Я – взмах крыла бабочки - Вероника Чуркина

от неудобного туалета, засилия непереработанного мусора и тяжёлой грубой на ощупь одежды. Вот уж не думала, что моё поколение так сильно мучалось от недостаточно развитой цивилизации! Вроде и мы жили страстями: любили. ненавидели, радовались солнечному денёчку и огорчались видя холод и слякоть на улице.

Потомки наблюдали нашу жизнь с другой колокольни и видели её по своему. Я задумалась над очередным вопросом и некстати вспомнила, как год назад в том ещё далёком моём году залезла в семейный альбом и принялась любоваться старыми, ещё чёрно-белыми фотографиями. С умилением рассматривала фото с ещё молоденькой бабушкой и школьницей-мамой. А вот на следующей карточке улыбающаяся мама утешает меня-карапуза. Я там заливаюсь горючими слезами, держа в руках свою первую куклу Катю. Испугалась, наверное дяди фотографа. В этот альбом были вложены и совсем древние фото. Вот Иван и Елизавета в далёком даже по тем меркам 1912 году посылают на добрую память Николаю и Наташе свои изображения. А это Евстолия, какое красивое ныне забытое имя, сестра Николая. Юная и прекрасная Евстолия смотрела на меня со своего портрета строго и с лёгкой укоризной. На другом фото красивая женщина с печальными глазами оказалась моей прабабушкой. Я происхожу из древнего, но очень небогатого рода Лебедевых из Ярославской губернии. Мои предки были работящие и довольно-таки образованные люди. В те далёкие времена престижно было врачевать и учительствовать. Мой прадед Лебедев Николай служил священником при деревенской церкви в Некоузском районе Ярославской губернии. Женщины также работали, они в основном преподавали в школах. Дамы одевались в строгие скромные платья по длине той моды. Тогда не принято было оголять щиколотки, а волосы укладывали в гладкие причёски. В те годы в селе самыми почитаемыми людьми считались священнослужители, учителя и врачи.

Жизнь текла медленнее, все читали газеты в бумажном варианте и писали друг другу красивые длинные письма. Тогда я ещё подумала что, кто знает, пройдёт ещё лет сто, и вернуться былые пристрастия. Люди снова будут ценить порывы души, начнут как прежде прогуливаться неспешно по аллеям парков, заниматься творчеством, развивать искусство, а тяжёлую неблагодарную работу перепоручат роботам.

Всегда молилась и в тайне надеялась, что человечество будет разумнее и не допустит в светлом будущем войн и разрухи. В самых своих смелых мечтах я не предполагала, что доживу до благоденствия. Судьба распорядилась по своему, и вопреки здравому смыслу, мне посчастливилось воочию наблюдать то самое долгожданное космическое будущее. Какую цену я должна заплатить за данную привилегию?