Стать тенью для зла (СИ) - Силаев Денис

- Без спонсора никуда! Вы же понимаете, что машину времени в гараже не собрать даже десятку Тесл и Эйнштейнов, даже если им будет помогать еще сотня Эдисонов и Фордов?

- Это база, конечно понимаю. Ладно, спонсор пока не вскрывается, надо копать дальше в моей епархии. Давайте дальше про Уэсибу.

- Уэсиба что-то понял примерно к началу тридцатых годов, кстати. Что страна, которую они спасли от поражения в русско-японской, идет куда-то не туда. Так глупый котенок, как его не отвлекай, упорно будет ползти к вольеру с волкодавами, там-же что-то интересненькое шевелится. Начал выступать против войны, милитаризации общества, состоял даже в антиправительственной организации, и чудом избежал ареста. Но на такое, я имею в виду разворот политического курса не самого слабого государства, никаких суперспособностей не хватит.

- А во Второй Мировой они свое оружие не применяли?

- Думаю, не осталось у них уже ничего. Я все больше приглядываюсь, и вижу, что хронопираты явно не рассчитали свои силы. Маловато запасов взяли. Знаете же, когда просчитываешь какие-то процессы по изменению, кажется, что вот всего-то надо. А потом выясняется, что по мере устранения одних препятствий тут же вылезают и начинают играть против тебя совершенно другие факторы, которые в реальной истории даже не рассматривались как таковые. Хотя Вторая Мировая, судя по всему, тоже состоялась в реальной истории в принципиально другом формате, так что там вообще многое сейчас перепишется. Шутка ли — Япония не участвовала.

- Мда... - Поежился Первый. - Страшно представить, какой бы мы хроновыброс мы словили бы лет через тридцать с небольшим.

- И не говорите.

13 мая 1904 года. Желтое Море. Броненосец "Цесаревич".

- Просигнальте на "Решительный" - передать результаты наблюдения на "Баян" и "Новик", - вдруг встрепенулся Витгефт. А ну как замотаемся потом, и не до того будет. Вирен и Шульц должны ясно представлять нашу цепочку сюрпризов, а то начнут свои курсы нарезать и вляпаются. А нам этого не надо. Стало видно, как понимающе переглядываются офицеры в рубке. Ну конечно. Еще бы адмирал пилочку для ногтей потребовал, а то вон табак под пальцами, непорядочек. Тем более что адмирал не курит практически. Как так воевать можно?

М-да... Ну не приходится ко двору командирам его осторожность и педантичность. Не видят в нем вожака стаи, хоть убей. Я же вас, идиотов, вывел в море, на настоящий бой, о желании которого вы в кабаках столько накричали, что сейчас зайди - там еще эхо будет стоять. На бой без прикрытия батарей, кстати, так и Степан Осипович не позволял себе. Ан нет. Макаров - тот решительный, смелый. А Витгефт - трусоватый и медлительный.

Самое подлое тут то, что сейчас действительно настало время поворачивать. Не вытянут они решительный бой - это во-первых. Превосходят их японцы. А во-вторых, поворачивать надо именно сейчас. Если у японцев рванет - то точно наши раззявы что-то насохатят при развороте, если вообще сигнал различат. Разъедемся по морю кто-куда. Так что сейчас.

- По всем кораблям - готовность к развороту через левый борт, "все вдруг" по команде!

Опять переглядочки. Это так, кстати, удобно - щеголять своей воинственностью, пеняя на трусливое начальство. Сегодня опять оборутся в Собрании да в ресторациях, что они за Государя да Россию-матушку бы ух, япошек порвали, но контр-адмирал струсил. И на помощь Фоку не подошли, кстати. Ладно, сейчас, мои воинственные, цену себе узнаете.

Поворот начался, как и ожидалось. Ухтомский своим "Пересветом" почему-то решил повернуть через правый борт. "Ретвизан" повернул через левый, но по такой широкой дуге, что оказался на полтора кабельтова ближе к берегу. Ну вот вам, мои воинственные, соберитесь-ка теперь в подобие кильватерного строя. В бой им хочется...

- Просигнальте, что "Ретвизан" - образующий строй корабль. "Пересвету" пристраиваться самостоятельно. И Вы, Дмитрий Петрович, пристраивайтесь к "Ретвизану", - кивнул Вильгельм Карлович временному командиру "Цесаревича" Шумову. Наместник не утвердил Шумова командиром, потому что не выплавал тот на капитана первого ранга, а выплававшего ценз Эбергарда, Евгений Иванович увез к себе в штаб. Вот как тут не завыть в голос? А во всем будет виноват (да что там будет, уже виноват) - он, контр-адмирал Витгефт. Прав был, пожалуй, Макаров, когда сразу по вступлению в должность начал требовать себе права действительно УПРАВЛЯТЬ всей эскадрой.

Ага, какой-то азартный шум с мостика. Ну-ка... Да! Да, черт возьми! Было видно, как вырвавшийся вперед бронепалубник японцев, казалось, с маху налетел на водяной столб. Да хорошо-то как, вон, судя по наклону мачт, прям сразу получил хороший крен на правый борт. Дождемся доклада сигнальщиков, не дело сейчас рвать из рук у занятых людей бинокль. Свой, видавший виды, но по-прежнему превосходный, купленный еще на лейтенантское довольствие "Лемар", Вильгельм Карлович забыл на "Севастополе".

Это был "Кассаги", сигнальщики не заставили себя долго ждать. Черт, от обиды хотелось грызть планширь! Почему из всего этого зверинца попался только бронепалубник? Вот же броненосные крейсера, вон броненосцы! Это от них надо избавляться со всей возможностью, а с легкими крейсерами у нас и так проблем нет, если Владивостокский отряд с нашим объединить, мы всех их загоним или на дно морское, или в Японию. Ладно, и на том, как говорится, спасибо, пора воспитательный процесс дальше проводить.

- "Ретвизану" и "Пересвету" шесть румбов вправо, "все вдруг" по команде! Вам, Дмитрий Петрович, тоже, разумеется. Постарайтесь, чтобы мы образовывали прямую линию. Через шесть минут - открывать огонь по головному.

Витгефт с точкой смотрел на мостик. Там только не плясали, вырывая друг у друга бинокли (не он один такой раззява забывчивый). Ничего, что через шесть минут уже стрелять? А главный артиллерист так и не спустился в свои чертоги, раскладывая таблицы для стрельбы, запрашивая дистанцию с дальномеров и прося уточнить направление и силу ветра. Черт знает что. А ведь японцы могут и не дожидаться этих шести минут. С них станется, пользуясь оптикой, начать палить и с кабельтовых эдак пятидесяти. Хотя, конечно, зрелище погибающего японского крейсера было завораживающим. "И с хреном и с горчицей!" - как азартно ввернул какой-то мичман. И с креном и с дифферентом на нос, да таким, что уже корма вся поднялась из воды, японский бронепалубник уходил под воду. Ладно, чай не дети, пошумят и разойдутся.

Ага, кажется, броненосцы японцев раздумали драться. Аккуратно, как будто связанные ниточкой, делают поворот "все вдруг" через левый борт. Сейчас встанут на свой-же кильватерный след и аккуратно поползут восвояси, разумно полагая, что лучше идти по тому-же месту, по которому они уже прошли, так меньше риск налететь на мины. Броненосники-же японцев, находившиеся гораздо более на норд-ост, видимо, решили, что еще не зашли на минное поле, и отвернули на восемь румбов влево.

Витгефт хмыкнул. Вот зачем, спрашивается, влево? Вы же разъединились с броненосцами так, что теперь собираться будете долго. А если я ударю? А я ударю, не сомневайтесь. Не то чтобы в надежде кого-то утопить, а с целью поучить своих офицеров водить корабли и четко выполнять команды.

- "Все вдруг" восемь румбов вправо.

Похоже, через еще три минуты до офицеров начало что-то доходить. Ухтомский так и пер, не разобрав сигнала, хотя было видно, что ему дублировали и с "Ретвизана". Так что вы там хотели, воинственные мои? Ах, воевать японцев? Ну и как, получается? Теперь "Пересвет" находился уже примерно в девяти кабельтовых за "Ретвизаном", а у нас тут сейчас начнется. Два броненосца против двух но попробовать пострелять можно. Получалась конечно, не буква "Т" как ее нарисует школьник, а некое кривое "Г", но в общем, извольте - имеем возможность вести продольный огонь по идущей теперь кормовой "Сикисиме". И не развернуться японцы, они не знают как мы поле накидали.