Фармацевт. Том 2. Эликсир бессмертия - Сергей Харченко

заметил, что всех браконьеров уже поймали энты. Корни прижали их к земле, заставляя лишь сопеть и похрюкивать.

— Да, я же говорю, много денег, — улыбнулся дрожащими губами Неглинский.

— Не всё можно купить за деньги, — тихо произнёс я. В это время Михаил оказался рядом с моим собеседником, и защёлкнул антимагические браслеты на его запястьях.

— Я иностранный гражданин… — подскочил к нам Смит, поглядывая на замедлившуюся аномалию. Она приближалась к нам.

— Ага, отлично! — хихикнула Ксения, оказавшись рядом с ним. — Выставь руки свои, иностранный гражданин. Есть для тебя подарочек.

Она защёлкнула на нём браслеты, а Смит вновь посмотрел в сторону аномалии.

— Даже и не думай, — улыбнулся я, затем подошёл к Неглинскому и смачно врезал в его наглую теперь очень испуганную морду. — Это за всё, что ты, падаль, сделал по отношению ко мне и моим друзьям.

— Да, я раскаиваюсь, — всхлипнул разбитым носом Неглинский. — Но моё предложение в силе.

— Ты и так вернёшь все деньги, — резко ответил ему Михаил, пихнув его на землю.

В этот момент на поляну вышло с десяток энтов. Они остановились зловеще всматриваясь лишь в одну сторону. Туда, где на земле лежали их жертвы.

— Во дела, — вздохнул Михаил, оглядывая стражей леса, затем протянул мне сумку, которая была приоткрыта. — Вот, держи. Этот гад всё-таки пытался всучить нам деньги. Бери.

— Но это ведь ваш вещдок, разве нет? — забрал я у него увесистый груз.

— Будем считать, что сумку утащили энты под землю, — подмигнул мне Михаил. — Кстати, по-хорошему надо бы и браконьеров забрать.

— Ты сам понимаешь, что не получится, — произнёс я, и Михаил вздохнул.

— Верно, — озадаченно посмотрел он в сторону стражей леса, ухмыльнувшись. — Спорить с энтами точно сейчас я не буду. Себе дороже… — затем его астральный ворон засигналил.

«Вы где? Мы вас потеряли» — раздался знакомый бас.

— Выходим, уже нашли и обезвредили, — ответил Михаил и отправил сообщение.

Затем направился к Ксении, обернувшись:

— Сюда уже идут наши люди, Ярослав. Не переживай, мы их задержим.

— Удачи, — кивнул я ему. — И спасибо за помощь.

Безопасники подтолкнули Неглинского и Смита к зарослям, а затем скрылись в лесу. Этих негодяев стражи леса отпустили. А вот остальные уже были по сути приговорены.

Я же задумчиво посмотрел в сторону самого большого энта, почти с меня ростом. Кора его была практически белой, а сбоку он порос густым мхом.

— Что с ними будет? — спросил я у него, показывая на пленённых браконьеров.

Энт покачнулся, скрипнул, поворачиваясь ко мне, и сверкнул ярко-зелёными глазами.

— Будет суд, на котором Великий дуб решит участь плохих людей, — монотонно проскрипел он.

— Они могут выжить? — тихо спросил я у Брона.

— Не могут, — произнёс деревянный. — Плохие люди будут наказаны.

— Тогда зачем суд?

— Это обязательная часть, — сообщил Брон. — Без этого нельзя прибегать к наказанию. Но они сожгли святыню, украли сердце леса, из-за чего в природной среде наступил дисбаланс. Из-за них на город обрушилась эпидемия. Из-за них я лишился своего дома. Из-за них одним Великим дубом в этом мире стало меньше. Плохие люди и дальше могут совершать свои плохие поступки. Ведь они — средоточие зла.

— Согласен, — одобрил я речь Брона. И добавить нечего.

Буквально в этот же момент зашумела листва, заскрипели стволы деревьев. Они в прямом смысле раздвинулись в разные стороны. На поляну выполз огромный дуб и закопался в землю. Замер, шелестя массивной кроной.

Все браконьеры лежали перед ним и хрипели от злобы. Но шевелиться они не могли.

Затем старший энт пропел что-то на своём скрипучем языке. А дуб откликнулся. В воздухе загремело от его могучего скрипа. Эхо разнеслось по тайге, заставляя всё живое притихнуть. Ещё секунда и ближайшего ко мне браконьера насквозь пробило мощным корнем. А затем из-под земли выскочили ещё несколько корней, более тонких и тёмных, и обернули казнённого в кокон, пряча его под землёй.

Затем ещё одного, и ещё.

— Нет! Я не сдохну! — заревел Ловкач.

В последний момент он что активировал, призрачное лезвие с лёгкостью разрезало корни, которые его стягивали. Главарь банды рванул в лес, а ему вслед засмеялся старший энт.

— Иногда плохие люди переоценивают свои возможности, — прокомментировал он.

Корни притащили обратно рычащего Ловкача. А потом из его груди вырвался корень Великого дуба и злодей исчез под землёй.

После того как все браконьеры были казнены, а поляна расчищена, Великий дуб отправился обратно, а энты исчезли следом за ним в гуще леса.

Я вздохнул, собрался с духом, обращая внимание на аномалию.

Действие моего замедляющего зелья прекратилось, и туча более резво двинулась мимо меня, в ту сторону, куда отправились стражи леса.

Накинув на плечо сумку, с уже радостно поскрипывающим Броном и его помощниками, а затем шагнул в блуждающую аномалию.

Ничего не было видно, лишь слепящее зелёное сияние. Но вот мои ноги нащупали опору, а затем я смог увидеть тот самый мост впереди.

Да! Тот навесной мост через глубокое ущелье, из своего сна. Я шагнул на пошатывающиеся доски, замечая, как на другой стороне из природного тоннеля что-то блеснуло жёлтым.

Ещё шаг, затем ещё один. Мост закачался под ветром, а сияние впереди усилилось. Теперь оно перешло в явный золотистый оттенок.

Я ощущал волнение и вспоминал свой сон. Вот здесь доска должна треснуть под ногами.

— Хр-руп-п! — раздалось снизу, и я тут же перешагнул вперёд.

Не может быть! Все события повторяются⁈ Или нечто, что повелевает этим миром считывает мои мысли и делает так, чтобы я повернул обратно? Или проверяет меня на смелость и решительность?

Это точно испытание. И я почему-то был уверен, что оно адресовано именно ко мне.

— Если хозяин хочет спросить Брона — он сам не знает, что будет дальше, — проскрипел энт из сумки. — Но здесь точно есть кто-то. Брон чувствует.

Я продолжил путь. Если верить сну, ещё шаг — и мост оборвётся. Я остановился, цепляясь за канатные поручни. Мост телепало вместе со мной, а внизу, где-то далеко ревела горная река, распространяя жуткое эхо и будто приглашая меня к себе в гости.

Нет уж, как-нибудь обойдусь. Мне нужно просто перейти пропасть. Всего лишь ещё тридцать метров, и я на