Разлом миров. Санкт-Петербург (СИ) - Колесникова Валентина Савельевна

- Не сказать, а увидеть. Увидеть и подтвердить то, что думаю…

В этот самый момент Алиса открыла глаза.

И зрачки ее сияли фиолетовым.

***

Мария.

- Эй, ты как?

- Хреново мне! – Мария еле стояла на ногах, ее качало из стороны в сторону, тошнило от резких запахов и глаза слезились всякий раз, как мимо проезжала каталка, переполненная отсыревшими простынями. – Сейчас стошнит…

- Ты вообще спала?

Голос смотрителя зоопарка первого сектора звучал обеспокоенно, молодой с виду мужчина вытирал потные ладони о белый халат, а пот с лица резко пахнущим платком.

- Спала, аки младенчик! Убери от своего лица эту дрянь! Она же воняет как старые плесневелые носки, протухшие рядом со сгнившими огурцами. Отвратительно!

- О чем ты? – мужчина удивленно посмотрел на свой свежий, постиранный с утра носовой платок и убрал его в нагрудный карман распахнутого халата.

- Не знаю, но эти запахи… Ты не чувствуешь? Тут же какофония из этой чертовой вони! Не могу… Это ужасно…

И, не выдержав, девушка рванула к выходу из огромного ангара в сторону уборной.

Расталкивая на ходу сотрудников, лавируя между койками с эльфами, она могла думать лишь о том, что еще немного и ляжет где-нибудь с ними рядом.

Перед глазами все кружилось, дыхание с каждой секундой как будто замедлялось. Приступ боли медленно поражал легкие, распространяясь по всему телу мягкой волной. Словно острая игла мягко проникала в плоть, так и болевой приступ поражал все клетки тела.

Немели кончики пальцев, каждый шаг отдавался острой болью в тазобедренных суставах. Напарник, видя, что с Марией что-то происходит, следовал за девушкой, звал ее по имени, но она не слышала. Громкий голос больше походил на отдаленное эхо.

Вскоре боль добралась до позвоночника, проникла в голову и ничего, кроме как беззвучно орать, захлебываясь от ужаса, Мария уже не могла.

Перепуганный персонал ее не трогал, медсестры судорожно набирали лекарства в шприцы, но видя, что происходит с девушкой, осознали, что идея эта так себе.

- Капитан… КАПИТАН! – но Капитан не отвечал, рация в ответ молчала, растерянный подчиненный был готов бежать, пока из его рук не выхватили рацию.

- СЕМЕНОВ! СЕМЕНОВ! – голос молодой медсестры дрожал.

- В чем дело?

Звуки обрывались, понять, что отвечал мужчина, было сложно, дека не работала – программное обеспечение отключилось, показав всем насколько несовершенно в реалиях жизни.

- МАРИЯ УМИРАЕТ! С НЕЙ ЧТО-ТО ПРОИСХОДИТ! – юная медсестра рванула к стене. – Я усыплю ее!

И, не дожидаясь ответа Семенова, девушка со всей силы дернула на себя рычаг, открыла настежь защитный ящик и достала ружье с дротиками.

Руки ее дрожали, техника сходила с ума. Подобраться к Марии было невозможно – все тело било судорогой, но это не эпилептический припадок.

Ее словно выворачивало наизнанку, тело выгибалось, белки глаз налились кровью, хруст костей заставил подпрыгнуть на месте.

- Аленка! Ты что делаешь? Да она же… она же… Черт, что это за хрень?

Все, кто находился в ангаре, рванули вон. Беззвучная сирена оповестила всех об эвакуации яркими вспышками света и рядом с Марией остались лишь военные.

- НЕ ТРОГАТЬ ЕЕ! – прозвучал рычащий голос из рации. Семенов, судя по звукам, мчался в ангар так быстро, как мог, но явно не успевал.

- Алексей Семенович, - ответил один из военных, - ее рвет на части… В прямом смысле. Все ее тело в крови, кожа рвется! ПРЯМО НА НЕЙ! ПО ВСЕМУ ТЕЛУ!

- Уходите. Это приказ!

Мужчина вбежал в зал как раз в тот момент, когда почти все сотрудники покинули ангар. Паника, захлестнувшая людей, ощущалась в воздухе, становилась осязаемой, словно еще немного и к ней можно будет прикоснуться.

- Твою ж с*ка мать… -Семенов застыл рядом с медсестрой, все еще сжимающей ружье с дротиками. – Отдай и проваливай. Не лезь. Уходите в укрытие. Камеры работают?

- Д-да… Но Капитан не отвечает…

Голос девушки дрогнул. Аленка отдала ружье трясущимися руками, все ее тело охватила дрожь, и ноги подкашивались. Стоило Семенову на нее наорать, как та мгновенно пришла в себя и побежала прочь от Марии.

- Какого хрена?

- Да чтоб мы знали.

Михаил, что все еще держал Марию на прицеле, так и не смог связаться с Капитаном. Военный вместе с Семеновым смотрел на то, как тело девушки рвало на части. Кожа трескалась, слезала огромными кусками прямо с мясом, глаза ее уже не выражали ничего кроме боли, их заливало слезами и кровью. Тело выгибало, все кости хрустели так, словно еще немного и…

- Сра-ань…

Военные отошли назад. Семенов пытался снова и снова связаться с Капитаном, но бесполезно. Даже закрытая линия не работала.

- Убьем… - Михаил почти выстрелил.

- Не смей!

- ТЫ СЛЕПОЙ? ДА ЕЕ ЛОМАЕТ НА ЧАСТИ! ЧТО-ТО РВЕТ ЕЕ ИЗНУТРИ, КАК БУДТО СЕЙЧАС ЧУЖОЙ, МАТЬ ЕГО, ВЫЛЕЗЕТ!

Но чужой не вылез. А вот ребра из грудной клетки – да.

- Бл*

Впервые в жизни Михаила тошнило. И не от вида крови, а от осознания боли, что испытывал человек.

Мария дышала, хрипела, затем ее выгнуло так, что сломало кости, а потом…

Потом ее тело замерло.

Белый кафельный пол залило кровью. Густая и алая, она расползалась во все стороны, касаясь обуви.

- Она… Она же… - голос Михаила дрогнул, к горлу подступили слезы, - Семенов, она же… Что это за…

В нависшей зловещей тишине прозвучал стрекот. Безвольное тело Марии дрогнуло и…

Изменилось.

Мужчины видели, как удлинились пальцы, как ногти трескались, отваливаясь вместе с кожей. Как ломались ступни, перестраиваясь вместе со всем человеческим скелетом.

Как будто что-то проснулось внутри тела. Что-то древнее, давно забытое…

- Эй… Ты чего? – Михаил в ужасе застыл напротив товарища, чье тело внезапно охватила судорога. – Вот же срань господня, СЕМЕНОВ!

Но Семенов не слышал. Лишь чувствовал, как волна боли мягко подступает к легким, плавно переходит на все тело, аккуратно подбирается к голове и захлестывает все нервные окончания, не позволяя дышать.Военный крепко держал пистолет, задыхался, затем не выдержал и упал на одно колено. Он видел, как грубела кожа на его руках, ощущал, как тысячи маленьких пауков проедают себе путь под кожей и не мог даже орать от боли.

Михаил достал из кармана небольшую кнопку и нажал.

Окна ангара мгновенно закрылись ставнями, первый уровень защиты активирован.

***

Оксана

- Геннадий Петрович, - девушка с трудом сдерживала чих, обливалась соплями, - а вам не кажется, что у нас как-то холодно?

- Мы в морге… - сухо заметил патологоанатом, рассматривая эльфийское глазное яблоко, - смотри, как интересно у них… Эй, ты чего?

Оксана дрожала. Причем так сильно, что даже чашку в руках не могла удержать. Все ее тело знобило, волосы в прямом смысле встали дыбом.

- Мне как-то сыкотно, - пролепетала девушка, - тут же нет восставших, да? Почему мне так холодно?

- Да чтоб я знал… Только холодно?

- Только… ОЙ!

Статическое электричество не заставило себя долго ждать. Стоило ей прикоснуться к скальпелю на столе, как тот самозабвенно пролетел метра два, впечатался в стену, сломался, оставив лезвие в стене, и упал на пол.

Повисло напряженное молчание.

- Это сейчас…

- Сама не знаю, - закончила за Петровича Оксана, сложив перед собой руки, - пожалуй, я выйду. Мне как-то не хорошо…

- Ага…

- Да и голова кружится… И как-то подташнивает… Да и как-то мне… как-то мне…

Договорить Оксана не успела. Ее повело в сторону, равновесие потерялось, а спустя мгновение загорелись предупреждающие огни, и сигнализация оповестила о первом уровне защиты.

- Ну что опять… - взвыл Петрович, отошел от Оксаны на приличное расстояние и был разочарован в том, что бежать из морга как обычно было некуда.