Это кто переродился? Книга 2 - Сириус Дрейк

милость, я потребую сто пятьдесят башенных монет. И не монетой меньше. И пятьдесят из них вам придется заплатить в любом случае.

— Ах ты! Ах ты, подонок! Да пошел ты к черту!

И озверевший Омаров, схватив телефон ударил его об пол. Затем кулаком опрокинул бутылку. Все вино расплескалось по кабинету. Он еще бушевал целую минуту, но затем обессилено упал в кресло — его сломил кашель.

— Какой же я старый идиот… Зараза… — кряхтел Омаров, пытаясь выплюнуть инородный предмет. Никак не получалось — он словно прирос к желудку!

Барон хотел уже сунуть два пальца в рот, но его отвлек звонок — разбитый телефон, вибрировал, лежа на полу.

— Кто еще? — буркнул он, взяв трубку. — Да…

— Время вышло, Омаров, — проскрипели ему в ухо металлическим голосом. — У тебя был месяц, чтобы стать человеком. Как жаль, что ты не справился…

У барона все внутри упало. Это же…

— Нет! Ты говорил, что у меня еще неделя!!!

— Говорил… Но поскольку ты даже и не подумал исправиться…

— Как⁈ Я помог пяти приютам! Я оплатил дорогостоящие операции десяти детям! Я возместил…

— … И параллельно отнял три ресторана, два бара и разорил четыре лавки: в трех случаях у родителей тех детей, которых и пустил по миру. И это еще не говоря об ограбленных Крысами ювелирных, которые ты тоже прибрал к рукам. А уж скольких убили твои внуки… И все за месяц!

— Что⁈ Мне нужны были деньги на эти твои «добрые дела»! Откуда ты думаешь, я бы их взял? Из воздуха что ли⁈

— А еще… Ты нанял убийцу, чтобы не выполнять свои обязательства…

— Ложь!

— … И поэтому я решил, что этой недели ты не заслуживаешь. Время вышло, а значит…

Омаров вскочил на ноги.

— Только посмей! Только явись ко мне, мразь! Я сделаю из тебя дуршлаг!

— Зачем мне идти к тебе⁈ Ты сам придешь ко мне, Омаров. Выпей еще винца, успокойся…

— Да как ты…

— … А потом просто усни. Поверь, твои грязные приспешники тебя не спасут. У них самих сейчас тихий час.

И прежде чем Омаров успел бы обложить его последними словами, этот тип злобно расхохотался и бросил трубку.

Барон долго слушал гудки. А потом крикнул:

— Ира! ИРА! — Но в ответ ему было молчание. — Ира! Ты что, оглохла?

Никто не ответил, и, ругаясь, Омаров пошел к выходу. Открыл дверь и вышел в коридор. Там было тихо.

— Ира, ты где⁈ Куда ушла, сука!

И ни звука в ответ. Только из зала на первом этаже слышалась легкая музыка.

— Куда все делись? Есть тут кто⁈ — вопил Омаров, вслепую двигаясь по коридору. — Почему мне никто не отвечает⁈ Ира!

На середине он оступился и чуть не полетел на пол. Там что-то лежало.

— Зараза, что за…

Он нащупал чью-то штанину. На полу распростерлась тело. Рядом пистолет.

— Что? Кто посмел?..

Охая и ахая, он поплелся дальше с пистолетом в руке. Вдруг барон нащупал впереди нечто мохнатое — это был Пивс, его любимый пес. И он лежал без движения. Рядом лежала Джесса, вторая собака тоже не двигалась.

— Что они с вами сделали?.. — зарыдал Омаров и крикнул: — ЭЙ, КТО-НИБУДЬ!!!

Но никто не ответил — сквозь музыку не слышалось ни топота, ни звона, ни песен, ни криков. Казалось, в своем огромном доме он был один.

— У меня есть еще неделя… — рыдал барон. — Еще неделя, ты обещал… Коллекционер…

Тогда, постанывая, он пополз обратно в кабинет. Своих собак он тащил за собой следом.

Глава 19

Кто тут хлопает шарики?

Музыка резко оборвалась, и подходя к «черному» ходу мы с Артуром слушали какие-то странные скрипы.

У порога сразу наткнулись на первое тело — повар лежал в проходе в обнимку с еще не ощипанным гусем и мирно спал. Рядом «отдыхал» дворецкий, а в главном зале было настоящее сонное царство — спали все, куда ни посмотри. А людей тут было под сотню. Вокруг десятки шариков, множество накрытых столов и даже огромный праздничный торт. Повсюду надпись «С днем рождения, дедушка! 65 лет!»

Тут же нашелся и источник скрипов. Патефон впустую вертел прослушанную пластинку.

— Интересно тут у них, — пробормотал я, переступая через очередного спящего. — Вы, дворяне, всегда так отдыхаете?

Артур фыркнул.

Мы разошлись — он с Рэдом пошел осматривать комнаты, а я направился на второй этаж. На лестнице нашел еще двоих: оба вооружены и были бы опасны, если бы не дрыхли без задних ног. В коридоре почивал еще один охранник, а за ним располагался кабинет начальства — дверь была приоткрыта.

— Ты тоже спишь, дед Омар? — прошептал я, подходя к двери. — Если нет, тебе же хуже.

Открыв дверь, я сразу разглядел деда — он смирно сидел в кресле, а у его ног лежали те самые белые собаки. В руке Омарова был пистолет.

— Не дождался, что ли? — фыркнул я, тронув деда за плечо. Пистолет выпал из обессиленных пальцев, а сам барон пробормотал что-то себе под нос, а затем раскрыл беззубый рот. По кабинету разнесся храп.

— Что ж, значит, будем делать под наркозом, — улыбнулся я, вытаскивая пассатижи.

И едва донеся их до его вонючего рта, остановился. А ведь золотого зова изнутри отчего-то не слышалось…

А вот сзади.

— Не тронь его. Он — собственность Коллекционера.

Я повернулся. На пороге стояли пятеро девушек в униформе горничных. За ними тряслась еще одна — в нарядном платье. Ее накрашенное личико блестело от слез.

— Он накажет его куда страшнее, чем ты можешь себе представить, — сказала одна из них, с белой повязкой на глазу, и тут в кабинет вкатили инвалидное кресло.

— Это вы сделали? — развел я руками. Они закивали.

— У Омарова был месяц на то, чтобы полностью изменить свою жизнь, — сказала одноглазая горничная. — И он не справился. Пытаясь стать хорошим, грешник Омаров стал сущим монстром. Поэтому его хочет Коллекционер. Так что уходи. Вас двоих вообще не должно было быть здесь.

— Уйду. Но сначала заберу свое.

В ее руках зажглась монета. Моя.

— Это ищешь?

— Дай сюда.

Золотой завертелся в воздухе и, поймав его, я улыбнулся. Вечер определенно налаживался.

Оставив старика