Барон особого назначения - Евгений Щурский

было немного поспать. Паша же с Колей остались дежурить. Кто знает, что ещё подкинет нам это гиблое место.

Прошло часов шесть, когда меня разбудил Егор.

— Ты как, в порядке? — спросил он, присев рядом со мной.

— Хм… — прежде чем отвечать на вопрос, я решил прислушаться к своему организму, — На удивление, в полном.

— Я рад, — улыбнулся лекарь, — Отойдём ненадолго?

Я поднялся на ноги и проследовал за Егором. Оказавшись чуть поодаль от остальной группы, он остановился и полушёпотом спросил:

— Это что было там, на улице?

— Спящая техника, — пожал я плечами, причём говоря чистую правду, — Сам без понятия, как так вышло. Но хотя бы понимаю, что сделал.

— Это не магия тени, Ян Борисович, — лекарь стал неожиданно серьёзным. — Я догадываюсь, что это за стихия, и могу лишь поклясться, что эту догадку я унесу с собой в могилу.

— Паша единственный, кто в курсе, — хмуро сказал я, поглядывая на остальных, — Спасибо за понимание. И ещё. Коля, конечно, весельчак, но далеко не дурак. Поговори с ним как-то на тему того, что теневик я очень перспективный. Чем меньше людей думают, что это не магия тени, тем спокойнее будет житься нам всем.

* * *

Ещё около часа ушло на то, чтобы разбудить оставшихся членов команды и устроить обед с летучкой. Толком и времени обсудить эту засаду не было, но все как один сошлись во мнении, что несмотря на то, что дело мы имели с механическими насекомыми, проще было бы назвать их теми ещё крысами. Подкрепившись сухпайками, мы окончательно пришли в норму.

Разобрали лагерь и направились обратно к цитадели. Зелёный туман стал менее плотным, но сдуть его было всё ещё сложно. Я предположил, что поджигать его — идея плохая. Есть огромный вариант, что у этой ловушки двойное дно: не взяло ядом, так пускай всё на воздух взлетит.

Добрых полтора часа наш Николай геройски воевал с облаком газа, пока окончательно не выдул его из ангара. Мы стояли чуть поодаль, а он периодически возвращался пополнить источник и поправить здоровье с помощью Егора. Когда же всё было расчищено и нашим лёгким ничего не угрожало, отряд в полном сборе вошёл в ангар с радушно распахнутыми створками, будто несколько часов назад он и не пытался нас убить.

Внутри всё выглядело очень похоже на первую цитадель — технологичный мусор, запчасти для роботов и стандартные восемь капсул смерти, в четырёх из которых даже издалека проглядывались человеческие силуэты. Наличие на пленниках сохранившейся одежды внушало надежду на лучший исход.

Подойдя к аналогичной консоли, я нажал нужные кнопки и мутная жижа начала сливаться вниз, освобождая пленников из энергетического рабства. Члены моей команды, наученные горьким опытом, разделились и принялись отключать от тел провода и шланги. Мы оперативно вынесли их на свежий воздух, где Егор начал оказывать пострадавшим первую помощь.

— Видишь нашивку с гербом? — тихо спросил Паша.

— Ребров?

— Думаю, да, — кивнул напарник, — У остальных такие же есть.

Самый старший из группы очнулся быстрее всех, приподнялся, окинул присутствующих взглядом и со страдальческим видом выблевал остатки мутной жижи наружу. Мышцы слушались его плохо, Пони быстро подоспел к нему с набором лекарств.

Спустя время очнулись все четверо. Кто-то молча смотрел в одну точку, кто-то истошно кричал, все реагировали по-разному. Лучше всех себя показал тот, что очнулся первым. Суровый мужик, довольно крупный, лет сорока. Волосы его были чёрные, как смоль.

— Вы кто такие? — холодно спросил он. Взгляд его пронзительных серых глаз недоверчиво метался между членами нашей команды.

— Майор Горин послал за вами, господин Ребров, — ответил я, присаживаясь напротив графа, — Меня зовут Ян Бронин, барон. Бойцы, что со мной, — команда зачистки.

— Спасибо… — на лице Реброва проявилось облегчение. — Граф Пётр Васильевич Ребров. Впрочем, вы и так знаете.

— Не напрягайтесь, — подоспел Егор, заботливо осматривая пациента. — Как себя чувствуете?

— Как человек, которому засунули провода во все щели, после чего полтора месяца использовали как чёртов генератор! — рассерженно рявкнул граф, после чего согнулся в новом приступе кашля. — Простите за грубость. Я слегка не в себе.

— Всё уже позади, — я поспешил его успокоить. — Ваши люди с нами, четверо, включая вас. Егор, — я повернулся к целителю, — как у них дела?

— Восстанавливаю, выпил зелье, сейчас пойду на второй заход.

— Приступай.

— Четверо, говорите… — сдавленно произнёс Пётр Васильевич. — Нас было девять. Как только вышли из портала, напоролись на блядский патруль. Не были готовы совершенно, потеряли двоих. Потом заревела сирена, и сюда пришла целая орда этих тварей. Устроили бойню с другими ублюдками, а мы оказались зажаты, как в тисках!

Граф снова хрипло закашлялся, пытаясь избавить лёгкие от мокроты, затем продолжил.

— Суки положили ещё двоих, а потом был взрыв. Очнулся я уже с трубкой в горле, плавающий в мерзкой жиже, накачанный чем-то успокаивающим. И спокойно плавал, пока мой источник пускали на переработку. Наблюдал, как мои люди, мой сын…

После этих слов граф подскочил на ноги, скривился от резкой боли, но всё равно двинулся в сторону остальных выживших. Упал на колени рядом с парнем, что лежал и не шевелился, широко раскрытым взглядом буравя тучное небо.

— Митя, сынок! — дрожащим голосом произнёс Ребров, пытаясь переложить его голову к себе на колено. — Всё позади, нас вытащили. Это закончилось!

— Это закончилось… — механически процедил блондинистый молодой парень, лежащий с краю.

Пока мы снова отвлеклись на графа, пытавшегося привести в чувство сына, произошло то, что мы вполне могли предвидеть — один из оставшихся в живых гвардейцев поднялся на колени, обхватил свою голову руками и, прежде чем кто-нибудь что-то понял, пронзил свою голову длинным металлическим шипом, вышедшим из его ладони, после чего упал замертво.

— Игорёк, твою мать! — крикнул Пётр Васильевич, теряя последние капли самообладания. Дальше он просто сорвался на крик.

— Присматривайте за другими, — крикнул я, спохватившись. — Не дайте им себе навредить! Егор! Спасти сможешь?

Немцов уже был около тела молодого парня, что не смог перенести подобный удар судьбы и решил поставить точку в этом вопросе. Лекарь лишь покачал головой, после чего