Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

— Его же, кстати говоря, «повысили», ха-ха-ха… — посмеялся Орлов. — Уже избрали аж секретарём ЦК КПСС.

— Да, смешно, — кивнул улыбнувшийся Жириновский. — Хм… А тебе, получается, простили успех…

— Не могли не простить, — ответил на это Геннадий. — Но Виктору Михайловичу это никак не помогло.

Он втёрся в доверие к Крючкову, ставшему новым председателем КГБ — ему для этого нужно было лишь приобщить того к своему успеху, за что тот был ему искренне благодарен. Но Владимир не ожидал, что Крючков будет благодарен настолько — Первое главное управление КГБ, вообще-то, считается самым элитным и почётным.

— Жаль, что следаков придётся оставить… — посетовал Орлов. — Я как-то уже привык к этой работе… Знаешь, как приятно лично рыть землю руками и находить всех этих тварей?

— А кого поставят после тебя? — спросил Владимир.

— Пока неясно, — покачал головой Геннадий и закурил новую сигарету. — Кого-то из людей Крючкова из ПГУ, я думаю. И если твои подозрения верны, то он, со временем, затормозит все дела, связанные с обналом и прочими экономическими преступлениями.

— Уже неважно — главное было сделано, — равнодушно махнул рукой Владимир.

Чебриков предупредил его ещё неделю назад, поэтому все операции по обналу через кооперативы уже прекращены — всего выведено около 170 миллионов рублей.

Это не самая существенная часть дохода Организации, но, всё же, на них будет открыта пара десятков крупных производственных кооперативов.

За всем этим следить очень непросто, потому что данных слишком много, но проблема ускоренно решается с помощью цифровизации: общая сеть сообщения позволяет быстро получать актуальную информацию и оперативно принимать управленческие решения.

Но главным плюсом этой дорогостоящей затеи Жириновский считает обретение долгожданного перманентного контроля над ситуацией.

Он всегда знает, с точностью до суток, как обстоят дела в экономике Организации — цифровизация позволяет осуществлять микроконтроль почти на всех иерархических уровнях, поэтому управление всеми филиалами осуществляется напрямую из Москвы, практически без самодеятельности.

Кто-то скажет, что это неэффективно, но у Владимира есть десятки контраргументов, каждый из которых обоснован и проверен на практике.

Раньше всему мешал лаг — пока документы физически прибудут в Москву, пока их изучат и внесут данные из них в отчёт, пока будет выработано решение, которое также отправится в филиал физически…

Сейчас этого лага практически нет, потому что передача всех актуальных данных осуществляется в рамках одних суток. А это означает практически ручное управление каждым филиалом.

В конце концов, он строит не государство в государстве, а корпорацию. А в корпорации, действующей в условиях рыночной конкуренции, нельзя допускать инерцию, компромиссы и местную самодеятельность — иначе сожрут.

Никакой демократии — только директивный контроль.

И это работает — несколько сотен тысяч человек разных специальностей занимаются общим делом, выполняя приказы «Госплана» Организации.

«Это Amazon, это Walmart, это Toyota, это SpaceX и Tesla», — подумал Жириновский. — «Никакой самодеятельности, только покорное следование плану — и это работает, потому что ничто иное, кроме плановой экономики, не способно устранить рыночные случайности внутри организации».

В отличие от разного рода олигархов будущего, которые обречены плескаться на мелководье, где нельзя получить ничего, кроме денег, его планы амбициозны и предусматривают влияние на ход истории человечества в планетарном масштабе.

И есть одна очень важная задача, которую ему нужно выполнить. Вернее, не ему…

— Но есть ещё одна вещь, которую ты можешь сделать на своём новом посту, — произнёс он.

— Какая вещь? — спросил Орлов. — Опять истинный героизм, да?

— Ещё какой, — усмехнулся Жириновский. — Но масштаб последствий в тысячи раз больше, чем всё, что ты уже сделал.

— Ты меня заинтересовал, Вольфыч, — сказал Геннадий. — Выкладывай.

— Лоренс Дуглас Финк, — назвал Жириновский имя. — Также отзывается на Ларри. Живёт в США, в городе Нью-Йорк. Работает в компании «Blackstone Group».

— Бизнесмен? — уточнил Орлов.

— Не совсем, — покачал головой Владимир. — Финансист и аналитик.

— Так, — кивнул Геннадий. — И что?

— Он должен умереть, — ответил Жириновский. — Но не только он, но и его ближайшие сподвижники. Особенно те, которые отвечают за разработки всякого технического.

Орлов нахмурился и задумался.

— Зачем? — коротко спросил он.

— Финк разрабатывает штуку, которую назовут Алладин — систему учёта инвестиционных рисков, — объяснил Жириновский. — Она упорядочит фондовые биржи и позволит США выходить из биржевых крахов со сравнительно минимальными потерями. От этого не станет хорошо никому, кроме США. Ты ведь согласен с этим, Гена?

— Ну, в целом, согласен, — кивнул Орлов.

— Тогда следующая персона — Джордж Сорос, — продолжил Владимир. — Родом из Венгрии, сейчас мультимиллионер — активно торгует на бирже. Вот его тоже надо убрать. Очень вредный подонок, который обязательно «раскроется» в будущем. Сможешь?

— Ты предлагаешь мне убить кучу людей в США, — констатировал Орлов.

— Да, — подтвердил Жириновский. — Это нужно сделать, потому что для нас это очень хорошо. Десяток мертвецов облегчит жизнь десяткам стран. Негуманно, неэтично, но мы уже такое делали.

— Делали… — согласился Геннадий. — Но последствия…

— Нужно сделать всё так, будто это естественные смерти, — сказал на это Владимир. — Никаких кровавых и бескомпромиссных устранений — только смерти, очень похожие на натуральные. Это очень важно сделать именно так, потому что в ином случае кто-то начнёт копать и наткнётся на Алладина. Сейчас он никому не интересен, но у него очень большое будущее. Мы должны предотвратить это. Ты должен.

— Почему это должен именно я? — нахмурился Орлов.

— Ты же патриот? — усмехнулся Жириновский.

— Логично, — улыбнулся Геннадий. — Ладно, изучу этого Ларри и его команду, а также этого твоего Сороса. Но не сразу. Нужно освоиться, принять дела…

— Время ещё есть, — кивнул Владимир. — Кстати, а как дела у Эдуардыча? Что-то не слышно о нём ничего.

— Это тебе ничего не слышно, — сказал Орлов. — А я слышу всё о его делах, впрочем, как и Политбюро с Горбачёвым…

— Что, прямо шумит и гремит? — нахмурился Владимир.

— Ох, ты бы только знал… — покачал головой Геннадий. — Он перетряхнул Штази сверху донизу, в ходе чего было выявлено не менее двадцати шести шпионов и кротов, работающих на западные разведки. Зато немцам очень понравилась «методика Гаськова» — наши её до сих пор осторожно обнюхивают, из-за чего она не ушла дальше Комитета, а вот генсек Хоннекер начал ускоренно внедрять её в своей СЕПГ, а также планирует внедрение на уровне сначала гимназий, а затем реальных школ.

— С чего бы он это? — поинтересовался Жириновский.

— Немалую роль сыграло то, что он лично прошёл тестирование и оказался в верхних 25% «отличников», — улыбнулся Орлов. — Эдуардыч по секрету сказал мне, что результаты подделаны — в реальности, Хоннекер почти посередине «троечников». Но его обманывать не нужно, он сам обманываться рад — сказывается отсутствие академического образования, что угнетало его всю жизнь… Зато теперь он получил «неопровержимое доказательство» своей очень высокой интеллектуальности, что разрешило эту проблему навсегда.

— Ох, Эдуардыч… — с улыбкой покачал головой Владимир.

— Знай наших! — ответил на это Геннадий. — В СЕПГ идут «чистки» — Хоннекер решительно не согласен работать с тупицами, поэтому начал методичное обновление кадров, к слову, поддержанное Горбачёвым, который, сам понимаешь…

— Да, за любую «демократическую» ерунду, — кивнул Жириновский.

— Эрих задал высокую планку — на руководящих должностях должны находиться только «отличники» из рядов партии, невзирая на стаж и занимаемое положение, — продолжил Орлов. — Москва дала добро на любые действия «способствующие демократизации СЕПГ», то есть, у него карт-бланш. Но он, всё-таки, хитрый, несмотря на то, что не очень умный — германскому обществу он скармливает это как истинную меритократию и демократизацию партии, хотя никаких изменений, кроме продвижения компетентных кадров, не происходит.