то тогда Лина всё равно ничем не сможет ему помочь. И сможет разве что разрыдаться.

И стать кормом для того чудовища, что вырвется из стены без надзора брата.

Глава 4

Ожоги… кругом ожоги! Опять я вляпался в какую-то мерзость! Не рассчитал свои силы, так сказать. Теперь вот… слегка подкопчённый, с боку перченый… А еще ведь надо поторапливаться! Родители скоро домой придут, а я… не дома.

Забить что ли на добычу? Не, это глупо — зря что ли я столько страдал? К тому же — время еще есть! А волдыри — уже есть. Уже надуваются! И это будет сложнее скрыть от предков чем просто красную кожу!

Красную кожу можно просто замазать тональным кремом! Я его регулярно у матери ворую. Хорошая штука! Позволяющая скрыть некрупные рубцы. Их кончено всё равно видно, и на ощупь тоже, можно найти, но я себя тискать-то особо и не даю — для этого у меня есть сестра! Зря что ли, я её выращивал? И сейчас уже все привыкли, что я ни с кем не обнимаюсь и не люблю этого, так что все норм! Но вот волдыри в полруки…. Нееее! Такое не скрыть!

А значит надо все же поторапливаться! Надо ведь еще будет успеть переодеться, помыться… а может в ванной запереться? Ага, чтобы туда кто-нибудь из предков завалился, проверить как дела! Мы с сестрой конечно очень самостоятельные, но вечером у нас ритуал — встреча предков на пороге! Если пропущу… проблем не будет, но меня найдут, и потискают. Проще встретить!

Значит нужна рубашка с длинным рукавом… перчатки, наверное, для маскарада! Маска вроде не нужна — я лицо не подставлял. Ну и таран для отвлечения внимания — сестрёнка, выручай! Да, всё будет норм! Главное сейчас по-быстрому все собрать и свалить.

Так, ну вроде все! Сваливаю! А вот и дом родной! И тут вроде все по-старому. И время на часах не сильно позднее, если кончено эти механические часики не забыли завести. Неважно! Родителей дома еще нет, а значит — бегом, в ванную! Смывать с себя остатки одежды!

В коридоре чуть не сталкиваюсь с сестрой. Она несла в сторону детской целый поднос каких-то медикаментов, и похоже тут и сидела вместе с этим подносом как минимум последние два часа.

— Брат, я тут… — проговорила она, и подняла взгляд от покачнувшегося подноса с пузырьками и бинтами, на меня самого.

Замерла, с глазами полными ужаса. Да, вид у меня тот еще! Одна оплавленная одежда чего стоит! Никогда больше не одену синтетику в такие походы. Никогда! Хотя и не «синтетика» тоже, такое себе, и разве что не плавится, но горит. А кожаных