Город, которого нет 3 - Артемис Мантикор

— Беспредельщики долгое время действовали тихо и создали образ тупых отморозков, но всё это время у нас было полно их кротов. Начиная с Ральфа, — припомнив своего бывшего друга и убийцу, шеф поморщился. — Не знаю, как им удалось создать более эффективную и чёткую структуру в условиях Города, где нельзя контролировать рестарт другого человека, если у тебя нет его адреса. Но это факт. Их организация напоминает секту смертников-террористов.

— Они же своим промывают мозг гидрой, — заметил я. — Контролировать людей через химическую зависимость — трюк, который ещё в нулевом мире удавался тем, кто его по итогу угробил.

— Это тоже, на низшем звене. Но там есть не только исполнители. Настоящие фанатики. Да и если вспомнить, кто всё это начал…

— А кто всё это начал? — перебил я. Этот вопрос был слишком важен, чтобы упустить момент.

Михаил вздохнул.

— Его зовут Олег. Развивается по архетипу жреца, но я не знаю, как зовут его бога. Он всегда был параноидальным, а уж когда протекла крыша и он решил уничтожить Город… о нём вообще очень мало что известно. В их секте никто не знает всего замысла, у всех есть лишь та часть, которую должны выполнять они сами.

Это я уже знал от Марты, но вдруг мелькнёт что-нибудь новенькое?

В памяти всплыл образ мужчины лет сорока пяти с тёмно-русыми волосами и залысинами на и без того редких волосах. Совершенно непримечательный тип, который одинаково мог в прошлом мире быть таксистом, школьным учителем или директором мелкой фирмы. Разве что яркие голубые глаза, будто две льдины, выделялись в этом образе, да и то они не выходили за рамки нормальности, как у Саши.

Перевёл взгляд на окно.

Колонна на улице уже уходила. Боевые маги, местная полиция и военные в серой форме — многих несли на носилках. Кого-то — на погребение. Бой с Хеттарием вовсе не был бескровной и лёгкой победой. Он таковым был лишь для Михаила.

Алашанит назвал его архивариусом…

— То есть главный злодей — это безумец, решивший просто так уничтожить Город? — задала наивная Рита вопрос, на который я и сам хотел бы знать настоящий ответ. Но Михаил его как раз таки вряд ли даст.

— Здоровый человек бы не стал делать всё то, что делают они, — шеф ответил ожидаемо. Вопрос задавался совсем не о том, что стал бы делать здоровый человек. — Не буду говорить о зле в чистом виде, скорее, это помешательство. Некоторые вечные слишком уж пресытились счастьем и перешли отыгрывать злодейские роли. В любом случае, главная цель нам известна. Они хотят любой ценой разрушить Город.

— А что тогда будет с нами? — задала резонный вопрос Рита.

— Они не могут убить всех пробуждённых и простых жителей мгновенно. Даже ядерная бомба уничтожит его лишь на одном круге, а затем он восстанет из пепла вновь. Сейчас известно два способа, которыми можно уничтожить мир. Первый — подставив нас под стирателей. Отрезанный ими район и ряд связанных с ним пробуждённых исчезнут.

Это я уже и так знал, так что интересней не стало. Но Михаил намеренно тянул время. Хотел, чтобы и остальные добрались в офис и услышали главное.

С той стороны окна вдалеке увидел приближающуюся фигуру мотоциклиста. Безопасностью пробуждённый пренебрёг, потому я мог видеть лицо Лёхи. В этом мире он выбрал самый близкий ему образ длинноволосого рокера. Похоже в этом парне даже диктатура не способна до конца убить дух две тысячи седьмого.

— А второй? — спросил я.

Михаил не спешил с ответом. Взял в руки чашку, переданную Элой.

Девушка всё ещё была в ночной рубашке. Только Рита отдала ей свою бежевую куртку, и та завязала его на манер юбки. Искать остатки личных вещей на втором этаже было невозможно — лорд хаоса от злости, что упустил потенциальную шестнадцатую жену, хорошенько постарался, и путь наверх был завален обломками стен.

Послышались шаги в коридоре. Михаил будто знал, кто идёт, хотя с его места в окно он бы не смог его увидеть. Тем не менее он не оборачивался.

— А вот и Алексей, — сказал он, сделав ещё глоток чая и отставив на стол.

— Превед медведы! — поднял руку названый, пародируя древний мем соответствующий текущему времени. — А чем так пахнет?

— Здесь — ничем, — отрезал Михаил. — Теперь насчёт твоего вопроса, Полярис. Второй способ — это заставить людей ненавидеть Город.

— А чё за вопрос-то был? — спросил Лёха.

— Чего добиваются наши недруги, — пояснила для него Рита.

— А-а, — потянул он. — И чё?

— То, что я сейчас скажу, не для лишних ушей. И было бы хорошо, если бы вы не трепались об этом. Считайте это первой служебной тайной. Хотя конечно, в Городе сложно проконтролировать такие вещи без знания места жительства.

— Может, подождать тогда Марту и Феликса? — предложила Рита.

— В этом нет необходимости, они уже знают, — отмахнулся Михаил и сразу начал. — Вы все знаете, как работает Город. Его главное стремление — сделать вас счастливыми.

— С помощью монстров? — сегодня Рита была на редкость боевой.

— Природа этого явления нам до конца не известна, но этот мир не заканчивается на сентябре две тысячи седьмого. Нам уже удавалось двигать кризис дальше после успешных оборон. Каждый финал — это борьба за новый день Города. Но даже с учётом кризиса, до его начала Он — тот, кто больше чем кто-либо любит нас.

Здесь он улыбнулся своей привычной тёплой улыбкой. Я вдруг понял, что именно отсутствие вечной улыбки сегодня обеспокоило меня больше всего. Этот парень выглядел немного меланхоличным, но в разговоре он всегда проявлял чудеса оптимизма.

Рита не нашлась, что сказать.

— А до кризиса он будет стремиться потакать твоим желаниям, даже не всегда осознанным. Это место, где могут исполниться любые мечты. Живые родители, живые жёны и дети… — он тяжело вздохнул. — А ещё возможность делать то, что ты хочешь. Город знает каждого из нас лучше, чем мы сами, и стремится корректировать наш сценарий так, чтобы каждый наш день был прекрасен.

— А если все будут ненавидеть Город, то он попытается себя убить? Чтобы исполнить и это желание? — понял я, к чему он клонит.

— Можно сказать и так… — потянул он