Разлом миров. Санкт-Петербург (СИ) - Колесникова Валентина Савельевна

- Ничего, просто часть деталей для камеры…

Вранье “журналиста” с потрохами его не выдало, ученый не понял обмана, а вот иссохшее тело вампира лежало к несчастным все ближе. Каждый шаг пробравшихся на закрытую территорию идиотов приближал их к проблемам далеко не вселенского масштаба, а локального, индивидуального и психологически неустойчивого песца.

Воришка, а “журналист” был именно вором, выдававшим себя за журналиста, подкупил ученого не деньгами, а славой, новыми данными для исследований и конечно же новым биологическим материалом, который возможно скрывают от всего мира “злые” военные.

Молодость и неопытность в таких делах выдающегося ученого сыграли с ним жестокую шутку. Впрочем, как и с вором, что медленно приближался к камерам.

- Ни хрена себе… - шепот вора эхом отразился от стен.

- Тут нет дракона… - ошарашено прошептал ученый, стирая с рукавов остатки зеленого мха. Откуда-то сверху капала вода, мерзко попадая за шкирку. Ученый передернулся, пытался осознать, что в их мире наверху нет никакого потопа, а это значит, что грань между мирами была преодолена. – Тут вообще ничего нет! Что это за место? Что вообще тут…

- Заткнись! – рявкнул вор, снимая все на скрытую камеру, прикрепленную к рукавам рубашки. – у нас задача как раз и выяснить, что это за место и что тут есть! - “И сколько это будет стоить” – мысленно добавил вор, но так и не смог найти в камерах ничего интересного, - одна солома, да камни. Ни останков тварей, ни драконового говна, нет даже намека на что-то стоящее! На кой хрен нужно было запрещать сюда спу…

Шорх…

Двое мужчин замерли на своих местах, прислушиваясь к окружающему миру.

Шорх…

- Идем отсюда, - жестами показал ученый, запуганный до чертиков. По ощущениям у него тряслись не только поджилки.

“Журналист” хотел было ответить, но не успел…

Жажда крови превращала даже самого старого древнего вампира в неуправляемое чудовище. И единственное, что он мог осознавать – это голод.

Стоило теплой алой крови попасть на язык, как сознание вампира проснулось, а в месте с ним и бесконечная, неконтролируемая жажда.

Ни ученый, ни тем более вор так и не смогли выбраться.

Конец первой части