Главред: назад в СССР 2 - Сергей Анатольевич Савинов

— Что вы имеете в виду? — Лев Исакович не подал виду, что мои слова его как-то удивили. Просто дипломатично уточнил.

— Диалог с читателем, — пояснил я. — Только не стандартный и привычный в виде писем в редакцию, а кое-что поинтереснее. Я хочу, чтобы наша аудитория сама выбирала темы. Голосовала за лучшие материалы, убирала неактуальные.

— Интересно, — Грачев и Хватов одновременно подались вперед, кагэбэшник внимательно слушал, пристально глядя на меня.

Эту идею я вынашивал несколько недель. В будущем работа с аудиторией была довольно простой. Ты смотришь на статистику просмотров и, самое главное, дочитываний. В соцсетях и телеграм-каналах следишь за реакцией, внимательно изучаешь комментарии, отсеиваешь ботов и учитываешь мнение реальных людей. Да даже банально устраиваешь опрос, если тебе совсем лень или некогда. Мол, кого вы хотите видеть в качестве героя интервью в следующий раз — местного блогера или певицу из Твери. Но как быть в эпоху господствующего принта?

— На полосах с экспериментальными темами, — начал я, — будут размещены бланки для голосования. Что-то вроде отрывных талонов…

— А не слишком ли сложно? — усомнился Грачев. — Все-таки телефонные звонки в редакцию, письма и телеграммы — это хороший способ отследить реакцию читателей. Даже вопросы можно задать, уточнить что-то.

— У нас и так есть отдел писем, как в любой газете, — парировал я. — Но далеко не все пишут нам о понравившихся статьях. В основном просят решить проблему, говорят о наболевшем. А вырезать из газеты бланк, заполнить его и принести, например, на вахту в здание — быстро и просто. Во всяком случае если сравнить с письмом.

— Разумно, — согласился Лев Исакович, а Хватов довольно хмыкнул. — А телефонные звонки от читателей? Что все-таки о них думаете?

— Как обратная связь — да, хорошо, — ответил я. — Но как способ собрать статистику и составить рейтинг материалов — не очень. В идеале отклик нужен по каждому большому материалу. А звонить будут точно не по всем.

— Пожалуй, вы правы, Евгений Семенович, — одобрительно кивнул Грачев. — Создать, например, отдельный почтовый ящик и проверять каждую неделю отзывы по статьям.

— Я же говорил, есть в Кашеварове жилка, — и вновь похвала от Богдана Серафимовича стала для меня неожиданной.

— Хорошо, — резюмировал Лев Исакович. — С этим разобрались. Ваша идея мне нравится. Такой эксперимент я одобряю. И если он будет признан успешным, пожалуй, можно будет взять это на вооружение в других районках. Да и в «Калининской правде» не помешает. Кто знает…

— Кстати, Женя, ты же не сам этим всем планируешь заниматься? — вдруг спохватился Хватов. — Главнокомандующего выбрал?

— Действительно, у вас уже есть кандидатура? — оживился Грачев. — Кто-то из ваших замов?

— Замы останутся при мне, — я покачал головой. — А заниматься вечеркой я планирую поставить молодую и перспективную журналистку, комсомолку и просто красавицу — Зою Шабанову.

— Вы уверены? — удивился Лев Исакович, а Хватов скептически усмехнулся. — Насколько я знаю, это совсем неопытная сотрудница. Тридцати даже нет еще.

— Я же говорю, молодая и перспективная, — улыбнулся я. — И потом… опыт — он же не от возраста зависит. Возраст — это мудрость. А профессиональные навыки необходимые у нее есть.

— Что ж… — задумался Грачев. — Подготовьте на нее характеристику, мы рассмотрим кандидатуру…

— Уже, — вновь улыбнулся я и протянул ему заверенную подписями районного секретаря ВЛКСМ Жеребкина, парторга газеты Громыхиной и, разумеется, моей.

Характеристику на Зою я приготовил еще до того, как мне внезапно позвонил Краюхин с новостью о командировке в Калинин. А перед этим многократно взвесил все за и против. Я ведь изначально планировал поставить редактором «Вечернего Андроповска» кого-то из молодежи. По уверенности и железной хватке на эту роль подходила Соня Кантор, но ее я решил придержать на прежнем месте. Все просто — она гениальный расследователь, и административная работа загубит ее талант на корню. Либо же она превратит всю газету в издание одного жанра. Нет, я абсолютно уверен, что на высоких должностях не должно быть творческих звезд. Быстро сгорят. А вот серьезная, вдумчивая и усидчивая Зоя подходила из всех молодых сотрудников лучше всех.

Разумеется, я на первых порах ей помогу. А потом уже она наберется своего опыта и уйдет в свободное плавание. При этом «Вечерний Андроповск» останется моим дочерним проектом, который затем вольется в медиахолдинг, когда жизнь в стране поменяется. А дальше — свой канал и радиостанция, но не буду пока забегать вперед.

— Хорошо подготовились, это радует, — Грачев удовлетворенно кивнул, пробежавшись глазами по характеристике. — Я так понимаю, вам понадобится расширение штата… Об этом вы тоже подумали?

— Конечно, — подтвердил я. — У меня есть на примете несколько внештатников, которые вполне могут писать на постоянной основе. Плюс я планирую уделять много времени юнкорам, которые потом составят внушительную часть нового коллектива. Потом в университете будет летняя практика…

— Ох, Женя, это же головная боль, — Хватов побарабанил пальцами по столу. — У тебя в районке и так их много будет.

— А что делать? — возразил я. — Как им еще учиться, если не на практике?

— Да это все понятно… — махнул рукой Богдан Серафимович. — Я больше так, ворчу. Сам ведь практикантом когда-то был. Как и ты.

Он засмеялся, а я вспомнил свою прошлую жизнь. В СССР практика была поставлена на широкую ногу, и механизм получения первого профессионального опыта работал вполне сносно. Особенно с институтом наставничества, который в двадцать первом веке принялись возрождать после долгого перерыва. Дело-то нужное. Увы, в некоторых изданиях юные мальчишки и девчонки с филфака нередко оказывались лишними. Опытные сотрудники свою-то работу не успевали выполнять, какое там обучение студентов! Мои однокурсники с таким отношением в свое время тоже, к сожалению, сталкивались. Приходили за опытом, а получали… раздражение и желание поскорее их куда-нибудь сбагрить. Но бывало и по-другому.

Во время учебы я, как и многие будущие журналисты, писал пробные заметки, некоторые печатались. Помню, я даже свой первый гонорар получил в «Тверской жизни», как стала называться после развала Союза «Калининская правда». Пятьдесят рублей! И это при том, что там довольно-таки строго вычитывали материалы, порой и краснеть приходилось. Особенно мне от Киры Степановны Кочетковой доставалось… Эдакая школа жизни.

А потом я, уже будучи без пяти минут выпускником, подрабатывал в одном частном издании. Так вот там мне попался грамотный наставник, который тоже увидел во мне потенциал и давал интересные задания. Не забывая, что самое важное, об обратной связи. Так что в профессии я состоялся во многом благодаря этому дядьке с немного бандитской внешностью, но мощным аналитическим складом ума. И подход его потом сам использовал в нашем холдинге.

Игорь ведь, наш главред, с удовольствием брал практикантов, тем более местных, любгородских. Во-первых, студентами можно было прикрыть бреши в ежедневной рутине — новостной ленте и телеграм-каналах.