Это кто переродился? Книга 2 - Сириус Дрейк

этим дамам, я спрятал монету в карман и направился к портрету Омарова, где этого старого павлина изобразили верхом на коне. Отбросив картину, я нашел сейф: оттуда недурно напевало золотом.

Я улыбнулся. По дуэльному кодексу все сейфы принадлежат к недвижимому имуществу рода, однако… Кто сказал, что все, что внутри них тоже?

За мной Омарова уже усаживали в кресло-каталку.

— И все эти в зале тоже пойдут к нему в коллекцию? — спросил я, проверяя ящики.

— Нет. Только те, кому звонил Коллекционер, — ответила одноглазая, пока ее подруги привязывали барона к спинке. — Он дает тебе шанс остаться «человеком». И лишь один. Однако…

— … Не у всех получается, — хмыкнул я. — Ты знаешь, где ключ от сейфа?

Девушка покачала головой.

— Нет. И тебе не стоит трогать эти деньги. Они грязные. Омаров загубил сотни жизней ради них. Если ты возьмешь их, то станешь таким же.

Я хмыкнул и нашел в одном из ящиков двойное дно. Там и лежал ключ.

— Таким грязным слизняком? Вряд ли. Я никогда не прячусь за спины «слуг». А деньги не пахнут.

Щелкнув замком, я открыл дверцу. От блеска золота меня буквально ослепило. Расписных бумажек здесь лежали целые пачки.

— Хорошо… — проговорил я, разглядев целую стопку монет с клеймом. Повезло, что Домна еще не успела добраться до них.

На мое плечо легла рука. Одноглазая.

— Оставь золото, парень. Это плохо закончится.

— Боишься, что и мне позвонит Коллекционер? — улыбнулся я.

— Да. И он обязательно позвонит.

— Пусть попробует. Второй раз он от меня не уйдет, — проговорил я, поймав ее удивленный взгляд.

Остальные горничные уже пропали за дверью вместе с дедом Омаром. А вот девушка в платье, как была, так и осталась сидеть на ковре. Ее била истерика.

— Пошли, Ирина. Пусть в тебе тоже есть грязная кровь Омаровых, но ты невинна. Тебе здесь оставаться опасно, — сказала одноглазая, протянув ей руку. — Идем с нами. Ты будешь…

— Нет, нет, не хочу!.. — взвизгнула девушка, упал на ковер. — Уйдите!

— Дурочка. Ну если хочешь умереть, то оставайся. Два раза предлагать не буду.

И горничная скрылась за дверью.

* * *

В усадьбе Омаровых.

— Ага-а! — протянул Корвин, открыв холодильник, а он был просто гигантских размеров. — То что нужно!

А там чего только не было — от колбас и жареных кур до заливного. И все нетронутое.

— Наслаждайся! — сказал он и, взяв довольно тявкающего Рэда, швырнул его внутрь. Закрыв крышку, направился искать сигары. Сзади загрохотало так громко, что и мертвого легко разбудили бы.

Однако весь род Омаровых как был, так и продолжал спать, разлегшись на пушистых коврах в окружении шариков, с которыми они тут явно переборщили. Что интересно — тут разлеглось только старшее поколение. Детей и подростков, отчего-то видно не было.

Тут кое-кто проснулся — и был это его желудок. Этот дурачок Зайцев был не дурак поесть, но отчего стоило Ковину продрать глаза, тело было постоянно голодным.

Столы, заваленные кушаньем, манили. А еще торт…

— Вот это да! — улыбнулся он, подойдя к этому гигантскому сооружению кремово-бисквитной мысли. Он был в пять уровней, на голову выше самого Корвина. На самом верху была глазурная цифра «65».

Нет, удержаться было невозможно. Взяв нож, он только собрался отрезать себе кусочек, как…

Хлоп! — и Корвин вжал голову в плечи. Обернулся.

Один из шариков, что только что покачивался за его спиной, лопнул. Рядом стояла какая-то мелкая девчушка в форме горничной и радостно улыбалась. В ее руке была иголка.

— Ты чего творишь⁈

Но девчушка даже не повернулась в его сторону. Хихикнув, она прыгнула к еще одной связке шаров и ткнула их иголкой. А потом еще и еще!

Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Шарики разносило в лоскуты, а девочка, не переставая хихикать, побежала по всей усадьбе, крепко сжимая иголку. Хлопки сопровождали каждый ее шаг.

— Ненормальная… — буркнул Корвин и вернулся к торту. Тут его ушей коснулись какие-то стуки. И нет, это были не шарики.

Шли они из торта.

Думал, Корвин какую-то секунду. Найдя рядом стремянку, он взобрался наверх и откинул верхний уровень.

— Эй ты! — крикнул он в темное отверстие. — Вылезай!

Ему ответило только одно — мычание.

* * *

Выгрузив из сейфа все в мешки, я подтащил один из них к зареванной девушке.

— Так, этот мешочек нести придется тебе. Хватай его и пошли, — и закинув свою вдвое большую ношу себе за спину, направился к двери. Тяжесть золота наполняла меня жизненной энергией.

Однако Ирина даже не сдвинулась в места.

— Кому сказал? Не боись, тащить его недалеко. Донесем до машины, а там…

Но она только свернулась калачиком. Зарыдала в голос.

Я вздохнул. Ну что за дела? Где Артур⁈

— Ты чего хнычешь? — опустился я перед ней на колено. — Из-за своего деда что ли?

Ирина замотала головой из стороны в сторону.

— И правильно, он был негодяй каких поискать. А что? Горюешь из-за остальных, что спят внизу? Так их вроде не собираются отдавать Коллекционеру, или нет? Их жалеешь?

Она снова замотала головой.

— А что ноешь⁈ О себе плачешь? Так ты жива. А раз так, то пошли! Лучше идити, чем лежать. Лучше бежать, чем идти. И лучше летать, чем таскаться на этих уродливых отростках!

Но девушка не двигалась. Не согласна?

— Ну и дура, — фыркнул я, кивнув мешочку, к которому она даже не притронулась. Зазвенев, он потащился вслед за мной. — Смотри, останешься, как понаедет полиция, и всю вину свалят на тебя. А если нагрянет Инквизиция…

— Мне все равно, — ответила Ирина. — Мне некуда идти.

Я остановился. Как это?

— Всегда есть куда идти. Если у тебя есть отростки, то можно пойти куда угодно. Хоть в «Золотой котел».

— Куда?.. — застонала она, подняв на меня глаза. — Не смейтесь. Все мои родственники лежат там, внизу. Я их ненавижу всей душой, но кроме них у меня никого…

Я пожал плечами.

— Брось их, раз они такие мерзавцы. И живи сама. Делов-то? Хватай мешок, и пошли. А то мне тяжело повелевать таким количеством золота.

— Куда?.. Куда я…

Зарыдав, Ирина растянулась на ковре, а я махнул рукой. Пусть доживает свою жалкую жизнь, без конца ненавидя и жалея себя,