Идеальный мир для Химеролога - Олег Сапфир

class="p1">Кеша подлетел и сел на край стола. Я взмахнул рукой, и вспышка магии окутала птицу. Тот на глазах начал увеличиваться в размерах: вытянулся хвост, удлинились лапы, тело раздалось вширь, превратившись в подобие небольшого птеродактиля.

— А так? — спросил я.

Она смотрела на мутировавшего попугая широко раскрытыми глазами и прошептала:

— Химеролог… Лучше бы, конечно, сумасшедший.

— В общем, я дал задание своему попугаю найти мне сотрудника.

— На «Мосту Самоубийц»? — уточнила она.

— Ну да. А что здесь такого?

— Понимаю. Вам нужен был совершенно отчаянный человек…

— Да. И с образованием, опытом в администрировании и так далее.

— О, так это я. Но я вам не подхожу.

— Почему?

— Я боюсь крови, убийств и… химер. Сразу три варианта.

— Ладно, если без шуток. Вот бланк, — я протянул ей лист бумаги. — Заполни.

Она неуверенно посмотрела на бланк.

— Просто, — устало сказал я, — заполни. Потом будем об остальном говорить.

— О’кей.

Она взяла ручку, и я остался наедине со своими мыслями.

У меня были ученики, ассистенты… А сейчас я понял одну вещь: я понятия не имею, как нанимать кого-то на работу. Да потому, что я никогда никого не нанимал! Обычно я, наоборот, от всех отмазывался, отталкивал.

Все хотели попасть к великому Викториану. Это было всё равно что выиграть золотой билет в лучшую жизнь, родиться в императорской семье… Это было лучшее, что могло случиться с тем, кто владел даром химерологии.

Однажды я проходил мимо какой-то выставки, зашёл из интереса и указал одному химерологу на его ошибки, показал пару заклинаний. Так этого придурка через какое-то время сделали главным химерологом королевства! Ему хватило того, что он мог говорить: «Меня наставлял сам Викториан». Любая дверь была для него открыта.

А тут я не могу нанять на работу одну обычную женщину… Да что ж такое.

Мои размышления прервало тихое пение.

— Тра-ля-ля, тру-лю-лю, я работу так люблю…

Хомяк-бариста в этот момент высунулся из-под стола. Он был в крошечном фартуке с пятном от кофе и держал в лапках микроскопический венчик, которым отбивал ритм о ножку стула.

Я громко кашлянул.

Хомяк пискнул, спрятал венчик за спину и снова юркнул обратно.

— Ой! — вздрогнула девушка.

Она подняла на меня виноватые глаза и посмотрела на свой листок.

— Я задумалась. Извиняюсь. А ещё я нарисовала цветочек. Хотите, покажу? Пожалуйста, только не убивайте меня…

— Кеша, — обратился я к птице, — в этом мире всех химерологов так боятся?

Но прежде чем Кеша успел ответить, девушка подняла руку:

— Можно сказать?

— Говори.

— На минуточку, меня ещё ни разу не похищали. У меня просто нет выработанной привычки, как себя вести в такие моменты.

— Так а кто тебя похитил-то? — удивился я.

Она указала пальцем сперва на попугая, а потом на меня.

— Ладно, я. А Кеша при чём? Стоять… Кеша⁈ — я повернулся к попугаю. — А ну-ка, мой маленький пернатый друг, расскажи, как именно ты пригласил нашу гостью?

— Это я могу рассказать, — вмешалась девушка. — Он подлетел, сел рядом, поговорил, а затем сказал: «А теперь ты пойдёшь со мной к моему хозяину. Иначе очень сильно пожалеешь».

— Кеша! — я рявкнул так, что попугай чуть не свалился со стола. — Ты что, угрожал ей⁈

Кеша переступил с лапы на лапу, явно пытаясь придумать оправдание.

— Хозяин, Кеша не угрожал! Кеша просто… мотивировал!

За разговором, что затянулся на какое-то время, я понял одну фишку. Кеша нашёл, наверное, идеального человека. Учитывая, что я сам какого-то чёрта минут пятнадцать слушал о том, как она однажды испугалась и получила из-за этого психологическую травму.

Она так умело рассказывала, что прямо притягивала к себе. Такая милая наивность.

— … и вот он бежит на меня, шипит, крыльями машет! — увлечённо рассказывала она, активно жестикулируя. — А я-то думала, что гуси — это благородные птицы! Я же в документальном фильме видела, как они заботятся о птенцах, как красиво летают клином… Я просто хотела его обнять, понимаете? Сказать ему, какой он красивый. А он… он меня ущипнул! Прямо за ногу! Я тогда так расплакалась. Не от боли, нет. От предательства! Как он мог⁈

Я молча кивал, делая вид, что полностью поглощён этой душераздирающей историей. На самом же деле мой мозг аналитика уже разложил всё по полочкам. Травма не от нападения, а от разрушенных иллюзий. Интересный экземпляр. Крайне непрактичный, но очаровательный в своей непосредственности.

И все её истории были до смешного абсурдными.

Будучи ребёнком, она полезла на крышу дома, чтобы спасти котёнка, который там мяукал. В процессе спасательной операции она умудрилась провалиться в дымоход. Застряла там на несколько часов, пока её не вытащили, всю в саже.

А ещё она добрая. Когда Кеша решил, что она слишком долго говорит и не по делу, и попытался её перебить, я по привычке послал в него лёгкий разряд. Он дёрнулся и замолчал, обиженно глядя на меня.

— Ой, не надо его бить, пожалуйста, — тут же вступилась девушка.

Я удивлённо поднял бровь.

— Он хороший, — сказала она и, немного помедлив, добавила: — Наверно.

Она смутилась, как будто сделала что-то не то. А потом и вовсе извинилась за то, что указывает мне, что делать. Мол, конечно же, я могу делать всё, что хочу, но… не нужно бить попугая.

А я, между прочим, защищался. Я же его ещё в прежнюю форму не вернул, только клюв запечатал, чтобы он не болтал лишнего, пока я тут собеседование провожу. И этот перекачанный птеродактиль, обидевшись на молчание, уже начал расправлять крылья, явно намереваясь вцепиться мне в волосы. Так что лёгкий разряд был чисто превентивной мерой.

В общем, я обрисовал ей ситуацию:

— Мне нужен свой человек. Администратор, все дела. Человек, которому нечего терять в этой жизни. Совершенно.

— О, так это же я! — с какой-то грустной радостью воскликнула она. — У меня действительно ничего нет, чтобы что-то потерять. Когда-то было, но потом, как родители умерли, так всё куда-то и пропало…

Твою мать! Опять сорок минут пропали, пока я просто слушал истории из её жизни. Грустные истории, конечно. И самое интересное, что все её проблемы были из-за её наивности и доброты.

Сначала дядя, который после смерти родителей пришёл к ней весь в слезах. Сказал, что у него