Владимир, сын Волка (СИ) - RedDetonator

— Осталось лишь несколько управлений, — произнёс Директор. — 7-е я оставил напоследок, как самое тяжёлое. Но есть ещё 9-е и 13-е управления — тут следует подходить к делу осторожнее.

9-е управление — это охрана высокопоставленных лиц и правительства. Оно выглядит неплохо и справляется со своими задачами, но его нужно проверить, несмотря на политические риски.

13-е управление — это работа с информаторами и агентами, что тоже требует деликатного подхода, потому что речь о работе с людьми. Вероятно, с этим управлением придётся работать дольше, потому что просто так передать информаторов новым людям не получится.

Но главное уже сделано — сотни офицеров, не удовлетворяющих высоким стандартам Директора, уже переведены в провинциальные подразделения, чтобы разорвать их связи и минимизировать ущерб от них. Впрочем, сильно надолго они там не задержатся, потому что Кабулом Великая Жатва не ограничится.

— Вы дали мне ровно то, что обещали, товарищ майор, — произнёс Ватанджар.

— Работа ещё не завершена, товарищ генерал-полковник, — покачал головой Директор. — Просто увеличением качества кадров мы не ограничимся. Далее нам предстоит совершенствовать организацию работы — это потребует куда больших усилий.

— Я понимаю, — улыбнулся Мохаммад Ватанджар. — И мы их приложим.

У него много причин для радости: каждый выявленный в ХАД предатель — это удар по фракции Парчам. Если предатель оказывался из фракции Парчам — это свидетельство того, что Наджибулла работал плохо, а если из Хальк — это подтверждение беспристрастности генерал-полковника, который придерживается интересов Афганистана, а не своей фракции.

Благодаря произошедшим изменениям, Ватанджар, наконец-то, стартовал свою политическую карьеру — раньше его держали в Политбюро НДПА только потому, что нельзя было не держать, а теперь у него появился политический вес и амплуа решительного реформатора.

— Надеюсь на это, — улыбнулся Директор в ответ. — Теперь по поводу попыток внедрения.

Большая часть утечек информации из ХАД была пресечена, даже не эффективностью Аналитического отдела, а просто самим фактом, что кто-то интенсивно ищет кротов. Душманы, в связи с этим, вряд ли располагают надёжными сведениями о том, какие именно изменения произошли и насколько всё стало плохо для их механизма внедрения агентуры.

Качество агентов стало выше, поэтому работа кадровой службы осложнилась, но, до сих пор, душманы испытывают серьёзные проблемы с внедрением. Возможно, ЦРУ сейчас вырабатывает решение проблемы, но неизвестно, как долго это продлится.

— Я слушаю, — кивнул Ватанджар.

— Необходимо расширить штат и полномочия Аналитического отдела, — произнёс Директор. — Требуются более сложные методы проверки, чтобы минимизировать шанс засылания вражеской агентуры. Нынешние методики, к сожалению, несовершенны, поэтому нужно предпринять меры, пока вражеское руководство не адаптировалось.

— Если генерал-майор Гаськов считает нужным — так тому и быть, — легко согласился Ватанджар. — Делайте всё, что считаете необходимым.

— Прекрасно, — удовлетворённо улыбнулся Директор. — Ещё нам необходимо усилить подготовку ваших спецподразделений. Нам нужны лучшие ваши спецназовцы для их переподготовки в учебных центрах СпН. Специалисты из «Вымпела» готовы провести необходимые экзаменации и отобрать лучших из лучших.

— А разве качество наших спецподразделений неудовлетворительно? — нахмурился генерал-полковник.

— Удовлетворительно, — улыбнулся Директор. — Но нам всем будет лучше, если оно будет соответствовать оценке «хорошо» или «отлично». Мы ожидаем, что качество и скорость планирования операций непременно возрастёт, в скором времени, но для их успешного выполнения нужны высококачественные кадры. В перспективе ваш спецназ должен стать не хуже советского — вы должны понимать, насколько значимы будут самостоятельные операции ХАД в глазах советского руководства.

— Хм… — задумчиво погладил подбородок Мохаммад Ватанджар. — Да, это будет иметь положительные политические последствия…

— Поэтому я и предлагаю провести отбор высококлассных спецназовцев для прохождения ими углубленной подготовки, — сказал Директор. — Успешный опыт применения ваших спецподразделений, в операциях, спланированных без участия КГБ, но с его одобрения — это политическое заявление. И стоять за ним будете именно вы.

— Можете сказать откровенно — зачем это лично вам? — спросил генерал-полковник.

— Откровенно? — переспросил задумавшийся Директор. — Я сторонник права народа на самоопределение. Демократическая Республика Афганистан должна сама вести эту войну и победить в ней. И вести её к победе должен конкретный человек, один… вы, товарищ генерал-полковник.

— Но почему я? — недоуменно спросил он.

— Вас назначили директором ХАД, — улыбнулся Директор. — Ваша биография показывает, что вы честный офицер, которому, давайте смотреть правде в глаза, не дают ходу. Не только потому, что вы во фракции Хальк, но и потому, что вы не вписываетесь в общество политических закулисных прощелыг. Афганистан может быть спасён только компетентным военным, товарищ генерал-полковник. И я вижу в роли спасителя только вас, потому что вы соответствуете всем критериям этого спасителя. Вы же понимаете, от чего нужно спасать Афганистан?

— И от чего же? — серьёзно спросил Ватанджар.

— От радикальных исламистов, — ответил Директор. — Если республика падёт, то душманы возьмут власть. Они восстановят старые порядки, отдадут земли феодалам, установят порядки по шариату — вы знаете всё это не хуже меня. И Афганистан вновь погрузится в то Средневековье, в котором находился сотни лет до этого. Эта земля страдала слишком долго — пора прекратить этот порочный цикл. Её нужно спасать.

— То есть, вы придерживаетесь позиций фракции Хальк? — с подозрением спросил генерал-полковник. — Парчам хочет договариваться, робко пытается примириться, а Хальк на заседаниях не дают открыть рта, при молчаливом одобрении советских представителей. А вы, выходит, имеете другие взгляды?

— Мне не нравится радикализм позиции Хальк, — покачал головой Директор. — Но некоторые ваши позиции я поддерживаю. Договориться с душманами не получится — их финансируют США и страны Аравии. Даже если кто-то из них захочет договариваться, его заткнут или физически устранят. Переговоров не будет, как бы нам этого ни хотелось…

— Тогда каково ваше решение? — спросил Ватанджар.

— Нужно сражаться против душманов сразу на нескольких полях, — ответил Директор. — Сначала разбить их и не позволить им восстановиться, а затем работать с мирными жителями. Вы же свои для них — вам должны быть понятны их проблемы и надежды. И большую часть их потребностей можно удовлетворить даже имеющимися ресурсами. Опыт в Панджшере показывает, что договориться можно, но не с душманами, а с кланами и родами.

— За деньги, — сказал генерал-полковник. — Вы же понимаете, что коррупция и кумовство всё очень сильно осложнят. Сколько бы денег мы ни выделили, а мы можем выделить не так много, почти всё будет разворовано или растрачено бездарно.

— Поэтому мы и начали изнутри, — ответил на это Директор. — Вы видите, как меняется ХАД под вашим управлением — новые офицеры ощущают в себе способность изменить ведомство к лучшему и чувствуют, что их, наконец-то, оценили по достоинству. Нужно поддержать этот моральный порыв и использовать его. Сегодня будет реформирован ХАД, а завтра мы возьмёмся за Царандой и армию. Как только закончим с ними, у нас появится возможность действовать дальше.

— Допустим, у нас получится, — кивнул Ватанджар. — Но что дальше? Эту войну не выиграть военным путём, вы, как вижу, понимаете это не хуже меня. Как нам убедить Политбюро следовать вашему видению?

— Ходят слухи, что Кармалю осталось недолго, — тихо сообщил ему Директор. — Он начал сильно выпивать, практически не участвует в заседаниях и не принимает никаких решений. Скоро его решат снимать с поста, и нужен будет кто-то, кто займёт его место. Очевидным кандидатом, до сравнительно недавнего времени, был Мохаммад Наджибулла. Теперь очевидного кандидата у Политбюро нет, но менять Кармаля нужно обязательно.