Сломанная корона - Андрей Львович Астахов

что надо доставить папаше Нико удовольствие и отважно дотанцевал менуэт до конца. Гости Гризельды наградили нас аплодисментами, а сама именниница несколько раз промокнула платочком сухие глаза. Потом под ручку со старичком мыпрошли к банкетке у стены, и дедушка смог перевести дыхание.

- Милая, милая девушка, - бормотал Нико, глотая ртом воздух. – Эх, сейчас бы сорок лет долой…

- Вам плохо? – спросил я, косясь на подошедшего Крейга.

- Воздуха не хватает. – Тут старик повернулся к Джармену. – Джарми, я бы хотел отдохнуть.

- Дорогой дядюшка, что с вами? – Появившаяся рядом с нами Гризельда выглядела озабоченной. – Сердце?

- Я немного… хе-хе… устал. Поднимусь наверх, отдохну. – Старик окинул меня долгим взглядом. – Пусть дамзель Марика проводит меня. В ту комнату, где висят мои любимые картины.

- С радостью, - сказал я.

Лицо старика просияло. Он немедленно достал из кошеля на поясе маленькую бутылочку стемной жидкостью и сделал из нее пару глотков.

- Сейчас, - сказал он. – Немного отпустит, и пойдем.

- Ты собираешься нянчиться с ним? – шепнул мне недовольный Крейг. – У старой обезьяны вечные проблемы со здоровьем.

- Ты тоже будешь старый, дорогой, - промурлыкал я. – Уважай старость!

- Ну вот, кхе-кхе, можем идти, - прокряхтел дедуля. – Позвольте, милая Марика, я возьму вас под руку…

Кивнув Джармену и Гризельде, - мол, без паники, все под контролем! - я повел папашу на второй этаж особняка. Нико показывал дорогу. Я привел его в большую роскошную спальню, украшенную по стенам весьма откровенными картинами в духе Лемуана и Буше, помог сесть на кровать и предложил открыть окно, чтобы старпер мог отдышаться.

- Да-да, - проскрипел Нико, - только… закройте дверь. Вот ключик, кхе-кхе!

Я взял ключ, запер дверь, потом начал открывать ставни. Шпингалеты были очень тугие, и я провозился довольно долго, совершенно забыв о старике. Наконец, окно открылось, и в комнату хлынул свежий вечерний воздух. За моей спиной раздался довольный мужской смех. Я повернулся, и увидел, что на кровати сидит тот самый молодой верзила, которого мы с Тогой видели в Кровавом доме. Невероятно, но за пару минут он успел снять с себя всю одежду – видимо, она мешала ему перевоплощаться.

- Что с тобой, девочка? – осклабился Нико. – Напугал я тебя? Да, все именно так, детка – я Нико. И я умею доставлять дамам такое удовольствие, какое никто кроме меня не умеет доставить. Времени у нас немного, но даже минутная любовь хороша, если она умелая.

- Что с вами? – Я решил немного поиграть в дурочку. – Вы так изменились!

- Это ты меня изменила своей красотой, милая, - сказал Нико, явно наслаждаясь самим собой. – Иди же ко мне, мы славно проведем полчасика вместе.

- Там внизу люди. Сюда могут войти.

- Никто не войдет. Ключ от этой комнаты есть только у меня. И еще, в этом доме есть одно правило – никто не беспокоит папашу Нико, когда он гостит у любимой племянницы, ха-ха-ха! Так что не бойся. Думай о том удовольствии, которое мы друг другу сейчас доставим. Ты же любишь сладкое, так? – Нико стащил с себя покрывало, открыв моему взгляду свое возбужденное достоинство довольно внушительного размера. - Не желаешь попробовать фирменные сладости от папаши Нико? Давай же, иди сюда! Или я так тебя поразил, что ты никак не придешь в себя?

- Поразил? – Я заклинанием Интэ-Дранайн поднял со стола массивный серебряный подсвечник и заставил его повиснуть в воздухе в двух метрах от пола. – Нет. А вот ты сейчас очень удивишься, парнишка. Помнишь, как я заставила тебя летать по комнате в особняке близ Сабату?

- Ты?! – Нико вскочил, вцепился в меня взглядом, - и замер, сжимая кулаки. – Точно, ты! А я-то думал, что мне это все лишь померещилось!

- Со свиданьицем, папик. Я искала тебя, и я тебя нашла. Есть пара вопросов, и я хочу, чтобы ты на них ответил правдиво и точно. Обойдемся без прелюдий, или тебя чуточку простимулировать?

- Я тебя убью! – Лицо Нико перекосила лютая злоба, он кинулся на меня, но подсвечник с радующей душу точностью угодил ему прямо в лоб, и папаша-оборотень опрокинулся навзничь с громким воплем. Я тут же поднял телекинезом тяжелый письменный прибор со стола, чтобы в случае чего повторить атаку, но больше нагружать Нико не понадобилось – старик понял, что сила на моей стороне.

- Чего ты хочешь? – пробормотал он, сидя на полу и потирая лоб.

- Мне нужен бриллиант Меар.

- С чего ты решила, что я это знаю?

- Джармен мне сказал.

- Щенок! – прошипел Нико. – Ничего я не знаю. Проваливай к черту, жалкая проминж!

- Ты больше не восторгаешься мной, Нико? – Я состроил удивленную гримасу. – Что, зелье убийцы Лооса перестало действовать, и теперь кроме кома в горле у тебя ничего не стоит? Шутки в сторону, дедуля. Мне нужен бриллиант, и ты скажешь, где он.

- Я ничего не знаю.

- Врешь, - я сделал паузу. – Предлагаю сделку, Нико. Ты говоришь мне, где бриллиант Меар, а я обещаю, что никто и никогда не узнает о твоих экспериментах с зельями доктора-убийцы.

- Я тебе не доверяю.

- А я тебе. Но мы можем заключить джентльменское соглашение. Ты же джентльмен, Нико. – Я повел рукой, и прибор, описав в воздухе дугу, оказался прямо над головой старого плейбоя. – Или мне следует поискать другие аргументы?

- Иди к черту, шлюха.

- Хорошо, поговорим по-другому, - я достал из-за корсета заблаговременно помещенные туда письма, которые Тога разыскал в Кровавом Доме, помахал у Нико перед носом. – Узнаешь, Казанова? Хочешь, я эти записочки покажу кое-кому?

- Ладно, - со злостью в голосе сказал Нико. – Ты узнала мою тайну, и у меня нет выбора. Наверное, я должен кое-что объяснить. Лоос был моим компаньоном. Когда-то мы вместе учились в Академии Магии в Бевелоне. Много лет назад он написал мне письмо, в котором сообщал, что сумел разгадать тайну омоложения. Мне тогда было уже шестьдесят, и я чувствовал, что жизнь уходит. Всю мою молодость я учился, отказывал себе в