Рекрут - Алекс Хай

и Рион! — едва улыбнулся Сойр. — Вы всегда вместе, так что и поднимайтесь оба.

Они вышли синхронно, как и всегда. Тар чуть пошатывался — небольшая рана на ноге, полученная в секторе по глупости, ещё его беспокоила. Рион слегка поддерживал его под локоть. Первым знак выдали Тару, затем Риону. Когда знаки оказались на их лацканах, Тар улыбнулся. Широко, искренне. Рион — только кивнул.

Наконец, дошла очередь и до меня.

— Ромассил Хал, — произнёс Сойр. — Поднимись.

Легкий шорох прокатился по залу. Нервный. Прерывистый.

Я шагнул вперёд. Тень двинулась следом, отставая лишь на полшага. Мы поднялись по ступеням, встали напротив Сойра. Он держал знак в ладони — как клинок.

Я взглянул на него. Потом — на зал. И сказал:

— Можно просто Ром.

Пауза. Лёгкий, почти незаметный кивок Сойра.

— Ты выбрал Ночь. И имя в ней, — отозвался он. — Пусть так, Ром.

Он с молчаливой торжественностью приколол знак к моей форме. И на этот раз — весь зал смотрел. И молчал.

Тень покрутилась вокруг меня, словно продолжала оберегать. Прикрывала спину. И это тоже не укрылось от присутствующих.

Я повернулся к толпе.

— И запомните, — сказал я негромко, но достаточно чётко, — я пришёл не разрушать. А стать мостом. Между вами. Между кланами. Моё место здесь.

Кто-то закашлялся. Кто-то вздохнул. Кто-то отвёл взгляд.

Только Герцог, сидевший чуть в стороне, молча кивнул. Не как лорд. Не как командир. А как… союзник.

А в конце зала всё ещё стояла магистр Салине.

И всё ещё улыбалась.

* * *

Уже после официальной части, когда мы спустились в трапезный зал с рядами длинных столов, меня окружили сослуживцы. Поздравляли, хлопали по спине, желали успехов и подшучивали.

Хван появился из-за моей спины, как всегда — словно игрушка из дурацкой коробки на пружинах.

— Ваше темнейшество, — произнёс он с преувеличенным поклоном, — разрешите поздравить вас с победой над нерадивым братцем и законом. Полупринц Ром, смею заверить, ваше происхождение не мешает вашему потрясающему профилю!

Я усмехнулся.

— Назначу тебя придворным шутом, Хван. Впрочем, для тебя это даже повышение.

— Служу как могу, ваше темнейшество! — он подмигнул и хлопнул себя по груди. — Вот только корона у тебя будет из Ноктиума, и надевать её без перчаток — плохая идея.

— Сочту это предупреждение за заботу.

Я посмотрел на него внимательнее — и прищурился. На его форме, на правом плече, красовалась новая нашивка. Неброская, но узнаваемая: «Ночные тени».

— Разведка? — уточнил я.

Хван гордо кивнул.

— Мда. Теперь я официальный крот. Только костюма защиты не хватает и очков в пол-лица. И, если честно, мне это куда больше по душе, чем махаться с тварями. Хотя и с ними порой придётся…

Если лунные стражи занимались самой кровавой и опасной работой, то Ночные тени — самой грязной. Разведка источников Ноктиума, контроль выработки, аналитика и прочая унылая, но крайне полезная деятельность.

— Поздравляю, — сказал я искренне. — Значит, бабушкина игольница сработала. Повезло и тебе, и мне.

Хван широко улыбнулся.

— Я же говорил, что найду способ вылезти за пределы города. А теперь, смогу лазить где угодно. И, чует мое нервное сердце, мы с тобой ее не раз пересечемся на вылазках.

— Главное — не застрянь в пустыне.

Он фыркнул.

— Я изворотливее, чем кажусь. Ты, главное, не звени своими стальными яйцами, а то в пустыне далеко слышно. Вызвать принца Солнцерождённых на поединок… Как это вообще тебе пришло в голову⁈

Я подал плечами.

— Хорошо учил историю альбигорского права. — Я покосился на Элвину, весело щебетавшую с другими соклановцами. — Спасибо Трейнам.

Хван поднял кружку разбавленного грибногоэля, сделал глоток и поморщился.

— Всё же не умеют наши варить его правильно. Пойдём к старине Ройсу, опустошим его запасы.

— Немного позже присоединюсь, — отозвался я.

— Застолблю за тобой полбочонка!

Хван, словно вихрь, уже нёсся между столами, подбивая самых отчаянных продолжить праздник за пределами казармы.

Я же хотел немного покоя.

Весело пьяные голоса, хлопки по плечу, смех близнецов, щебет Элвины, даже упрямое молчание Лии — всё это сейчас было лишним. Слишком громким. Слишком живым.

А внутри меня стояла тишина. Холодная, каменная. Как стены Храма Воинов, в который я и направился. Неожиданно для себя.

Вернулся в зал, уже пустой и безмолвный, но всё ещё пропитанный лунным светом, струившимся из прорезей в куполе. Он скользил по полу серебристыми лужами. Играл бликами на барельефах вдоль стен. Я медленно шёл вдоль них, прикасаясь ладонью к холодному камню.

Сцены — знакомые и незнакомые — были вырезаны с болью и гордостью. Вот сражение у Холодных Врат. Вот обряд Приручения Тени. Вот первое объединение Стражей, клянущихся хранить границу Альбигора от посягательства тварей…

Я шёл, и каждый барельеф отзывался где-то внутри. Будто я не впервые здесь. Будто не просто читал об этом — будто стоял тогда, среди них. С мечом. С клятвой. С Тенью за спиной. На самом деле я никогда здесь не был — ни как Ромассил, ни как генерал Ромулус эн Барлион. Просто ритуалы Лунорождённых слишком уж походили на имперские.

— Один, — из-за колонны донёсся тихий мелодичный голос, — среди камней. Почти как призрак.

Я обернулся.

Салине.

Она стояла у входа, в своей чёрной мантии, с капюшоном, опущенным на плечи и в вечной полумаске, положенной по статусу. Свет с купола касался её лица, высвечивая высокие скулы, спокойные глаза, усталые тени под ресницами. И что-то ещё. Ту самую тайну, которую я чувствовал с первой нашей встречи.

— Не люблю шума после побед, — сказал я. — Особенно когда победа — это всего лишь очередное выживание.

Она кивнула и пошла ко мне. Медленно, не спеша. Как будто знала, что спешить уже некуда.

— Поздравляю, Ром, — произнесла она мягко. — Ты стал тем, кем должен был стать. Или… почти.

— Почти, магистр? — я склонил голову. — Кем же я, по вашему, должен стать, когда вырасту?

— Ты стал живым Лунным стражем. А это, как показывает практика, уже большое достижение.

Я криво улыбнулся. Не возразил. Мы оба знали, что это правда.

— Вы что-то знали, — сказал я, глядя ей прямо в глаза. — С самого начала. Ещё в тот момент, когда впервые появились в Башне Белой ткани. Не потому ли вы так крепко вцепились в меня?