Я – взмах крыла бабочки - Вероника Чуркина

возможно и не только люди. Их подхватывали «железные дровосеки» в переливающейся униформе. Я огляделась, мы стояли у огромного окна. Вместо штор порхали бабочки и огромные ажурные снежинки. Вдоль стены стройным рядком красовались двухметровые голубые ели. Рождество на дворе! Ели были увешаны блестящими гирляндами и оригинальными матовыми шарами. Сказочный лес, да и только.

— Надюшечка, что это? — я воззрилась я на соратницу, которая в это время раскланивалась со своими знакомыми налево и направо.

— Бал, куда мы и собирались, — рассеянно ответила Душечка, кивая кому-то в сторону.

— Что за здание такое непонятное? — я всё больше поражалась грандиозным габаритам зала.

— Так то вокзал, — отмахнулась девица.

— Как вокзал? Зачем вокзал?

— Я застолбила два места на Святочный бал и что же тут непонятного? На вокзале проходят самые замечательные шоу! — Душечка начала потихоньку сердиться, ей не терпелось идти танцевать, а тут я с дурацкими вопросами.

— А поезда где? — для меня всегда вокзал ассоциировался с поездами, со стуком вагонных колёс, с мощными гудками.

— Зачем нам поезда, если мы передвигаемся пешком или на лошадках по городу.

— А если быстро надо?

— Так телепортируемся! — как маленькому неразумному ребёнку разъясняла Душечка. — Как сегодня «велкнемся» и всё в порядке! Усекла?

По всему было видно, что моя родственница начинала «закипать» от моей бестолковости.

— Усекла, — я машинально кивнула Надюшечке с трудом соображая о предмете нашего спора. Моя голова уже крутилась, как на шарнирах, хотелось всё увидеть, попробовать, а если и не попробовать, то хотя бы понюхать. И тут я увидала сцену, которая была на возвышении в центре круглого зала, и туда уже выскочили ведущие с поздравлениями и шутками. О чём шутили, я не поняла, но все вокруг смеялись, и я из вежливости, ну и что бы не выглядеть белой вороной, поулыбалась на всякий случай. Потом вышла певица и завела какую-то арию из оперы, оркестр подхватил с соответствующей музыкой, пары заскользили в диковинном танце. Надюшечку тут же пригласил кавалер в бордовом смокинге, и они влились в узор танцующих. Песня, а также сопровождающая её музыка ласкали слух, но этого языка я не знала, да я кроме родного русского и так ничего не знала. О чём певица пела можно было только догадываться, и я решила, что о любви. Когда-то в детстве в школе я целых пять лет изучала классический английский язык, но так его до конца и не освоила, наверное из-за того, что мало практиковалась. По периметру огромного круглого зала располагался широкий балкон, на балконе в определённом порядке стояли столики и кресла. Я присела за самый удалённый столик, остальные уже были заняты. Пожалуй, столик на двоих нам с Душечкой вполне подойдёт для уютной семейной вечеринки. Я понадеялась, что внученька напляшется и поможет престарелой бабулечке освоить меню. Я плюхнулсь в кресло, а меню не проявилось, не засветилось в уголке столешницы, странно однако. Я привстала и снова уселась основательно поелозив по сиденью кресла пятой точкой. Но нет, ничего не изменилось, на столешнице не возникла бегущая строка да и перед глазами не распечатался плакат с яркими красочными буквами и образами вкусняшек, специально приготовленных на праздник. Я остро ощутила дискомфорт. Что может ощущать динозавр, попавший на Кремлёвскую площадь возле мавзолея Ленину? Вот я то самое чувство и испытала, при чём с полной её остротой. Одинокая чужая и никому не нужная я сидела и скучала за пустым столиком. К хорошему быстро привыкаешь, и мне уже не хватало молниеносного ненавязчивого сервиса, вышколенного или правильно сказать, запрограммированного металлического обслуживающего персонала. Ну нет меню, пусть будет экспромт! Я перестала дуть капризно губки и подняла глаза.

А потом и вовсе повертела головой и обнаружила, что по всему залу словно тени бесшумно сновали роботы — официанты, предлагая прямо с подносов всяческие напитки, фрукты и пирожные и ещё что-то диковинное и непонятное. Я без зазрения совести решила попробовать весь ассортимент, ну не весь, а на сколько меня хватит. На сцене сменялись ведущие и певцы. Иногда пробивались знакомые слова:

— «Конфетки, бараночки, словно лебеди саночки…» Душечка до меня так и не могла добраться. Надюшечка пользовалась спросом у кавалеров, отплясывала танец за танцем, изредка улыбаясь мне и помахивая рукой. И это в её-то возрасте! Я тоже решила не теряться и мигом набросилась на предлагаемые деликатесы. Когда ещё мне доведётся так пировать? Кулинария не стояла на месте и развивалась вместе с человечеством. Я напробовалась всяческих овощных рагу. Рыбу и птицу в этот вечер не подавали. Когда я брала в руки очередную тарелочку, перед глазами проплывал состав блюда, его калорийность, а также маленькая лекция о защите птиц и животных, и уже ставшее традиционным весёлое пожелание аппетита.

Глава 4. Праздники продолжаются

Я сходу проглотила парочку затейливо оформленных пирожных и получила от стола сообщение о превышении норматива глюкозы в организме индивидуума данного возраста. Настроение слегка упало, словно стройный юноша намекнул мне о необходимости у девушки любого возраста наличии талии. Я скуксилась, но не надолго. Конечно, я должна была подумать о своём потребительском поведении, но мне не хотелось ни о чём думать, мне хотелось веселиться. Праздничная непринуждённая обстановка не располагала к задумчивости о бренности бытия. Я просто переключилась на менее калорийные деликатесы и продолжила развлекаться. Особенно мне приглянулось мороженое — ассорти, которое подавалось в золотистых вазочках и сопровождалось тихой мелодией вальса «Брызги шампанского». Никаких предостережений о калорийности не поступило, и я с чистым сердцем опустошила три креманки с шариками всяческих вкусов и ароматов. Одним словом, вечеринка удалась! И тут заиграли вальс. Я приподнялась, чтобы лучше рассмотреть танцующих, обожаю этот танец. И вдруг ко мне подошёл галантный мужчина в белом мундире и с золотыми эполетами. Естественно, мужчина был мне не знаком, и что совершенно неестественно, пригласил меня на танец:

— Сударыня, позвольте с вами потанцевать!

Я таращилась на него во все глаза:

— Я плохо танцую, — тихо молвила в ответ. И это была чистая правда, последний раз я вальсировала всё на том же школьном выпускном. В моих глазах плескался ужас. Боженьки — боженьки, как мне хотелось танцевать!

— Не беда, я вас научу, — он взял мою руку, легко тронул своими губами кончики моих пальчиков, я затрепетала от волнения. Мужчина грациозно повёл меня к танцующим парам. Мы завальсировали, вернее вальсировал он, а я пыталась ему вторить и не наступать на ноги. Мужчина танцевал великолепно, он безукоризненно вёл меня среди скользящих по паркету пар. Я расслабилась и умудрилась