Бутлегер. Книга вторая (СИ) - Барчук Павел

Фредо еще раз окинул оценивающим взглядом Патрика, затем нарнул в шкаф и, кряхтя от усердия, вытащил оттуда… сундук. Тому факту, что в шкафу находился здоровенный ящик, я не удивился. Потому как шкаф был огромный. Туда можно нас троих засунуть и еще останется место. А вот тому, что у Фредо есть еще что-то, кроме вечно воняющей рыбой рабочей одежды — очень даже.

— На… Померяй… — Произнес старик, встряхнув отличную мужскую рубашку темно-синего цвета и протягивая ее Патрику.

Следом из сундука появились черные брюки. Вещи были практически новые. Но что самое главное, размерчик явно не подходил Фредо, а значит, они не его. Конечно, мне до ужаса было любопытно, чьи это шмотки, но я промолчал. Думаю, на сегодня более чем достаточно откровений и раскрытых секретов. Начну что-то выпытывать у Фредо, он точно мне по башке надаёт.

— Отлично… Повернись! — Велел старик, разглядывая Патрика, который в одно мгновение натянул предложенный наряд. — Да. Село идеально. Вот и носи. Только смотри не угробь сразу. Это дорогие вещи. Они «на выход». И воротник подними. Сейчас модно.

Следом из сундука появилась маленькая баночка с загадочной густой массой странного вида.

— Вот, волосы пригладь. — Распорядился Фредо, протягивая Патрику банку. — Да не к голове, не к ушам, балда! Вверх. Вверх их… Ага… Вот так… Это бриолин.

Мы с Патриком переглянулись, даже не пытаясь скрывать недоумение. Фредо и бриолин— это было даже круче, чем Фредо и легенда сицилийской мафии.

— Что? — огрызнулся старик, заметив наши взгляды. — Все это осталось от сына…

— У тебя есть сын⁈ — Одновременно, хором спросили мы с Патриком, вытаращившись при этом на старика так, будто он внезапно заговорил на межгалактическом наречии.

— У меня был сын. — Коротко поправил Фредо, но тут же перевел тему в другую сторону. — Да ты пальцами чуть волну сделай! Вот так!

Он шагнул к Патрику и принялся что-то изображать на его голове. Я, решив, что стоять в стороне глупо, тем более, когда на кону личная жизнь друга, присоединился к этому процессу.

Минут пятнадцать мы коллективно наводили красоту ирландцу. Причём наше с Фредо видение этой красоты немного отличалось. Я пытался придать волосам Патрика некий «бунтарский» вид, типа художественного беспорядка. Старик грубо критиковал предложенный мной стиль и упорно пытался создать «волну », при этом, зачесав волосы ирландца назад, «как у джентельмена».

Патрик вообще уже хотел ни одного, ни второго. Он сильно нервничал из-за того, что время неумолимо бежало вперед, а мы с Фредо вместо того, чтоб закончить процесс наведения красоты и отпустить парня восвояси, упорно соревновались в своих талантах стилиста. Которых, чего уж скрывать, на самом деле не было ни у меня, ни у Фредо.

Патрик психовал, краснел и подпрыгивал на месте. В итоге, когда мы его выпроводили за дверь, он выглядел… своеобразно. Рубашка имела несколько пятен, потому как ирландец раз двадцать вспотел, волосы липли к голове с одной стороны и торчали вихром с другой, но на лице сияли такая уверенность и счастье, что любой недостаток внешности сразу переставал иметь значение.

— Не дерись и постарайся никуда не влезть! — крикнул ему вдогонку Фредо.

— А если предложат выпить — отказывайся! — добавил я. Сам не знаю, почему. Наверное, это было чувство, похожее на заботу старшего брата.

Патрик лишь махнул рукой и пулей помчался в сторону трамвайной остановки, оставив нас с Фредо стоять возле дома.

— Ну что, сеньор Скала, легенда сицилийской мафии, — я не удержался от лёгкой ухмылки. — Теперь ждём новых гостей? Массерия, к примеру, с визитом вежливости? Или Лучано заскочит на огонёк, извиниться? Вон ты, оказывается, какой уважаемый человек.

Фредо посмотрел на меня сурово.

— Шути, шути, Джонни… Пока язык на месте, чего бы не блеснуть остроумием? Лучше выпить предложил бы. Чай — это хорошо, но после такого дня нужно что-то покрепче. А гости… — Фредо вдруг замолчал, уставившись вдаль, куда-то в самый конец улицы. Он даже голову слегка наклонил к правому плечу, будто прислушивался к послеобеденной тишине, которую нарушал лишь отдалённый гул города. — Гости, к нам, по-моему, уже едут…

Я не успел осмыслить его слова до конца, как из-за поворота донёсся приглушённый рокот мотора, а в конце улицы появился автомобиль. Чёрный, блестящий «Паккард» медленно, почти крадучись, двигался к нашему дому. Представить не могу, что за слух у старика, если он определил приближение тачки, когда ее еще не было видно.

Машина подъехала к нам, рыкнула несколько раз и остановилась. Ледяная игла кольнула меня под ложечкой. Неужели мои новые члены «семьи» всё-таки решили не ждать и убрать проблему в лице Джонни Скализе сразу.

Инстинктивно я отступил в тень, а взглядом начал искать палку или железку, которую можно использовать как оружие.

Фредо наоборот, даже не шелохнулся. Он стоял возле ступеней, ведущих в наше полуподвальное помещение, освещённый тусклым светом предвечернего солнца. Его лицо выглядело как каменная маска.

Передние дверцы автомобиля открылись. Из машины выбрались двое. Увидев гостей, я с облегчением выдохнул, хотя расслабляться, наверное, было рано. Черт его знает, зачем их принесло.

Как оказалось, к нам в гости пожаловали Лу́ка, тот самый толстяк, который требовал с Фредо двести баксов, и Томазино-крыса собственной персоной. Если Лу́ка выглядел немного растерянным, но относительно уверенным, то вытянутая физиономия Томми была бледной и слегка перекошенной. Я бы сказал, что Томазино просто до одури чего-то боялся. Его только что не трясло от страха.

Они медленно, словно шли на эшафот, приблизились к нашему порогу. Лука без конца облизывал и покусывал губы, а Томазино все время дёргал левой щекой, будто у него приключился нервный тик. Хотя я точно помню, что подобных проблем у него прежде не было.

— Сеньор… Сеньор Бонасэра… — Начал Лука, опустив голову. — Мы… мы приехали…

Толстяк высказался и замолчал, озадачив нас со стариком своей «речью». Было совершенно не понятно, это он не в силах договорить мысль до конца или сообщает Фредо вполне очевидный факт.

— Приехали. Вижу. — Согласился старик, когда спустя пару минут кроме тяжелых вздохов и тихих стенаний ничего не последовало.

Лу́ка поднял голову, посмотрел на Фредо и выдал:

— К вам. Мы приехали к вам.

Это все, на что его хватило. Так и не договорив до конца, оба мафиози замерли в унизительном, почти рабском поклоне.

Фредо стоял не двигаясь и ничего не говорил. Я тоже молчал, хотя очень сильно хотелось прокомментировать все происходящее.

Эти «великие и ужасные» гангстеры прибежали вымаливать прощение, потому что уже успели узнать, кто такой Фредо. Собственно говоря, тот факт, что тайна рыбака больше тайной не была, не удивлял. Вполне ожидаемо. К тому же он на секретности и не настаивал.

Томазино, не говоря ни слова, сделал шаг вперед, а потом вдруг плюхнулся на колени прямо в пыль и грязь у нашего порога.

— Простите! — Взвизгнул он. — Мы не знали! Клянусь всеми святыми, мы не ведали, кто вы!

Лука, в отличие от товарища, бить поклоны челом о землю не торопился, но при этом склонился в три погибили.

— Да, сеньор Скала! Мы слепые идиоты! Мы… мы хотим искупить вину! — Толстяк судорожно полез во внутренний карман пиджака и вытащил толстую пачку банкнот. — Вот! Это всё, что у нас есть! Берите! Или скажите — сколько? Мы достанем!

Я смотрел на эту картину: двое взрослых парней, гангстеров, униженно кляняющихся старому рыбаку, которого они совсем недавно пинали ногами, и чувствовал в душе чувство злорадного удовлетворение. Могу себе представить, что было с Лу́кой и Томми, когда им рассказали, кого именно они избивали. То-то Крысу так перекосило. Не иначе, как на нервной почве.

Фредо тоже смотрел на развернувшуюся перед нами драму, но взгляд его был холодным, безразличным, наверное, даже полным презрением.

— Вставай, — тихо, но твёрдо сказал Фредо Томазино. — Ты меня своим видом оскорбляешь. Я тебе девка, что ли, ползать передо мной. Имей гордость. Хоть какую-то…