Война, торговля и пиратство… (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

Из плюсов же был анализ воды озера Урмия. Содержание солей там — выше 25%[2]. И помимо хлорида натрия, обнаружилась пищевая и бельевая сода, а также сульфат натрия. Полный набор сырья для получения необходимых нам соли, соды, серной кислоты и серы.

К тому же в южной части озера имелось около дюжины мелких и средних островков, на которых эти соли можно было выпаривать на солнце. Почти идеал, не то, что озеро Ван. Нет, там тоже имелись все эти прелести, но солёность была на порядок ниже, да и расстояние до него больше.

Некоторое время я разрывался, отправиться в лабораторию и закончить вчерашний синтез или немедленно побежать к деду. И только потом до меня дошло, что разговор и синтез вполне можно совместить.

К моему удивлению, в лабораторию пришёл не только дед, но и Гайк с дядей Мартика. Мало этого, еле-еле удалось выставить отсюда Софию. Похоже, Торопыжка растрепался про то, что я готовлю подарок для Розы.

Косвенно на это указывало и то, что все терпеливо подождали, пока я добавил к пара-аминофенолу расчётные количества хлората натрия и серной кислоты. Впрочем, испытывать долго их терпение я не стал и быстро выложил положительные новости, пока аминофенол превращался в парахиноимин[3].

— Рано радуешься, Руса! — хмуро выдал дед, поглаживая бороду в явном затруднении.

И объяснил, что во всём этом прекрасном событии имеется одна малоизвестная, но существенная «червоточинка»: племена, окружавшие озеро, с давних времён заключили соглашение, согласно которому добывать соль с озера не позволено никому, кроме них. Мало этого, они и квоты на выработку определили, «чтобы цену не сбивать», и ревностно следили за рынком.

— Их и армянские цари пытались урезонивать, и персы… Сам царь царей объявлял добычу соли своей монополией. Но результатом был бунт. Да, соль их горькая, куда горче, чем наша была, пока ты не научил, как её чистить. И к тому же от неё, бывает, что «днище отрывает», если съесть много[4]. Потому и стоит она не очень дорого.

— Если мы захотим купить много, придётся собирать совет всех окрестных племён. Это непросто, долго… — задумчиво дополнил Гайк. — Да и не верю я, что они быстро договорятся. Старики рассказывали, что в прошлый раз три поколения этим занимались. И прошли через пару войн, пока договорились…

— Ты говорил, что на озере Ван тоже можно добывать? — уточнил Ашот. — Там часть земель издавна царям принадлежит, с ними договориться проще и быстрее.

— Сырьё там намного хуже. И возить его дальше придётся! — кисло ответил я. — Соль-то мы, скорее всего, с моря Белого золота возить сможем. Его так из-за соли и называют. А вот где сульфаты брать — ума не приложу… Так, подождите немного… Кажется, реакция завершилась.

Нет, точно Торопыжка меня сдал. Все снова без возражений ждали, пока я очищу продукт реакции, но при этом следили за мной, как кошка за мышиной норой. Ну, да и ладно. Теперь последний этап. К сожалению, результат его слишком сильно зависит от чистоты применяемых веществ и условий реакции, но — не попробуешь, не узнаешь.

Я начал добавлять парааминофенол к полученному продукту и… Именно за такие моменты я и влюбился в химию в своё время. Когда все видят результат и потрясённо ахают!

Мне повезло, полученный краситель был именно насыщенного, вишнёво-красного цвета.

— Царский цвет! — благоговейно произнёс Ашот. — Это и есть твой подарок для нашей Розы?

Ответить я не успел. Дверь в лабораторию открылась, в неё ворвалась Софочка и просто завизжала от восторга. Как я при этом не выронил колбу? Сам не понимаю! Не иначе, как чудом.

На визг сбежалась куча народа, причём каждому потребовалось не только полюбоваться на полученную краску, но и во всех подробностях обсудить историю её получения. Кстати, между делом я узнал, что такой насыщенный красный цвет считается привилегией царей и высших аристократов. Так что красная рубаха или там плащ ни мне, ни деду, ни Розочке не светили. Максимум дозволенного нам обычаями — это красная лента, кушак или несколько красных полос на платье или рубахе.

Я слегка поехидничал про себя: учитывая, что традиционными праздничными цветами Еркатов были белый и синий, имелись серьёзные шансы, что платье моей невесты будет в цветах российского триколора. Впрочем, юмора в этом никто, кроме меня тут не усмотрит.

Так, в суете, подошло время завтрака, а затем навалилась обычная суета будней — уроки в школе, очистка очередной тонны свинца от серебра и других примесей, приготовление шихты для варки стекла, инспекция ситуации на производстве и складах, вечерняя сказка…

Договорить с роднёй получилось уже только затемно.

— Мы тут покумекали, внучек, и, кажется, нашли выход, — довольно проговорил дед. — Ускорить договор с урмийцами можно только в одном случае: если не мы за ними бегать и уговаривать будем, а они — за нами.

И замолчал, ожидая моей реакции. Понятно, очередной урок по управлению, совмещённый с тестом на сообразительность. Что может заставить тамошних жителей искать договора с нами? Только нарушение их интересов. А в чём их интерес? Монополия на добычу соли? Вообще-то да, но это промежуточный интерес. Главное — контроль за ценами и справедливым распределением доходов.

Справедливым в данном случае означает — соответствующим давним договоренностям. Может, родичи намекают на то, что мы можем дать заработать одному из племён? Можем, конечно, вот только на чём?

— Что они делают помимо того, что соль добывают? — поинтересовался я.

И, кажется, не угадал. Лица всех троих стали кислыми.

— По-разному, — ответил Гайк, как наиболее погружённый в вопросы торговли и экономики. — Кто-то коз пасёт, кто-то ячмень растит… Южане сады разводят.

Понятненько, ничего такого, что могло бы быть интересно нам.

— Значит, торгуют они только солью? — вслух начал рассуждать я. — И их интерес в том, чтобы цена на неё не падала…

На их лицах промелькнуло лёгкое одобрение, и я, наконец-то, догадался.

— Вы думаете сбить цены на соль? Хотите начать возить её с Моря Белого золота?

Вот теперь дед довольно крякнул, а лицо Ашота прояснилось.

— Погодите. А вдруг всё это сказки, и никакой соли там нет? Мало ли сказок про дальние земли рассказывают!

— Это мы понимаем! — с явной досадой поморщился Гайк. — Но ждать результатов недолго. Они уже должны двинуться в обратную дорогу. Съездим в Эребуни, поздравим твою невесту, а там, глядишь, и наши герои в объявятся.

Опять ничего не ясно, опять придётся ждать…

Дикий верил Русе даже не как самому себе, а куда сильнее. Вот только, при всём при этом он помнил, что и Руса иногда ошибается, взять хоть ту историю, когда их сероводородом облило[5]…

Так что, хоть «наш Сайрат Еркат» всё и объяснил, и ему, и капитану «Тура», и даже команде, все они с опаской отнеслись к этому походу. Объяснения на словах хороши, но когда ты видишь, как Восточное море буквально вытекает через пролив[6], по спине невольно начинают бегать мурашки.

Но капитан решительно это пресек зарождающуюся панику. Они тогда встали на якорь, потом быстренько собрали и осмолили шестивесельную лодку. На глазах остального экипажа шестеро добровольцев забрались в залив, промерили тамошние глубины, а потом, пусть и с небольшими затруднениями, но выбрались обратно.

Глубины, кстати, оказались не такими уж и большими — локтей 10–15. И это озаботило Рыжего куда сильнее, чем «выталкивание» воды или необычное течение.

Но даже эти опасения не помешали им заняться исследованиями. Проб воды и соли Дикий набрал множество: почти три сотни амфор на половину таланта каждая. И на каждой надписи: номер, дата и время дня, температура воды и воздуха в момент забора пробы, описание места и особенностей (соль взята со дна или собрана на берегу, вода с поверхности или с глубины, и если да, то с какой). Даром он, что ли, «хуразданской скорописи» и «хуразданскому десятичному счёту» учился? Вот и пригодилось!